Он стоял и смотрел на Хранителей, пока каждый не выразил согласие. Они сделали это весьма неохотно, кое-кто не удержался от косых взглядов и выкриков в адрес представителей флота, но в конце концов каждый кивнул. Кроме Йамаса: он без слов поднял перед собой руки, признавая поражение.
— Спасибо всем, — сдержанно поблагодарил Адам. — Уилсон, никто из вашей группы не должен куда-то уходить или чем-то заниматься в одиночку; то же самое относится и к Хранителям. Мы все должны делать сообща, вплоть до походов в туалет.
— Хорошая мысль, — согласился Уилсон.
— Теперь надо закрыть все ящики и погрузить в машины. Мы доставим оборудование, и оно сыграет свою роль в отмщении планеты. Действуйте.
— Еще пару слов, — негромко обратился к нему Оскар, когда все остальные вернулись к работе.
— Что такое? — спросил Адам.
Вопрос он задал на всякий случай, поскольку уже догадывался, о чем пойдет речь.
— Авария произошла неслучайно. В коробке передач не было масла. Уплотнитель ослаб, узел перегрелся, и двигатель заклинило.
— Этого не может быть. Как проблема зашла настолько далеко? Почему молчали датчики?
— Хороший вопрос. — Оскар неловко поежился. — Мне кажется, в систему управления был внедрен вирус. Но я не могу это утверждать с уверенностью.
— А каким образом вытекло масло?
— Тоже весьма трудно сказать, поскольку огонь почти все уничтожил. Но если твой Йамас говорит правду насчет технического обслуживания, прокладка не могла износиться так быстро.
— Проклятье! — Адам с подозрением покосился на два оставшихся грузовика. — А как насчет этих машин?
— Если мы имеем дело с вредительством, злоумышленник не станет дважды прибегать к одному и тому же способу, иначе мы быстро обнаружим следы его действий. Я, конечно, могу проверить программы управления, но было бы лучше перезагрузить их из буфера изготовителя. Так мы гарантированно избавимся от поврежденных блоков кода. А я все же посмотрю двигатели. Если в них есть какой-то конструкторский дефект, утечку масла обнаружить будет нетрудно.
— Отлично. Я с тобой.
Почти как в прежние времена.
— Конечно.
Пошел еще час, пока все снова расселись по машинам.
Розамунда снова вела головной «Вольво», стараясь выжать как можно большую скорость, несмотря на скверную дорогу. Адаму пришлось позволить активное сканирование, чтобы обезопасить группу от неприятных сюрпризов на неровной поверхности. При непрерывном движении до пункта сбора в южных предгорьях они должны были добраться через полтора дня.
В кабине, кроме самого Адама, теперь сидели Киеран, Оскар и Паула. Но следователь, все так же кутаясь в одеяло, сразу же скрылась в крохотном спальном отсеке в задней части кабины. Адам подождал еще полчаса, чтобы убедиться, что оставшиеся машины идут нормально, а затем, прихватив автомобильную аптечку, отодвинул тонкую пластиковую створку. Кабинка была совсем маленькой — в пространстве рядом с двумя прикрепленными к задней стене койками мог поместиться всего один человек. Под нижней койкой стояли ящички для личных вещей.
Из отверстий кондиционера дуло перегретым воздухом. Адам включил слабую синюю лампу. Паула сидела на койке, все так же завернувшись одеяла. Ее поза и форма выпуклости под серой шерстяной тканью заставили его замереть. Взгляд на лицо Паулы вызвал у Адама настоящий шок. Казалось, что она не спала целую неделю и так осунулась, словно ее плоть испарялась вместе с капельками пота. Резкое физиологическое изменение вызывало серьезные опасения.
— Господи, да что же с вами случилось? — спросил он, задвигая за собой створку. Адам не хотел, чтобы остальные видели ее в таком состоянии.
Паула поморщилась от приступа сильной дрожи. Влажные от пота волосы прилипли к голове и почти не шелохнулись. Она молча смотрела на Адама своими миндалевидными глазами, утонувшими в глубоких черных ямах глазных впадин. Но оружие под одеялом не дрогнуло.
— Я не собираюсь вас убивать, — сказал Адам. Какая глупость. Он даже иронично усмехнулся. — Сказать по правде, мне нужна ваша помощь. Только вы способны вычислить предателя среди нас.
Плотно сжатые губы Паулы раздвинулись в слабой усмешке.
— Полагаешь, что это сделала я?
— Да бросьте.
— А кто же еще? Я преследовала Йоханссона сто тридцать лет и собиралась отправить его в небытие.
— Вы отдали нам марсианские записи. Политическое давление не играет роли; если бы вы этого не сделали, тогда вы были бы агентом Звездного Странника.
Она убрала пистолет в кобуру.
— Все равно я не должна была так поступать.
— А я счел это долгожданным проявлением гуманности.
— В таком случае ты глуп.
— Вы не считаете себя гуманистом?
— Напротив. — Паула прислонилась к стене и снова поморщилась, устраиваясь поудобнее. — Корни моей целеустремленности как раз в том, что я забочусь о людях, я их защищаю. В этом состоит разница между нами.
Он грустно рассмеялся.
— В таком случае вам надо было бы стать председателем Межзвездной социалистической партии. Это мы заботимся о людях. Мы стремимся к настоящему равноправию для каждого.
— Какое же равноправие вы предоставили Марко Дунбару?
— Кому?
— Или Нику Монтроузу, или Ясону Левину, или Ксантии Винтер?
— Я не знаю никого из этих людей.
— А должен бы знать. Ты убил их. Все они были в поезде из Сент-Линкольна, когда он проходил по станции Абадана.
Укол вины электрическим разрядом пронзил Адама, заставив стиснуть зубы.
— Сука!..
— И не надо лезть со своими идеологическими убеждениями на вершины морали, не стоит даже притворяться, что мы с тобой стремимся к одной цели. Нам обоим хорошо известно, кто из нас прав.
Он смотрел на нее в полукруге слабого голубоватого света и чувствовал, как гнев быстро исчезает.
— Вы паршиво выглядите. Что же с вами случилось?
— Какой-то вид внеземного гриппа. В последнее время мне довелось побывать на многих планетах, я могла подхватить его где угодно.
— У нас с собой есть кое-какие лекарства. — Он похлопал по принесенному ящичку. — Позвольте, я проведу диагностическое сканирование.
— Нет. Я не заразная.
— Кто знает.
— Оставь это, Элвин.
— Вам ведь известно, чем вы больны, не так ли?
Он не мог понять, почему она пытается это скрыть.
— Вам нужна моя помощь или нет?
— Да. — Он вздохнул. — Я могу поклясться, что пришедшие со мной Хранители честные люди.
Паула легла на спину и прикрыла глаза, отчего стала казаться еще более хрупкой.
