– Тетя Изольда! А где моя мама?
– Уехала она!
– Но она жива?
– А что ей сделается?
– Куда? Куда она уехала? – продолжал волноваться Арташ. – Почему мне ничего не сказала? Мы же с ней недавно виделись.
– Раз не сказала, значит, не могла! – отрезала тетка. – Или не захотела!
– Но почему? Что случилось?
– Горе у нее, – помрачнела тетка Изольда. – Близкого человека убили.
Подруги переглянулись. Нетрудно предположить, что этим близким человеком был не кто иной, как Назар. И что же в связи с его смертью предприняла Нино?
– Уехала она. В монастырь уехала. К Катерине!
– Зачем? – удивился Арташ.
– Прощения просить. И совета. И грех свой замолить надеется.
– Какой грех? – взвыл Арташ. – Господи, что происходит? Кто еще умер? Почему я ничего не знаю?
– Ах, мальчик, – грустно покачала головой тетка. – Не могла Нино тебе этого рассказать. Слово самой себе дала, что будет молчать.
– О чем?
– О твоем отце.
– А что с ним-то случилось? Насколько я знаю, он умер, когда я был маленьким.
Тетка Изольда присела на табуретку и покачала головой:
– Не так все было. Все эти годы он по соседству с нами жил. А мать твоя – та еще дура, вбила себе в голову, что любит его. И все эти годы ждала, когда он свою стерву бросит, тебя признает и к вам жить переберется.
– Что? – выдавил Арташ. – Мой отец жив? До сих пор?
– Да нет. Умер. Теперь.
– Ты же сказала, что все эти годы он был жив.
– Был. Был жив, а теперь умер.
На Арташа страшно было смотреть. Новости, которые вываливала на него тетка, потрясли парня до глубины души. Последствия отравления тоже давали себя знать. И сейчас Арташ был бледен до синевы. К тому же в доме отчетливо потянуло запахом горелого мяса.
– Ой, все сгорело! – расстроилась Юля, обнаружив, что мясо на сковородке в самом деле превратилось в три неаппетитных черных уголька.
Но Арташу было не до сытного ужина. Он хотел знать правду. Он хотел услышать наконец имя своего настоящего отца.
– И еще, где и у какой Катерины в настоящий момент находится моя родная мать? Тетя Изольда, довольно этих нелепых загадок!
Впрочем, все оказалось до банального просто. Отцом Арташа, как и догадывались подруги, оказался Назар. Они с Нино полюбили друг друга давно. Когда еще был жив муж Нино. Сначала она отказывалась уйти от мужа, боясь скандала. А когда забеременела и поняла, что ребенок у нее будет от любовника, было уже поздно. Назар сам к этому времени женился на нелюбимой женщине.
Так и встречались они все эти годы украдкой. Назар наблюдал, как растет его единственный сын, не имея решимости признать его перед всеми. Нино, любя Назара и чувствуя свою вину, не слишком настаивала. Отчасти ее такое положение даже устраивало. Она тоже боялась огласки, скандала и мести обозленной Лолиты. А так все было вроде бы шито-крыто. Вроде бы и волки сыты, и овцы целы.
– Только я ей говорила, что нельзя без конца играть в эти игры. Шила в мешке не утаишь. Рано или поздно люди пронюхают и донесут Лолите. Лучше уж поставить ее перед фактом самим.
Но Нино отличалась боязливым нравом. И в точности, как и Назар, не выносила скандалов. Они были бы идеальной парой, случись им жить вместе. Но жизнь распорядилась иначе. И счастье их было лишь частичным. Свидания получались редкими и урывками. Назар, когда мог, удирал от жены и бежал к любимой женщине.
– А когда Назар умер, да еще стали поговаривать, что это его Лолита отравила, Нино словно ума лишилась, – рассказывала тетя Изольда. – Тебя она в лагерь отправила от греха подальше. И не столько милиции боялась, сколько мести Лолиты.
– Да что она могла?
– Коли твоего отца убила, могла и за тебя взяться.
В общем, Нино решила не рисковать. Сплавив сына из города, она сама также поспешно собралась и уехала.
– Куда? Куда уехала? Кто такая Катерина?
– Ну, милый, – осуждающе глядя на племянника, покачала головой тетя Изольда. – Стыдно не знать таких вещей. Катерина – это наша святая. За всех влюбленных молится, чтобы дал им бог семейный очаг и потомство.
– И что же? – удивился Арташ. – Мама поехала к этой святой? Не слишком ли поздно?
– Лучше поздно, чем никогда, – сказала Изольда. – Нино ездила к этой святой в свое время. И потом у нее родился ты. А теперь она хочет успокоить свое сердце, помолившись святой Катерине за душу Назара. И снова попросить у нее счастья и любви, но теперь уже для тебя, сынок.
Некоторое время все молчали.
– Но это точно? – спросил Арташ. – Точно, что мама в монастыре? И она цела и невредима?
– Конечно! Сама ее на автобус сажала!
– А почему у нее телефон отключен?
– Порядки там такие. Прибывшие паломники отключают все телефоны, чтобы ничто не отвлекало их от молитвы и разговора с богом.
Подруги переглянулись.
– Так это же чудесно! – первой воскликнула Мариша, когда осознала рассказанное тетей Изольдой. – Арташ! Ты чего кислый? Твоя мама жива и здорова!
– Никто ее не похищал!
– Веселись! Мы все должны это отпраздновать!
– Не знаю, как вам, – покачал головой Арташ, все еще выглядя пришибленным, – а мне никогда еще за такое короткое время не приходилось терять одного отца, находить себе другого и снова его терять.
И, посмотрев на тетку, он спросил:
– Тетя Изольда, ты уверена, что ничего не напутала? Мой отец – это не мой отец? И та фотография, которая висит у нас в зале, не имеет ко мне никакого отношения?
– Никакого. Твоим отцом был Назар!
– А мама не могла ошибиться?
Изольда оскорбленно поджала и без того тонкие губы.
– Сразу видно, что ты не женщина! – презрительно заявила она племяннику. – Иначе не задавал бы таких вопросов. И чтобы ты знал, любая порядочная женщина всегда точно знает, от кого у нее будет ребенок! Ясно тебе? А твоя мать, несмотря ни на что, порядочная женщина. Не ее вина, что родители отдали ее за нелюбимого и к тому же старика. И не ее вина, что она полюбила другого. Это не вина, а беда, что свою любовь Нино встретила в жизни слишком поздно. И не нашла в себе храбрости бороться за нее.
Женщина так проникновенно произнесла эту небольшую речь, что у подруг даже в глазах защипало. Бедная, бедная Нино. Бедный, бедный Назар. Они давно могли бы быть вместе и жить счастливо, но из ложных понятий о том, что хорошо, а что плохо, продолжали влачить безрадостное существование и видеться урывками. Из-за собственной нерешительности они потеряли то великое, что было дано им свыше. Не приняли великий дар любви. И оба жестоко поплатились за это.
