Ромка с Катькой подошли к горе и по пологому поросшему деревьями склону поднялись до ее середины. Там Ромка достал из сумки копию карты, уточнил, где находится гнездо, и навел на него свой бинокль.
— Вижу! Катька, я его вижу! — радостно закричал он. — Какое большое гнездо! А почти рядом — птенцы. Вон один, на ветке сидит, а недалеко — еще один. И еще! Целых три, видишь?
Катька выхватила у него бинокль.
— Ой, а какие они большие! А ты посмотри, как хорошо летают! Вот сейчас один из них перелетел на другую ветку!
— А ты как хотела? Потому их и называют слетками, что они вылетели из гнезда и больше в него не возвращаются, хотя и держатся поблизости.
— А как ты думаешь, вон тот — птенец сокола или канюка?
— Наверное, сокола. Видишь, у него головка светлая.
— Значит, все в порядке, никто их не поймал.
— К счастью, да. А теперь, Катька, давай взберемся на самый верх и посмотрим, что там за каньон такой.
Верная подруга нерешительно попятилась.
— Но ведь Алексей Петрович запретил сюда ходить.
— Он не узнает. Неужели тебе самой не хочется увидеть, что скрывается за вершиной?
— Очень хочется! — призналась Катька и кинулась к скалистой вершине.
Ромка ее догнал, вскарабкался первым и восторженно воскликнул:
— Ух ты! И правда каньон! Обалдеть можно. Класс!
— Супер! Очень красиво! — согласилась с ним девочка.
Друзьям было чем восторгаться. С другой стороны горы из почти отвесного высоченного обрыва, поросшего деревьями и кустарником, хаотично выступали огромные белые глыбы. Их обломки сползали вниз, к быстрой, с высоты еле заметной речке. Почти так же выглядел и другой ее берег, и солнечные лучи попадали на дно каньона только в полдень.
— Когда Лиза приедет из своей Норвегии, я обязательно привезу ее сюда! Еще неизвестно, где ей больше понравится — там, среди фьордов, или здесь, — восхищенно проговорил Ромка.
— А я обязательно приеду сюда со Стасом, когда тот вернется в Воронеж, — размечталась Катька. У нее имелся свой поклонник. Стас благополучно сдал экзамены в вуз и сейчас отдыхал с родителями на юге, потому-то Катька и не стремилась домой.
Ромка подошел к самой высокой скале, поковырял ее ногтем.
— Мягкая. Вот это, Катька, и есть известняк девонского происхождения. Это означает, что примерно четыреста миллионов лет назад в океане плавали всякие моллюски — аммониты, белемниты, трилобиты, а потом они вымерли. И их бессчетное количество панцирей спрессовалось под толщей воды Мирового океана, а сейчас, через многие миллионы лет, мы видим их на поверхности земли. Представляешь, Катька, какой перед нами древний мир? — Ромка поднял голову, чтобы взглянуть на лицо своей подруги, и вдруг краем глаза заметил какую-то большую тень за деревьями совсем близко от них.
— Катька, ты видела? — прошептал он.
— Ага. Наверное, это косуля или дикий кабан.
— Не человек?
— Нет, он был на четырех ногах.
— А если это волк? Ты волков боишься?
— Не-а. Я вообще никого не боюсь.
Катька перепрыгнула с одного камня на другой, пробежала вдоль обрыва и перепрыгнула на другую скалу. А Ромка задержался. Надеясь разглядеть в лесу неизвестного зверя, он приставил к глазам бинокль. Но никого не увидел и снова перевел взгляд на гнездо. Отсюда оно просматривалось еще лучше. Рядом с гнездом, чуть сбоку, на толстом суку сидела большая пестрая птица.
— Катька! Иди быстрей сюда! Канюк прилетел! Большой. Мать или отец наших птенцов! — закричал Ромка. Затем, услышав какой-то слабый вскрик, оглянулся. — Катька, ты где?
Девочки рядом не было.
Куда же она подевалась? Ромка перебежал на другую скалу, повыше, потом еще на одну и снова огляделся. Катька не могла далеко уйти, ведь он отвлекся всего на несколько секунд. Но почему она не отзывается?
Ромка закричал так, что со скалы посыпались небольшие камешки. Опасаясь камнепада, он закрыл рот, и ему стало еще страшнее. А вдруг Катька свалилась в пропасть? Предупреждал ведь их Алексей Петрович, что сюда нельзя ходить, а они не послушались. Что же теперь делать?
Он взялся за телефон, но сотовая связь здесь отсутствовала.
Пытаясь не поддаваться панике, Ромка стал быстро спускаться к реке по обрывистому склону, цепляясь за ветки и обдирая ладони, а сам, как мог, напрягал слух. Но слышал только шум воды да шелест листвы.
Вот наконец и речка. Ромка встал на один камень, с него перепрыгнул на другой, сделал несколько шагов и вдруг услышал громкий шорох и порывистое дыхание. Не сомневаясь, что это Катька, он с облегчением выдохнул и ринулся за кусты.
Но девочки там не оказалось, а стоял их сосед по домику, Павел.
— Что случилось? Что ты здесь делаешь? — обеспокоенно спросил он.
— Катька пропала, — задыхаясь от волнения, сообщил Ромка. — Только что была тут, то есть там, наверху, а теперь ее нет, и я не знаю, куда она делась. Боюсь, что она свалилась с горы. А ты откуда здесь взялся?
— Гнездо проверить приходил по просьбе Алексея Петровича.
— Мы тоже на птенцов смотрели.
— А о том, что здесь ходить опасно, вы разве не знали?
— И об этом знали. Нам Алексей Петрович говорил, что камни здесь едва держатся. Но камнепада-то никакого не было. А Катька как испарилась.
— Давай искать вместе. Ступай за мной, — велел молодой человек.
С трудом продираясь сквозь густую растительность, Ромка с Павлом заглядывали за каждый камень, во все канавы и расщелины.
— Она не могла далеко уйти, — бормотал Ромка. — Это я во всем виноват! Надо было приказать ей ни на шаг от меня не отходить. Что же теперь будет-то, что я людям-то скажу, а?
— Вот она! — вдруг крикнул Павел.
Двумя прыжками Ромка преодолел разделяющее их расстояние. Катька лежала в неглубокой, поросшей высоченной травой канаве. Ромка склонился к ней, схватил за руку и закричал, забыв обо всех камнепадах на свете.
— Катька, ты жива?
Рука была теплой, а пульс отчетливым.
— Жива, — тихо вымолвила Катька, сама удивляясь этому факту.
— У тебя все цело?
— Н…не знаю.
Павел присел рядом, помог ей сесть.
— Где болит?
— Здесь. — С трудом дыша, Катька провела рукой по лодыжке, повертела головой и обрадовалась. — Надо же, шея цела. А я думала, что она сломалась.
Вскоре выяснилось, что у Катьки вообще ничего не поломано. Ей необыкновенно, просто сказочно повезло: она свалилась на огромную кучу прошлогодних листьев, нанесенных сюда ветром. В результате Катька лишь слегка подвернула ногу, сбила коленку да ободрала лицо: над ее верхней губой и на щеке алели яркие царапины.
