– А как насчет того, что эту брошь нашли в вещах всех трех ваших родственниц? – напомнил Рэм первый вопрос. – Как-то она у них ведь оказалась.
– Я не знаю, – растерянно ответила Лариса. – Честно, не знаю. Я в таком расстройстве была, даже вещи толком не разбирала, когда Маринка их приносила…
– Марина? – перебил не совсем вежливо Рэм и подался вперед.
– Ну да, она в морги ходила. – Голос Лары дрогнул. – Я… я не чувствовала себя в силах смотреть на них, – пробормотала женщина. – Не знаю, может, там и была брошь… Но она не могла у них оказаться, я ее спрятала, как и велела мама.
– Проверьте, пожалуйста, на месте ли брошь, – попросил Рэм, чувствуя, что что-то тут сильно не так.
Лариса не врала насчет того, что не знает, как украшение попало к жертвам, он ощущал это в ее голосе – так сыграть недоумение и растерянность невозможно, особенно учитывая, что звонок был не запланированным.
– Да, конечно, сейчас. – А вот сейчас к растерянности прибавилось беспокойство.
В трубке воцарилось молчание, послышался отдаленный шум – вроде как открывали какой-то ящик, потом шуршание, стуки, и через некоторое время Лариса снова взяла телефон.
– Броши нет! – Беспокойство в голосе женщины переросло почти в панику. – Ее кто-то взял, я не знаю кто! Где она лежала, знали только я, Вера и Марина!
Рэм побарабанил пальцами по столу, встретился взглядом с Андреем и едва заметно кивнул.
– Лара, вы не против, если мы в понедельник к вам заедем и наши специалисты проверят шкатулку, кто к ней прикасался? – спросил он. – И не спрашивайте пока ничего у Марины, хорошо? Мы сами с ней поговорим.
– Хорошо. – Лариса едва слышно всхлипнула. – Неужели это Марина? Но зачем? И почему из-за броши люди умирают?
– Не надо волноваться, Лариса, пожалуйста, – мягко произнес Рэм. – Мы еще ничего точно не знаем, и обвинять кого-то пока рано.
– Я постараюсь, – пробормотала женщина.
– Пообещайте ничего не говорить Марине, это важно, Лариса, – настойчиво повторил Рожнов. – Это может быть опасно, понимаете? Пока мы до конца ничего не выяснили. Может, это и не ваша сестра, а кто-то, кто имеет зуб на всю вашу семью.
– Да-да, конечно, обещаю. – Лариса вздохнула. – Тогда жду вас в понедельник.
– Договорились, всего хорошего. – Рэм отключился и, прищурившись, посмотрел на Андрея. – Так бабуля уточняла внучкам, что за свойства у броши?
Некромант чуть нахмурился.
– Она не уточняла, просто сказала, что предупредила и их, – ответил он. – Второй раз вызвать? – И хотя Князев старался сдержать эмоции, Рэм видел, что снова проводить трудоемкую процедуру лишь для того, чтобы подробнее расспросить, что бабуля наговорила внучкам, ему не очень хочется.
– Нет, пожалуй, повременим, – протянул он, подняв взгляд к потолку. – Посмотрим, что в понедельник найдут Рада и Василиса, отправим их проверить, заодно заберут прослушки, вдруг что за выходные интересное произошло. А там уже будем действовать. Все, иди, отдыхай, Андрюх, спасибо. – Рэм встал и протянул руку. – Внеурочные учту. – Он улыбнулся уголком губ.
– Да ладно. – Некромант тоже улыбнулся и пожал ладонь. – Мне несложно было.
– Хороших выходных. – Барс кивнул.
Через некоторое время хлопнула дверь, и Рэм остался в офисе один. В общем, можно тоже ехать домой, но… С некоторых пор там было слишком одиноко и пусто. Рожнов грустно усмехнулся, покачал головой и, немного подумав, отправился сначала домой, оставил там машину, а потом прогулялся пешком до весьма приятного местечка недалеко от площади Восстания. Этот бар ему показал один из знакомых, когда Рэм приезжал в Питер несколько лет назад по делам. Пиво там вкусное, да и обстановка расслабляющая, уж лучше скоротать вечер субботы там, глядишь, и воскресенье быстрее пролетит. А в понедельник он уже увидит Алену.
Выходные, дом Наумовых, Пушкин
Мы проговорили с Варварой несколько часов, пока я делилась новостями за эту неделю: и про возвращение памяти, и про приезд бабушки, и, конечно, про Рэма и Женькин вояж с предложением тоже рассказала. Приемная мама слушала, широко раскрыв глаза, в которых плескалась неподдельная тревога и одновременно живой интерес. Она постоянно переспрашивала, мягко попеняла мне, что не познакомила с бабушкой, но я заверила, что обязательно в следующий раз привезу ее сюда. Когда же дело дошло до моих усложнившихся отношений с Женькой и некстати возникшим Рэмом, на лице Варвары появилась задумчивая улыбка.
– Значит, вы с твоим рыжим вроде как помирились? – уточнила она, подперев щеку кулаком.
– Ну да. – Я кивнула, выводя узоры пальцем на скатерти. – Вопрос с кольцом решили пока не обсуждать. – На моих губах появилась кривоватая улыбка.
Варвара ничего не стала говорить мне, только вздохнула и погладила по ладони. Я подняла на нее взгляд.
– Думаешь, зря? – тихо спросила, с надеждой посмотрев на травницу.
– Это только тебе решать, милая. – Она покачала головой. – От судьбы в любом случае не убежишь, будь то твой Лис рыжий или Рэм. Ты что на ужин будешь? – резко переменила она тему. – Степа на охоту ходил, уток принес, хочу потушить в брусничном соусе. Как смотришь?
– Ой, с удовольствием! – с воодушевлением откликнулась я.
Моя приемная мама отлично умела готовить всякие вкусности, и, переехав сюда, в дом, где наравне с обычной плитой еще была и настоящая русская печка, она развернулась по полной. А Степан – заядлый охотник, и меня в каждый приезд радовали домашними деликатесами. После сытного ужина я отправилась на вечернюю прогулку – собак не боялась, дом моих питерских родителей стоял почти на окраине, близко от леса, они специально выбирали такое место. Ну и хотелось размять лапы, побегать в свое удовольствие и желательно без свидетелей. Я любила сливаться с лесом, слушать его живую тишину, впитывать запахи, неслышно скользя белым призраком между деревьями и облетевшими кустами. Снега только не хватало, вот по нему я скучала и очень надеялась, что в этом году погода все же порадует нас. Или на Новый год съезжу к бабушке в Мурманск, там такие роскошные сугробы, сказка! Мне в детстве нравилось дурачиться в них, ныряя и закрывая глаза, так, что меня подолгу не могли найти.
В общем, как-то незаметно для себя получилось отрешиться от навалившихся проблем и терзавших меня мыслей о двух мужчинах, и я в самом деле отлично отдохнула. Прогулка по лесу добавила умиротворения, и когда я вернулась домой, то с удовольствием завалилась в горячую ванну, налив себе немного вина и устроившись в воде с читалкой. Всего пару раз за день мелькнула мысль, а не позвонить ли Женьке, узнать, как у него дела, но отмахнулась от нее – захотел бы, сам позвонил, а так, наверное, тоже отдыхает, и не факт, что телефон в пределах его досягаемости. О Рэме почти не вспоминала, к счастью, но ровно до тех пор, пока не легла спать. Свернувшись клубочком под одеялом, только я закрыла глаза, как в голову начали назойливо лезть картинки шефа в пледе, потом – его роскошного зверя, дальше потянулась томная мысль, как было бы здорово вместе с ним поохотиться моей рыси… Я с досадой вздыхала, ворочалась, пытаясь улечься поудобнее и избавиться от навязчивых дум и видений, взывала к собственной совести и напоминала, что у меня Лис есть, но все оказалось бесполезно. Чертов барс никак не желал убираться из моего сознания, раздражая и нервируя там своим присутствием, и уснула я только тогда, когда выпила Варвариного успокаивающего отвара.
