— Она не знала.
Оскар сбился со счета, повторяя эту фразу снова и снова, но продолжал твердить ее, словно спасительную мантру. Угнетающее молчание на фоне отчаянного завывания ветра вокруг гиперглайдера подрывало его уверенность в своих силах. Ощущение одиночества окутывало жестокой лаской глубокого космоса. Анна безвозвратно потеряна, и когда это произошло — годы или десятилетия назад, — никому не известно. А Уилсон погружен в свой личный ад мучительной тоски.
— Ты видел только ее человеческую составляющую, и это останется в ней.
«Не имеет значения, — резко ответил Уилсон. — Я и раньше был женат».
— Но не так, как сейчас. Мы видели настоящую личность Анны. Она и сейчас еще здесь. Только глубоко скрыта. В процессе оживления ее память будет отредактирована.
«После того как мы убьем ее, ты это хотел сказать?»
Оскар поморщился. Маленький зеленый огонек в уголке его виртуального поля зрения, показывающий, что Анна слышит каждое их слово, действовал ему на нервы. Может, и правда лучше помолчать.
— Что ты собираешься делать? — с опаской спросил он Уилсона.
Мимо кабины летели вихри мелкого песка, приносимые бушующим ветром из влажной пустыни.
«Добраться до Трона Афродиты. Для этого мы сюда приехали, это и надлежит выполнить».
Оскар с трудом удержал вздох облегчения. Его друг, несмотря ни на что, сумел сконцентрироваться на поставленной задаче. Это главная способность Уилсона: в момент принятия решений он мог отстранить все человеческие эмоции. Вероятно, потому он и стал таким превосходным руководителем. О напрашивающейся параллели с агентами Звездного Странника Оскару даже думать не хотелось.
— Мы доберемся, — сказал Оскар. — В конце концов, у нее не так уж много возможностей.
«Ты так считаешь?»
Оскар с трудом противился желанию отключить передатчик и оставить гиперглайдер на земле, пока не стихнет шторм. «Неужели Вселенная не обойдется без меня хотя бы один раз?» — думал он. И еще ему очень хотелось отключить эмоции, как это сделал Уилсон.
Ветер продолжал усиливаться, и гиперглайдер начал вздрагивать всем корпусом. Темные тучи над головой слились над каньоном в сплошную помятую крышу.
— Что бы ты ни решил, я с тобой, — сказал он Уилсону.
Он сознавал, что этими словами не только признает лидерство Уилсона, но и перекладывает ответственность на его плечи. Но после Абадана он только так и мог поступать.
Оскар взглянул на обманчиво яркие пятна на экране погодного радара. Гиперглайдер уже непрерывно трясло, и вместе с ним раскачивался и небольшой экран. Желтовато-розовый поток ветра между стенами каньона приблизился к скорости в сто километров в час. Где-то в невидимой дали впереди гиперглай-дера штормовой фронт дошел до основания горы Геркуланум.
«Статус готовности подтвержден», — раздался бесстрастный голос Уилсона.
Непоколебимый профессионализм вызвал у Оскара искреннюю улыбку. Таким образом Уилсон показывал ему убедительный пример. «Что ж, если так надо, я тоже в игре», — решил Оскар.
— Принято. Приступаю к стадии подъема.
Он опустил руки на точечные контакты пульта и обхватил выпуклые опоры. Плайпластиковые браслеты мягко зафиксировали запястья. Эл-дворецкий доложил о полном подключении к системе управления гиперглайдером.
Оскар прогнал мысли об Анне, позволяя воспоминаниям выйти на передний план. Не собственным, а недавно загруженным воспоминаниям о полете, объединяющим его с гиперглайдером в единое целое. Одна виртуальная рука обхватила материализовавшийся джойстик, вторая прошлась по ряду светящихся иконок.
Из выступов на фюзеляже появились плайпластиковые крылья простой дельтовидной формы. Они мгновенно поймали ветер, отчего кабина отчаянно заплясала из стороны в сторону. Оскар ослабил крепление носового троса, и гиперглайдер рванулся вверх. Собственный пилотский опыт, подкрепленный недавней закачкой памяти, позволил Оскару без особого труда скомпенсировать рывок и, насколько это было возможно, стабилизировать гиперглайдер.
Затем Оскар одновременно ослабил крепления заднего и переднего тросов и слегка развернул крылья для последующего подъема. Суденышко оторвалось от дна каньона и натянуло тросы, подчиняясь натиску ветра. На высоте около пятидесяти метров Оскар трансформировал хвостовую лопасть в вертикальный стабилизатор. Тряска стала ослабевать, несмотря на усиливающийся за бортом ураган. Оскар еще немного удлинил крылья и увеличил их разворот, обеспечивая максимальную подъемную силу, после чего стал медленно отпускать тросы, скрупулезно придерживаясь рекомендованного темпа. Он понимал, что сейчас не самый подходящий момент для спешки, какие бы цели перед ним ни стояли.
Мимо кабины понеслись клочья тумана, ограничивая видимость, и без того не превышающую двадцати метров из-за стен каньона. По колпаку барабанной дробью застучал ливень. По мере подъема в тросах возникла пугающая своим постоянством дрожь. Оскар продолжал менять положение и форму крыльев, стараясь стабилизировать положение гиперглайдера.
«Если уж этого урагана для Саманты мало, не знаю, что еще ей нужно», — раздался в его ушах голос Уилсона.
Радиосвязь работала не слишком хорошо, но никакие помехи не могли скрыть непреодолимой решимости адмирала.
Голос друга вызвал у Оскара всплеск радости, контакт с человеком в такой момент показался ему чрезвычайно важным. Он снова обратился к погодному радару: алые и вишневые волны урагана, извиваясь и перехлестывая друг друга, стремительно приближались к Сторожевому каньону. Скорость ветра за бортом достигла уже ста шестидесяти километров в час. Темно-синие звездочки в виртуальном поле зрения указывали положение двух остальных гиперглай-деров. Оба они тоже поднялись в воздух, примерно на ту же высоту, что и Оскар. Значит, она жива и все еще борется. Глупо было надеяться, что молчание может свидетельствовать о прекращении активных действий.
— Согласен, — сказал он, достигнув тысячеметровой отметки, — не хотел бы я оказаться в его эпицентре. И еще меньше — в районе финального удара.
«Адам ведь собирался отправить тебя одного, не так ли? Потому и послал сразу на закачку памяти. Не было никаких повреждений от сырости. Он просто хотел оставить меня и Анну на земле».
— Да. Он собирался поговорить с Хранителями, чтобы те удержали вас обоих. Какая глупость! Можно подумать, мои способности гарантировали бы посадку на вершину.
«Почему он не сказал нам, что ты вне подозрений?»
— Ему пришлось бы рассказать следователю о нашем давнем знакомстве, что и послужило главной причиной его обращения ко мне.
Гиперглайдер опасно накренился на правый борт. Оскар уверенным движением джойстика изменил конфигурацию крыльев и выровнял положение машины. Его внимание снова переключилось на погодный радар, хотя определить направление основного удара урагана из-за турбулентности реактивных потоков оказалось не так-то легко.
