Был сооружен переход. Через червоточину доставили необходимое оборудование и здания для иммобайлов. Для запуска процесса амальгамации были завезены мобайлы. И только накануне подключения червоточины к огромному заводу по производству базовых клеток было обнаружено, что в спокойных водах Трине-бы скрывается довольно сложная жизнь.
В этот период Дадли узнал, что Утес Утреннего Света ненавидит рыб. Само понятие ненависти было для Утеса Утреннего Света абсолютно новой концепцией, полученной от Дадли еще в то время, когда фрагменты воспоминаний были заключены в мозгах группы иммобайлов. Утес Утреннего Света так и не смог до конца избавиться от этой новой интерпретации жизни. Так произошла слабая деформация образа мышления прайма; изменение оказалось не настолько значительным, чтобы начать распространяться, но все же это был сдвиг.
В родном мире праймов, хоть этот процесс и занял не одно тысячелетие, были истреблены все формы жизни вплоть до насекомых. И вот теперь Утес Утреннего Света столкнулся с тем, что некие крошечные существа питаются его базовыми клетками, в некотором роде поглощая частицы его самого. Именно это соображение стало одной из причин, по которым он намеревался оставить в Галактике только одну форму жизни — себя. Все существа являются его соперниками, а потому подлежат уничтожению.
На поиски информации о населявшей озеро жизни в руины Рэндтауна были немедленно отправлены мобайлы. Утес Утреннего Света узнал, что рыба представляет собой довольно хрупкий организм и живет в совершенной гармонии с окружающей средой. Кораллы, которыми она питается, тоже весьма восприимчивы даже к мельчайшим изменениям условий.
Термоядерные двигатели цилиндрических катеров праймов уже уничтожили значительную часть подводного мира Трине-бы, но этого было недостаточно. Утес Утреннего Света внес изменения в проект по насыщению озера базовыми клетками и увеличил поток жидкости, чтобы окончательно истребить местные организмы. Значительное количество базовых клеток приведет к затемнению воды и уменьшению доли питательных веществ для кораллов и рыб. А также, возможно, достаточно сильно инфицирует другие местные организмы, чтобы убить и их. В конечном итоге некоторых потерь базовых клеток не избежать, но рыба погибнет и в свою очередь превратится в полезный корм.
Дадли согнул один из своих сенсорных отростков, чтобы посмотреть на поток, бьющий из перехода. Его объем и сейчас поражал воображение, а Дадли было известно, что перекачка продлится не один месяц. Но в масштабах мышления Утеса Утреннего Света это не имело значения. Глаз сенсорного датчика проследил за струей, проходящей сквозь силовое поле. Тягучая грязноватая жидкость непрерывно низвергалась в воды озера. Дадли знал, что местных жителей это приведет в ярость.
С тех пор как последняя группа людей каким-то образом сумела ускользнуть от праймов в долине Туркино в день вторжения, на производстве, в транспорте, а также против рядовых мобайлов совершались незначительные диверсии — как правило, посредством маломощных промышленных взрывов. Солдатам Утеса Утреннего Света никогда не удавалось поймать виновников, из чего Дадли сделал вывод, что ими были местные жители, способные скрытно передвигаться по местности. В таком случае они должны являться ярыми борцами за охрану природы.
Три остальные его отростка стали поворачиваться во все стороны, оценивая обстановку. Люди наверняка попытаются вывести из строя переход и прекратить кощунственное загрязнение. Дадли осматривал развалины города и прилегающие районы, стараясь угадать, где люди будут прорываться сквозь силовой барьер. Он хотел с ними встретиться.
Адам понимал, что превращается в параноика. За ним велось электронное наблюдение из помещения фирмы «Макс Транзит Лемюля». Напротив него сидел настороженный и вооруженный до зубов молодой Киеран Максобел. Он никогда не принимал таких мер предосторожности — по крайней мере, не во время обычных поездок с одной планеты на другую. Но так было, пока Хранителям не изменила удача. Кроме того, паранойя в слабой степени никому не повредит.
Дорога на экспрессе от станции «ЛА-Галактик» до Кюсю, расположенного в первой зоне космоса, заняла всего тридцать минут. До офиса компании «Тяжелое машиностроение Бараки», находившегося на противоположной стороне огромной станции ККТ, они добрались на такси. Мистер Хойто, управляющий, встретил их в отделанном мрамором холле, после чего все поднялись в его кабинет на пятидесятом этаже для подписания контракта. Полюбоваться видами отсюда не представлялось возможным: окна выходили на длинные помещения мастерских, где в ярком желтоватом свете стояли локомотивы, окруженные помостами и снующими роботами. Некоторые механизмы были наполовину разобраны, в других специальные бригады меняли какие-то составные части. Количество находящихся в работе машин производило внушительное впечатление. Сама компания локомотивы не производила, но у нее был заключен контракт с ККТ на обслуживание, и она также осуществляла ремонтные работы для операторов железнодорожного сообщения меньшего масштаба. У «Бараки» даже имелась лицензия на ремонт ядерных микрореакторов для локомотивов с атомными двигателями.
— Вот этот — ваш, — с гордостью произнес мистер Хойто, показывая в окно.
В бокс для технического обслуживания вкатился большой «Эйблс ND47».
Огромному трудяге, предназначенному для перевозки тяжеловесных составов, было уже больше тридцати лет. Совсем недавно Адам основал в «ЛА-Галактик» новую компанию под названием «Фостер транспорт», приобретавшую уже неновые локомотивы для транспортировки руды из десятка миров второй зоны космоса на плавильные комплексы Бидара. «Бараки» выиграла тендер на модернизацию и первичное обслуживание локомотива и даже посодействовала в получении кредита, с помощью которого только что созданная компания смогла купить свой первый состав.
Бутылку шампанского, внесенную секретарем мистера Хойто, Адам и Киеран встретили удивленными взглядами. После хлопка пробки Адам подписал контракт, и «Фостер транспорт» перевел на счет «Бараки» первую выплату. Затем все выпили за развитие рудоплавильной отрасли.
В мастерских «Бараки» «Эйблс ND47» ждал капитальный ремонт, который, как заверил мистер Хойто, продлится не дольше месяца, а потом локомотив загонят в покрасочную камеру, и раскрашенная в голубой и золотой цвета машина будет как новая. Бригада, отвечающая за атомные двигатели, уже осмотрела микрореактор и заключила, что он проработает еще не менее семи лет.
При этом известии Адам мрачно усмехнулся. Теперь он не только владелец локомотива, имеющий право пользоваться путями ККТ, но и покупатель термоядерного реактора. Еще одно противоречие с его убеждениями. Расщепление ядра надо было запретить еще в двадцать первом веке, когда вступали в строй первые термоядерные станции. Но нет, рыночная экономика требовала дешевой энергии, нимало не заботясь о вреде ядерных отходов.
Вместе с Киераном он принял приглашение мистера Хойто осмотреть покупку, пока техники и их роботы еще не приступили к ремонту. В резком желтом свете мастерской их ослепили вспышки сварки, а в ноздри ударил запах машинного масла, выкачиваемого из всех систем локомотива.
