Не успели девушки пройти и сотни метров по улице, как оказались возле дома, где находилась злополучная квартира Сазонова. И, разумеется, не зайти туда они просто не могли. Проклятое место буквально притягивало их к себе. Сколько раз они уже тут побывали за время расследования? Голос благоразумия подсказывал им – не суйтесь туда больше. Но любопытство подзуживало на совершенно обратное.
А вдруг Сазонов вернулся? Сидит себе, бедолага, один в пустой квартире. К себе домой, где его ждет сестра, не суется. Прячется на этой квартире, где его никто не потревожит. И ждет, когда явятся те, кто оставил в его дверях записку. А вдруг и правда ждет?
Ах, должно быть, сам черт нашептал эту мысль подругам на ухо!
Потому что не успели они завернуть в знакомый двор, как – бац! Во дворе стоял сверкающий лаком черный «паркетник» «БМВ». На похожей машине, только темно-синего цвета, уехали в монастырь Валера с Борей. И сердца подруг, которые издалека не различили толком цвет машины, встревоженно забились. Но из машины никто не выглянул. А подойдя ближе, подруги убедились в своей ошибке. И вздохнули даже с некоторым разочарованием.
Они так привыкли на каждом шагу натыкаться на Валеру с Борисом, что теперь почувствовали себя одинокими и брошенными. Не обращая больше внимания на машину, девушки пересекли двор и поднялись к нужной им квартире. Никто дверь им не открыл. Зато из соседней квартиры, где жили Алена и крепкая старушенция огородница Марь Иванна, доносились какие-то гневные крики и шум.
– Что там? – невольно заинтересовалась Кира и даже сделала шаг в направлении их двери.
Большего ей сделать не удалось, потому что в этот момент дверь распахнулась, и оттуда вылетела какая-то растрепанная тетка в свободном темном балахоне. На плечах у нее было нечто вроде шали или огромного платка, с кистями и тоже темного цвета. Обувь добротная, но громоздкая и ужасно неуклюжая.
– И чтобы я тебя тут больше не видела, сектантка хренова!
Этот возглас издала Алена, стоящая с видом победительницы на пороге своей квартиры. За ней виднелись лица остальных жильцов коммуналки: воинственно сжимающая черенок огородной лопаты Марь Иванна, какая-то незнакомая подругам средних лет женщина со шваброй, здоровенный мужик с гантелей наперевес и седой старикашка. Он единственный стоял с пустыми руками. И вид у него был скорей растерянный, чем воинственный.
– Нельзя же так, – попытался он образумить расшумевшуюся Алену. – Все-таки женщина.
– Молчи, дядь Митя! – повернувшись к нему, закричала Алена. – Думаешь, ты ей нужен? Ей квартира наша понравилась!
Дядя Митя открыл рот, чтобы возразить, но его опередила та самая женщина в темном.
– Христос вам судья! – произнесла она, смиренно натягивая на голову темный платок. – Он все видит!
– Иди, иди! – закричала Марь Иванна, потряхивая черенком лопаты. – Не для того я в этой квартире почти полвека прожила, чтобы на старости лет тут всякие сектанты селились. Не допустим!
– Христос вас не оставит, – плаксивым голосом сообщила женщина в темном. – Он рассудит! Каждый будет во царствии его.
– Я тебя сейчас саму туда отправлю! – окончательно рассвирепела Алена.
Видя, что перевес сил явно не на ее стороне, женщина сочла за благо отступить. Ссутулившись и враз постарев, быстро двинулась вниз по лестнице. Леся смотрела ей вслед, разинув рот.
– Кира! – прошептала она. – Это же она!
– Кто?
– Та самая старуха, которую я встретила тогда!
– Когда?
– В первый раз! Когда приходила к Сазонову и он мне не открыл!
Кира с интересом посмотрела вслед женщине. А потом перевела взгляд на взбудораженных жильцов.
– А она правда просто сектантка?
– Самая что ни на есть стопроцентная! – агрессивно заявила Алена. – И ничего не просто! Ишь, на квартиру позарилась. Уже и дружков своих подселить собиралась, вот как! Уже почти сутки с ними воюем! Эта последняя оказалась. И ведь чувствовала я, что дядя Митя у нас слабое звено! Нашел, с кем связаться!
Жильцы снова принялись ругаться. Сейчас им было явно не до подруг. А те, не успев порадоваться, что загадочная бабка оказалась всего лишь сектанткой и к их истории не имеет никакого отношения, начали спускаться вниз, где их поджидал новый сюрприз. Не успели они выйти во двор, как из стоящей там сверкающей огромной машины неожиданно выскочили двое крепких ребят.
Раз! И рты у подруг оказались зажаты. А самих их запихнули в салон машины. У Киры перед носом появилось противно пахнущее металлом и порохом дуло пистолета. Она испуганно вытаращила глаза. Но единственное, что увидела, это лезвие широкого ножа, которое было уже приставлено к горлу ее подруги.
– Тихо! – угрожающе произнес чей-то голос, хотя подруги и не думали кричать.
Какое там кричать, они и пикнуть-то боялись. Им вообще казалось, что голосовые связки у них отнялись навсегда.
– Поехали, – сказал тот же голос.
И машина двинулась прочь. Ехали долго. Подруги успели передумать за это время о многом, раскаяться в собственном безрассудстве, попрощаться с родными и близкими, а также со своей молодой и такой прекрасной жизнью. И пожалеть, что не оставили хоть какое-нибудь завещание. Хотя что им завещать? Кактус Федьку? Сто тысяч за батареей? Да пусть их берет кто угодно, лишь бы самим остаться в живых!
Видя, что пленницы не сопротивляются, похитившие их преступники убрали нож и пистолет. Не далеко, но, во всяком случае, устранился непосредственный риск, что Лесе перережут горло, а Кире снесут полчерепа в случае внезапного торможения машины.
– Ребята, – рискнула подать голос осмелевшая Леся. – А вы чего это? Зачем вы нас сцапали?
Ребята хмуро молчали. Один разглядывал свой нож, второй выразительно поглаживал пистолет. Третий сидел за рулем и следил за дорогой.
– Вы нас за кого-то другого приняли? – рискнула поинтересоваться Кира. – Или мы вам просто понравились?
Судя по взглядам, которые метнули на них парни, мысли их в данный момент были весьма и весьма далеки от любовных утех, которые могли бы предложить им подруги. И даже водитель оглянулся на девушек и, оглядев их, выразительно хмыкнул. Ой нет, не ради любви их похитили! Да оно и понятно. По улицам бродит полно молоденьких, шестнадцатилетних глупышек, с которыми и справиться раз плюнуть, и вообще пообщаться одно удовольствие.
– Слушайте, а денег у нас тоже нет, – соврала Кира, с ужасом припоминая, что деньги-то у них как раз есть.
И много! Целых сто тысяч долларов. И почему они не отдали их сегодня Елене Яковлевне? Ведь это же наследство ее мужа. Или как? Или надо было отдать их Жизели как память о брате? Господи, как все запуталось!
– И мы никому ничего плохого не сделали, – добавила Леся.
