У костра было интересно и весело. Ребята узнали много нового о заповеднике, наслушались всяких смешных историй. А когда наелись и вволю насмеялись, оставили взрослых с их разговорами, а сами отошли в сторону и разлеглись в высокой пружинящей луговой траве.
Лешка вгляделась в бархатное бездонное небо и ахнула:
— Какие огромные звезды! Почему-то они здесь даже больше, чем у нас в Медовке.
У ее брата на все имелся готовый ответ.
— Я знаю почему. Потому что здесь мало действует световое загрязнение, а в Медовку оно доходит из Москвы. А вот жители Лондона, я читал, жалуются на то, что не видят Млечный Путь.
Катька втянула в себя необыкновенно густой, пропитанный луговыми травами воздух.
— А запахи какие!
— Да уж, природа здесь что надо, — согласился с ней Артем, а Ромка сказал:
— Вы только подумайте, как переменчива наша жизнь. Еще позавчера мы и не мечтали попасть в такое необыкновенное место, и вот уже здесь.
— Скажи мне спасибо, — отозвалась Лешка. — Если бы я не нашла сокола, ты бы так и остался сидеть в Медовке.
— Значит, надо сказать спасибо соколу за то, что он нашелся, — возразил Ромка. — Надо будет завтра его навестить.
— Обязательно. Пойдем к нему прямо с утра, — сказала Лешка.
Но рано утром к девчонкам в окошко заглянул Юрий Евгеньевич — сам он ночевал в квартире Алексея Петровича. Просунув внутрь голову, Катькин отец мягко, но твердо сказал:
— Катюша, просыпайся. Лешка, вставай. Пора ехать.
Катька с трудом разлепила глаза — спать-то легли позже некуда.
— Что, уже? А почему так рано? Не хочу я никуда уезжать.
Но Юрий Евгеньевич ее и слушать не стал, а перешел к другому окну и разбудил ребят.
С большой неохотой Ромка с Артемом выбрались из дома. Над Доном поднималось ярко-красное солнце, в его лучах песок на пляже казался розовым, а Соколиная гора с другой стороны реки дразнилась своим каменным языком. И вот от такой красоты им предстояло уехать.
— Юрий Евгеньевич, ну давайте останемся здесь еще хоть на немножечко, ну совсем на чуть-чуть, — заныл Ромка.
Катькин отец печально вздохнул:
— Я бы и сам с удовольствием, но мне на работу надо. Я и так уже задержался.
— Но нам-то на работу не надо! У нас-то каникулы. Мы еще в музей природы не заглянули, а ты сам хотел, чтобы мы там побывали, и на гриб редкий не посмотрели, и… и в лес не сходили, и на Соколиную гору не слазили, и вообще никуда. Разве можно вот так уезжать, ничего не повидав? Можно мы тут останемся? — размазывая по лицу слезы, заголосила Катька.
С перекинутым через плечо полотенцем со стороны реки к ним подошел Алексей Петрович.
— Вы что, решили нас покинуть?
— Мне на работу надо, — повторил Юрий Евгеньевич.
— А они хотят остаться, — прочитал орнитолог по хмурым лицам ребят.
— Еще как! — вздохнула Лешка. — Мы так долго сюда собирались, так готовились к этой поездке, так мечтали все здесь увидеть…
— Ну так оставайтесь и живите. Места здесь много.
— Папа! — вскричала Катька. — Папочка, слышишь, что тебе люди говорят!
— Петрович, ты это серьезно? — переспросил Юрий Евгеньевич. — Они тебе и в самом деле не помешают?
Алексей Петрович покачал головой и улыбнулся:
— Ни в коем случае. Они взрослые ребята, самостоятельные, ходить за ними не надо.
— Зря ты так думаешь. Они везде найдут опасность.
— Не найдем! И искать не станем! — с жаром воскликнул Ромка, а Катька дернула отца за руку и пошла в новую атаку:
— Что ты такое говоришь! Мы давно уже не дети!
И Алексей Петрович снова ее поддержал:
— Вот именно. Ответственность за них я беру на себя. Через несколько дней я сам поеду в Воронеж и их к вам подкину. Ну, а столоваться они будут у нас, с голода не умрут.
— Ну что ж, оставайтесь, — махнул рукой Юрий Евгеньевич. — Но только чтоб далеко не заплывать, глубоко не нырять, от усадьбы не отдаляться. Что там еще?
— Далеко в лес не ходить, высоко на гору не лазить, — дополнила Катька.
— На гору совсем не лазить, — уточнил отец.
— Пусть так.
Девчонки запрыгали от радости, а вдали на фоне голубого неба появился всадник на белом коне, словно витязь из русской народной сказки. Он подъехал ближе и оказался их знакомым Иваном.
— Доброе утро!
— Здравствуй, Иван. Ты в лес? — спросил Алексей Петрович.
— Угу. На гнездо одно взглянуть надо, — ответил Иван и, повернув коня, ускакал.
Друзья проводили его восхищенными взглядами, а Лешка не без волнения спросила:
— У вас тут и конюшня есть? А сколько в ней лошадей?
— Две.
— А можно будет на них покататься?
— Если договоритесь с конюхом. Думаю, он разрешит, — сказал Алексей Петрович.
Друзья переглянулись и через несколько секунд — сразу было трудно поверить в свалившееся на них немыслимое счастье — дружно закричали:
— Ура!
— Потише, пожалуйста. Здесь к таким воплям не привыкли, — сказал Юрий Евгеньевич и, вздохнув, направился к своей машине. По всему было видно, что он тоже предпочел бы остаться на природе, а не возвращаться в пыльный, пропитанный выхлопными газами город. А четверо друзей снова прокричали «ура!», только немного тише.
Глава V
Пропавшая карта
Проводив Катькиного отца, друзья вместо умывания искупались в Дону — здесь все так делали — и отправились на завтрак к Алексею Петровичу. Юлия Вячеславовна встретила их приветливо и очень вкусно накормила. А после еды, как и собирались, все вместе отправились навестить своего сокола.
Приняв обычную для соколов царственную посадку с гордо откинутой головой, Тимоша сидел так близко к решетке, что до него можно было достать рукой. Лешка так и сделала. Она просунула сквозь металлическую сетку палец, готовясь в случае опасности мгновенно его отдернуть, и тихо позвала:
— Тимоша!
Сокол клеваться не стал, а опустил вторую лапу, подошел к решетке еще ближе, окинул Лешку пронзительным взглядом больших темных глаз и склонил голову набок. Так делал Дик, когда силился понять, что она хочет ему сказать.
— Он меня узнал. Честное слово, узнал! — пришла в восторг Лешка. — Вы только посмотрите, какой у него умный взгляд!
Ромка согласно закивал:
— Вполне может быть. Зрение-то у него ой-е-ей какое, а значит, и зрительная память должна быть отличной.
Он тоже просунул сквозь сетку палец и коснулся бурых перышек.
