— Начнем с самого начала, с самых основ. Тебе известно, что агент Звездного Странника — это не ты, верно?
— Да, верно.
— Очень хорошо. Значит, пока не получены доказательства абсолютной невиновности, ты не можешь доверять ни одному человеку в группе.
— Даже вам?
— Я ведь уже говорила, что преследовала Йоханссона на протяжении ста тридцати лет. Ты должен подозревать меня хотя бы из-за этого. Я-то знаю, что я невиновна, но доказать тебе не могу.
— У вас какой-то нездоровый взгляд на мир, следователь, хотя я, похоже, зря вам об этом говорю. Но продолжайте. Как же мне определить виновного?
— Диверсия, скорее всего, произошла уже после того, как мы присоединились к твоей группе.
— Да. Я сам присутствовал при упаковке и погрузке этих ящиков. В помещении склада трудно было бы воздействовать мазером на содержимое даже одного ящика, не говоря уж о четырех.
— Что ж, ладно.
Паула закашлялась; ее тело так сильно содрогалось, что Адам протянул руку, желая ее придержать. Но кашель стих, и она махнула рукой.
— Я в порядке.
— Нет, не в порядке. Господи, может, вы отравились? Я прав?
— Нет. Просто дай мне немного воды.
Адам отыскал в ящике под койкой бутылку с минеральной водой. Больно было смотреть, как Паула пытается напиться. Она делала такие маленькие глотки, что не хватило бы и ребенку.
— Начнем с твоих Хранителей, — сказала она. — Способен ли кто-нибудь в этом мире с полной уверенностью за них поручиться? Если нет, Звездный Странник мог добраться до любого из них, как добрался до человека, убившего Казимира Макфостера — его друга.
— Да, черт возьми, Брюс. Я попытаюсь кое-что выяснить, но не забывайте, что единственный способ связи здесь — это коротковолновый модуль, а он не обеспечивает секретности переговоров. Да и в любом случае — кто может подтвердить каждую минуту чьей-то жизни?
— Я понимаю. Что касается флота, эти люди прибыли из того же самого отдела, где работал Тарло, а он попал под влияние чужака несколько лет назад. Если Звездный Странник сумел захватить сознание Тарло, значит, он теоретически мог заполучить любого из них.
— Это был ваш отдел, — смущенно заметил он.
— Да. Как я уже говорила, не стоит относиться ко мне, полагаясь на чувства и ощущения. Рассуждай логически.
— Ладно. А как насчет остальных, например Кошачьих Когтей?
— Во-первых, они какое-то время провели за линией фронта. Что с ними происходило, нам неизвестно. Во-вторых, все они опасные преступники. Возможно, они действовали в соответствии с собственными планами.
— О господи! Не хватало нам еще одной группы врагов.
— Это маловероятно, но и забывать о такой возможности не следует. И остается еще самая необычная пара: Кватукс и Тигрица Панси. — Паула опять закашлялась и уронила голову на тонкую подушку. — Честно говоря, я не могу представить Кватукса агентом Звездного Странника, но, с другой стороны, это не самый примерный и нормальный представитель райелей, и он проявил необычайную настойчивость, чтобы отправиться с нашей группой. Желание вполне объяснимое, но все же несколько странное. А что касается Тигрицы Панси, не надо забывать о Мате Хари.
— Она была танцовщицей и куртизанкой. При всем моем уважении Тигрица Панси не настолько искусна.
— Ты хорошо знаком с историей, об этом в твоем деле не упоминается.
— Вы еще не все знаете обо мне, следователь. Так что же мы решим насчет Тигрицы Панси?
— Отнесем ее к остальным неизвестным величинам. Если окажется, что диверсант — она, мы пропали. Но, повторяю, решать только тебе.
— Ладно, остались только Оскар и супруги Кайм.
— Все трое были на борту «Второго шанса», а нам известно, что среди членов экипажа присутствовал агент Звездного Странника. Вывод: все под подозрением.
— Верно, — мрачно подтвердил Адам. — А я остался в одиночестве.
Потом он вспомнил, что на самом деле все не так, что одно обстоятельство
Пауле неизвестно. Он улыбнулся и уже собрался сказать ей об этом. Но передумал. Во-первых, он не был уверен в том, что она не агент Звездного Странника. Он мог только инстинктивно ощущать, что она не способна стать агентом чужака. Только не Паула Мио. Недостаточно, чтобы определить исход войны. И во-вторых, следователю нельзя об этом говорить.
— Что? — спросила она, внимательно глядя на Адама.
— Ничего. Получается, что мотивы поступка нам не определить, и потому придется исходить из возможностей каждого.
— Отлично, Элвин. Как мне кажется, диверсия была осуществлена во время полета на «Карбоновом гусе». Все девять часов полета грузовики не охранялись, и в грузовой отсек мог незаметно спуститься кто угодно. — Паула лежала с закрытыми глазами, и ее голос заметно ослаб. — Мне надо поспать, — прошептала она. — Я очень замерзла.
— Пожалуйста, потерпите еще немного. На грузовой палубе тоже были люди.
Он открыл замок на аптечке и вытащил диагностический модуль.
— Да, и мы с тобой тоже были там довольно долго. Именно поэтому испорчено только четыре ящика. Агент Звездного Странника не стал рисковать, иначе его могли заметить.
Адам прилепил подушечку диагностического модуля на ее влажный лоб и запустил программу.
— Почему же он просто не взорвал нас?
— Что ты делаешь?
Паула попыталась сбросить датчик, но Адам перехватил ее руки, а бороться с ним у нее не было сил.
— Выясняю, что с вами происходит.
На маленьком экране прибора стала появляться информация. Пульс оказался опасно высоким.
— Не надо, — простонала она, со свистом втягивая воздух.
— Боже, у вас давление почти на нуле. Держитесь. Если на «Карбоновом гусе» был агент Звездного Странника, почему он нас не взорвал?
— Хороший вопрос. Самый простой ответ: не взорвал, потому что не мог. У него не было доступа к мощному оружию.
— Такое оружие есть у Кошачьих Когтей, у людей из парижского отдела, да и у большинства Хранителей тоже.
— Это хорошо; теперь мы можем исключить некоторых людей. У кого, кроме ехавших с нами Хранителей, нет агрессивной брони?
— У Розамунды и Йамаса. — (Диагностический модуль закончил обследование организма Паулы.) — Никакой вирусной инфекции не обнаружено. — Адам запнулся. — Он показывает, что у тебя шоковое состояние.
— Хороший диагноз, — прохрипела Паула. — Физическая реакция на травматическое переживание. — Она бессильно прикрыла глаза, но внезапно снова резко подняла веки.
— Вот что, у служащих флота тоже нет агрессивной брони, Нельсон выдал им защитные скафандры.
