— У меня сложилось впечатление, что ты нарочно раздражаешь окружающих, — осторожно проговорила я.
У меня нет диплома психолога, хотя психологию я изучала. Человеческая психика подобна минному полю — даже слабое воздействие на нежелательные точки может вызвать взрыв. Я бы не рискнула вести с этим мальчиком задушевные разговоры, но было ясно, что Максим нуждается в помощи. Не знаю, что у него за проблема, но самостоятельно справиться с ней он не может.
— Раздражаю? — вскипел Максим. — А чего они ведут себя как идиоты?
— К кому у тебя претензии? — Я старалась быть терпеливой. — Можешь сказать?
— Да ко всем! Венедиктов меня терпеть не может и даже не скрывает. Натэлла тоже не любит, но эта хоть делает вид, что все в порядке. Алена мне в глотку вцепиться готова. Кулагин все время насмехается — послушать его, так я дебил, и необразованный, и вообще не знаю, в какой руке вилку держат. А он принц, мать его!
Молодой актер художественно выругался и с обидой продолжил:
— Да меня все ненавидят, до последнего осветителя. Только Сонька, помреж, хорошо ко мне относится.
— Милая девушка, правда? — улыбнулась я, довольная, что нашелся хотя бы один человек, которого бы Ионов не обвинял в участии во всемирном заговоре против себя.
— Дура полная! — безжалостно отрезал он. — Мало того, что мозгов нет, так еще и характера никакого. Все об нее ноги вытирают. Овца овцой.
— Знаешь что, — не сдержалась я, — все у тебя плохие, один ты весь в белом. Не кажется тебе странной такая картина мира, а?
Все-таки психолог из меня никакой. Максим вдруг засмеялся.
— Да я сам знаю, что актер я хреновый. И все вокруг это видят. Они же профи. Это зрителям все равно — с той стороны экрана все мои ляпы незаметны. Если бы не Станислав Сергеевич, меня бы давно турнули…
Максим мрачно уставился в стенку, потом неожиданно выдал:
— Да они сами не лучше меня. Что, Баранова великая актриса? Или Кулагин, сладкий придурок? А Илья Антоныч чего, великий режиссер? Говно всякое снимает, а понтов-то как у больших…
Я во все глаза смотрела на звезду. Вот типаж! Такого стопроцентного непробиваемого эгоиста я, кажется, встречаю впервые в жизни. И ведь не стесняется в выражениях, даже когда говорит о людях, с которыми вместе проводит по десять часов в день, которые стараются быть с ним вежливыми, несмотря на его чудовищные манеры…
— Тебя что, в зоопарке воспитывали? — не сдержалась я. — Или в джунглях, как Маугли?
— Почти, — тихо сказал Ионов. — В Апальевске. А это куда хуже.
Максим улегся на диван и натянул одеяло. Я уже жалела, что затеяла этот разговор. Вот вечно ты, Охотникова, лезешь куда не звали. Какое тебе дело до этого мальчишки и его проблем с окружающими? Через десять дней он уедет, и ты забудешь Максима Ионова как страшный сон.
— Послушайте, что вам от меня надо? — Макс кутался в одеяло и стучал зубами. — Оставьте меня в покое! Вас наняли меня охранять, вот и охраняйте. Не лезьте не в свое дело, а то я велю Стасу заменить вас на кого-то менее любопытного. Вы просто провинциальный телохранитель, что вы о себе возомнили, мать вашу?
Я встала и вышла из комнаты. Вернувшись на свой пост в коридоре, я обнаружила, что у меня дрожат руки. Вот дела! Этому юному негодяю удалось вывести меня из равновесия!
— Привет! — послышался веселый голос. Я подняла голову и увидела Кирилла Кулагина.
— Что, наш звездный мальчик наконец-то и вас достал? — игриво осведомился брюнет.
— Есть немного, — призналась я.
— Да, Макс — большой мастер, когда надо кого-то довести до нервного срыва.
Кирилл остановился напротив и картинно сложил руки на груди.
— Как вам наша колоритная компания? Мы одна большая и дружная семья. Серпентарий единомышленников. Кстати, у каждого есть причины ненавидеть нашего общего друга. Так что охраняйте его получше, ладно?
Душка-брюнет склонился и последние слова прошептал мне на ухо.
— А вы? — Я подняла взгляд на Кулагина. — У вас есть причины ненавидеть нашего общего друга?
— Естественно, — развел руками Кирилл. — Хотя, признаю, у Макса куда больше причин не любить меня.
— Почему? — заинтересовалась я.
— О-о, это наша с Максиком маленькая тайна!
Я пожала плечами. Терпеть не могу болтунов. Хотя они бывают весьма полезны.
Тут Кирилл поманил меня пальцем:
— Хочу вам открыть один секрет.
— А стоит ли? — Прищурившись, я смотрела в красивые, темные с поволокой глаза Кирилла.
— Стоит, — решительно заявил Кулагин. — Только есть одно условие. Я не могу говорить об этом прямо здесь. — Актер покосился на дверь Макса. — Давайте на минутку зайдем ко мне, и я расскажу вам кое-что интересное. Думаю, вам будет полезно это знать. Уверен, вы не пожалеете.
Я колебалась всего пару секунд. Комната Кирилла в трех шагах, и долго там рассиживаться я не намерена. Поскорее вытяну из него всю интересующую меня информацию и вернусь на свой пост.
— Идемте, только быстро, — сказала я.
Мы зашли в комнату. Кулагин прикрыл за нами дверь, потом вдруг резко открыл ее и выглянул в коридор. Удостоверившись, что нас не подслушивают, актер повернулся ко мне.
— Так что вы хотели мне сообщить?
— Как вы думаете, почему наш звездный мальчик получил такие привилегии? — криво усмехнулся Кирилл. — Вы ведь уже поняли, что Максик — обычная посредственность. Да, небесталанен. Но ничего особенного, уверяю вас.
— И почему же?
Кирилл запрокинул голову и снисходительно спросил:
— Неужели вы не догадываетесь?
— Есть кое-какие мысли, — резко ответила я. — Но вообще-то я сюда не в шарады пришла играть. Если вам есть что сказать, говорите. А нет — всего хорошего.
— Ой, вот только не надо нервничать! — поморщился Кулагин. — Все вокруг стали такие нервные… Найти человека без неврозов, психозов и комплексов уже практически невозможно.
— Это вы о Максиме?
— Нет, это я о себе! — усмехнулся Кирилл. — Кстати, он перед вами — человек без неврозов и психозов.
— Послушайте, Кирилл, — я всмотрелась в ласковые глаза, — вы ведь хорошо знаете Максима. Видите его насквозь, да?
Мой собеседник кивнул и чуть ли не замурлыкал. Я уже поняла, кто он такой — хитрец и сплетник, любитель манипулировать людьми. Однако, дружок, ты далеко не так умен, как тебе кажется.
— Тогда скажите, в чем причина его проблем? Откуда эта тяга к суициду? Он тайком принимает наркотики?
Кирилл едва заметно помотал головой. Я вспомнила вчерашнюю версию братьев Коган.
— Или вы подозреваете, что он психически болен?
