Симоненко покопалась в кармане халата и вытащила изящный портсигар. Длинными ногтями извлекла тонкую сигаретку, щелкнула зажигалкой. Помахала ладонью, разгоняя ароматный дым.
— Сволочь он был, этот Толик. А я дура дурой! — Из-под маски столичной бизнес-леди выглянула на минуту провинциальная девчушка. — Говорил, что женится, а сам слинял — других дурочек обмухрыживать. Вот вы меня осуждаете, а знаете, что с нас подписку брали, когда мы вселялись в общежитие? Дескать, обязуюсь не беременеть в течение всего срока проживания. Мы эту справку «противозачаточной» называли. Наше самое гуманное государство не любило, чтобы люди бесконтрольно размножались, когда им хочется. Приехать сюда и пахать всю жизнь на хлебозаводе — это пожалуйста. А детишек рожать — ни-ни. Когда я залетела, у меня просто выбора не было. Что мне, с ребятенком на улицу идти? К мамке в Рыбинск ехать? Ага, ждали меня там, как же…
Тут я вспомнила Алену Баранову. «Домой, в Харьков? Не-ет, не дождетесь!»
— Вот я мальчишку и оставила. — Дама выпустила дым. — Плакала сильно первое время… Он ведь хорошенький был, как с открытки. Херувимчик.
— А почему вы решили его отыскать? После стольких лет? Ведь ваш бизнес процветает довольно давно, я наводила справки. Почему вы так долго ждали?
Симоненко стрельнула глазами в мою сторону и нехотя ответила:
— Я ведь о его счастье думала, о Максимкином. Его усыновили, новая семья, может, ему там хорошо. Чего я в чужую жизнь полезу? Да и некогда мне было с ребенком заниматься. У меня бизнес, знаете, какая нервотрепка…
— Вы не поняли, — мягко проговорила я. — Меня не интересует моральный аспект этой истории. Это не мое дело. Мне абсолютно все равно, почему вы не забрали к себе сына, кода ваши дела пошли в гору. Я спрашиваю, с чего вдруг вы решили его разыскать.
Симоненко раздавила сигарету в фарфоровом блюдечке, чудом уцелевшем после любовной драмы, и злобно ответила:
— Проблемы у меня. По женской части. Столько денег извела, а все без толку. Вот я и решила вернуть себе то, что мое. Максиму вот-вот должно было восемнадцать исполниться. Я не хотела его у приемных мамки с папкой забирать. А тут, думаю, он уже взрослый, пусть сам выбирает, с кем ему жить…
— То есть вы поставили сына перед выбором: остаться с приемными родителями, которые его вырастили, жить в нищем шахтерском городке. Или приехать в столицу и поселить с биологической матерью — успешной бизнес-леди, в ее роскошной квартире в центре Москвы. Да, сложный был выбор…
Боюсь, в моем голосе прозвучала неприкрытая насмешка. Симоненко шмыгнула носом и обиженно спросила:
— А что такого? Он ведь мой… был моим сыном.
— Неважно. Теперь это уже неважно, — поморщилась я и продолжала, — и вы прислали адвоката Миносяна. Отправили, так сказать, на разведку — прозондировать почву. И тут что-то пошло не так.
— Он пропал. — Симоненко испуганно взглянула мне в глаза и тут же опустила взгляд. — Исчез. Поехал в Апальевск и не вернулся. Что мне было делать?
— И вы не сделали ничего, — кивнула я. — Просто сидели и ждали, когда все выяснится само собой. А что потом? К вам пришел Макс?
— Ничего подобного! — струхнула Симоненко. — Откуда вы взяли?
Я не ответила на этот вопрос и задала встречный:
— Скажите, а каким образом вы вышли на агентство Сергея Коваля? Я точно знаю, что вы сделали вторую попытку связаться с сыном. Точнее, выяснить, что произошло в первый раз. Но получилось так, что этот визит встревожил Максима. Он решил, что его разыскивают за убийство адвоката, и пустился в бега. Прибежать он мог только в одно место — к вам.
— Мы не были знакомы! — пискнула Елена Евгеньевна.
— И что? Максим нашел портфель с бумагами Миносяна, из них было ясно, зачем тот разыскивал парня. Что там было? Копия свидетельства о рождении? Ваш отказ? Адрес?
Елена Евгеньевна не отрываясь смотрела на меня.
— Нет, адреса там не было, — сообразила я. — Иначе ваш сын пришел бы к вам сразу. А я точно знаю, что Максим после отъезда из Апальевска несколько месяцев жил в столице. Перебивался случайными заработками. Видимо, выяснял, где вас найти. И нашел.
Елена Евгеньевна молчала. Я понятия не имела, какие мысли крутятся сейчас в голове этой женщины.
— Да, нашел, — жестко сказала Елена и вдруг швырнула последнее уцелевшее блюдце об стену. Осколки брызнули во все стороны. На всякий случай я слегка отодвинулась от дамы. Я совершенно не боялась эту женщину, но не хотелось провоцировать ее на насилие.
— Я специально обратилась в провинциальное агентство, — сказала Елена. — Надеялась, там не настолько ушлые люди, чтобы догадаться, зачем на самом деле я их туда посылаю. Думала, они выполнят свою работу, и на этом все закончится. Но однажды звонок в дверь, я открываю — а там стоит незнакомый паренек. — Симоненко стрельнула глазами в мою сторону. — Я ведь сначала решила, что мне прислали… Вы понимаете, иногда одинокой женщине надо… Я ему говорю: «Заходи, и сразу в душ. Почему, — говорю, от тебя так воняет? Ты что, только с поезда?» А он мне: «Я ваш сын». Представляете?
Симоненко поежилась и грустно закончила:
— Никому не пожелаю оказаться на моем месте.
Да уж, это точно…
— Почему вы его выгнали? — задала я следующий вопрос. — Ваша мечта сбылась, сын сам приехал к вам. Но все-таки вы его выгнали.
— Почему вы так решили? — прищурилась Елена.
— Потому что следующие полгода Максим провел в гареме одного продюсера, — ответила я. — Мальчишка из шахтерского городка никогда бы на это не пошел, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Ему совершенно некуда было идти, и защитить его было некому. Он страшно боялся, что придется отвечать за смерть Миносяна.
— Я не собираюсь покрывать убийцу, — передернула плечами Елена. — Да этот дурачок и не скрывал особо. Совершенно не умел держать язык за зубами. Я в первый же вечер выведала, что там случилось с Миносяном.
— И выставили на улицу вашего сына, — подвела я итог.
— Да какой он мне сын? — внезапно огрызнулась женщина и закурила очередную сигарету. — Мы восемнадцать лет не виделись. Приехал — гопота подзаборная. И ничего не поправить. Совсем чужие. Даже всеми моими деньгами эту пропасть между нами не заделать, понимаете?
Симоненко нервно затянулась и грустно произнесла:
— Был бы у меня на содержании еще один молодой дебил… Только не любовник, а сынок. И что мне с этого?
— Действительно, — хмыкнула я. — Значит, Максим не оправдал ваших ожиданий. Очень жаль.
Я поднялась. Елена Евгеньевна встала и погасила недокуренную сигарету. На лице бизнес-леди отразилось явное облегчение. Сейчас эта гостья, что задает такие неприятные вопросы, уйдет, и можно будет делать вид, что ничего не случилось. Не было ничего. Понимаете — не было…
