Макс уже закрыл глаза и вскоре мирно сопел. Вот что значит молодость.
Я вышла из комнаты. Коридор был пуст, но я все равно решила не отходить далеко. Устроилась на подоконнике в конце коридора и достала мобильный. Набрала знакомый номер. Алехин ответил сразу, как будто ждал моего звонка:
— Евгения? Как твои дела?
— Вашими стараниями просто кошмарно! — Я попыталась вложить в эти слова весь яд, на какой была способна. — Повесил на мои хрупкие девичьи плечи этих киношников и хоть бы раз поинтересовался, как там Женя, не нужна ли ей помощь…
— А что, нужна? — испугался капитан. — Обычно ты сама неплохо справляешься.
— На это раз мне нужен твой профессиональный совет. — Я перестала шутить. — Слушай внимательно.
Стараясь не давать воли эмоциям, быть краткой и говорить по существу, я изложила капитану Алехину все, что произошло с того момента, как он поручил киношную братию моим заботам. Выслушав меня, Игорь первым делом поинтересовался:
— А доказательства у тебя имеются? Все, что ты рассказываешь, похоже на какое-то кино. Типичный Голливуд: звезда, которую хотят отравить, алкалоид спорыньи… Нет, Охотникова, такое только с тобой могло приключиться! Ты прямо-таки притягиваешь экзотические преступления.
Тут я разозлилась не на шутку:
— Ничего я не притягиваю! Просто у меня шансы встретиться с криминалом выше, чем у продавщицы фиалок, к примеру. А что касается доказательств, их у меня нет. Только анализ крови, сделанный в клинике Агеева.
— Анализ ничего не доказывает, — хмыкнул капитан. — Может, твой мальчишка сам себе эту гадость в еду подложил. Для расширения сознания. Современная молодежь чего только не употребляет, мне ли не знать.
— И что? — вскипела я. — Парня едва не угробили. И это останется безнаказанным, так, что ли?
— Твой парень, кстати, пока еще заявление нам не написал, — философски заметил Алехин. — Видимо, не рвется общаться с правоохранительными органами.
Пришлось мне прикусить язычок. Тайну Максима, которую я узнала случайно, я не имела права выдавать. Алехин не станет заниматься делом, случившимся несколько лет назад на чужой территории, он ведь не Бэтмен. Да, честно говоря, я и не была до конца уверена, что вся эта история не плод воспаленного актерского воображения. Пришлось попрощаться и окончить разговор.
Стоило мне вернуться к Максу, как в дверь поскреблась помреж Соня:
— Максим, тебя ждут на площадке. Станислав Сергеевич приехал.
Ионов вскочил, точно над ним прозвучала труба Страшного суда. Вот сейчас он выглядел по-настоящему испуганным.
— Станислав Сергеевич? Что ему надо? Обычно он на площадку ни ногой, съемками не интересуется. Может, он из-за меня приехал?
— Что значит — из-за тебя? — спросила я, с интересом глядя, как юноша не попадает от страха в рукава свежей рубашки.
— Посмотреть, не выкину ли я еще какой-нибудь фокус, — жалобно выдавил мой подопечный.
На съемочной площадке царило оживление, все бегали с преувеличенно деловым видом, одна Натэлла ничуть не волновалась и командовала как обычно да Венедиктов дремал в своем кресле.
Станислав Сергеевич был свеж и энергичен, как всегда. В бархатном коричневом пиджаке, белоснежной рубашке, брюках со стрелками и начищенных до блеска ботинках продюсер казался пришельцем из другого мира в этом грязном помещении с закопченными стенами. Каменецкий громко хлопнул в ладоши и сказал:
— Так, внимание! Я тут понаблюдал за тем, что у вас происходит. Все это никуда не годится, друзья мои. Такое можно было снимать и в павильоне. Спрашивается, ради чего мы ехали в этот город?
Все притихли.
— Ради антуража, — весело подкинул идею Кирилл Кулагин. Продюсер покосился на смельчака и кивнул:
— Верно. Ради антуража. Точнее, ради вот этого самого заброшенного завода. Так давайте его использовать, драгоценные мои. Не забывайте, у нас последние серии сезона. Дальше вас ждет отпуск. Давайте напоследок сбацаем что-нибудь эдакое, чтобы у зрителя челюсти зевотой не сводило. Уложимся в график — всем премиальные. Готовы?
Дружные аплодисменты были ему ответом. А Каменецкий побежал по съемочной площадке, азартно потирая ладони.
— Что это там у вас? Шахта? Зачем огородили? Убрать ограждение!
Рабочие бросились выполнять, а продюсер вдохновенно сочинял:
— Так, следующую сцену снимаем здесь. Натэлла, что там у нас по сценарию?
— Поединок Максимилиана и Крома, — подал голос Леня Коган. — Отличная сцена, Станислав Сергеевич. Забойная.
— Забойная? — воодушевился Каменецкий и неожиданно обратился к Венедиктову. — Илья, как насчет забойной сцены?
Режиссер, до того иронично и равнодушно наблюдавший за происходящим, вдруг распахнул глаза и встал.
— Шоу маст гоу он! — ухмыльнулся Илья Антонович, и с этой секунды на площадке распоряжался именно он. Впервые я увидела, как работает Венедиктов, и наконец до меня дошло, ради чего Каменецкий терпит его присутствие на площадке. Хоть я совершенно не разбираюсь в съемочном процессе, но здесь хватило ума сообразить: вот истинный хай-класс.
Съемочная группа тоже воодушевилась, видно, главный режиссер нечасто баловал ее вниманием. Команда буквально ловила распоряжения на лету и подчинялась движениям режиссерского мизинца. Всего за несколько минут съемочная площадка преобразилась: переставили свет, перекинули провода. Шахту задействовали для очередного эпизода. Открыв рот, я следила, как движется пила-болгарка, убирая злосчастный рельс, на котором мы с Максом болтались над пропастью. Взамен рабочие уложили через провал металлические мостки.
Венедиктов кивком подозвал к себе Максима Ионова и Владика Малеева, которые должны были участвовать в следующем эпизоде. Минуты три он что-то объяснял им, то и дело показывая на шахту.
— Эй, что вы собираетесь делать? — спросила я, когда Макс отошел поправить грим.
— Будем снимать на мостках, — широко улыбнулся он. — Круто! Илья Антонович всегда умеет так повернуть, что закачаешься.
— Закачаешься, — зачарованно повторила я, глядя на шахту.
— Да ладно вам, — фыркнул Макс. — Там безопасно. Техники все проверили.
— Но у вас хотя бы будет страховка? — заволновалась я.
— Какая страховка, там перила, — он беспечно отмахнулся. — И вообще, хватит со мной носиться, как курица с яйцом! Вы хуже, чем моя мамаша.
Пока я пыталась оправиться от оскорбления — с курицей меня еще никто не сравнивал! — Макс устремился на площадку. Что ж, мне оставалось только смотреть, как оба вампира занимают места на мостках.
Видимо, я все-таки заразила Макса своим волнением, поэтому первый дубль не получился. Красавчик вцепился в поручни и подавал реплики деревянным голосом, то и дело косясь в провал шахты.
