Каково же было его удивление, когда, пройдя несколько сот шагов, он вдруг наткнулся на огромного тура, спокойно пасшегося у подножия горы, впоследствии названной Турской. Зверь настолько был уверен в своей силе, что не обратил внимания на человека. Да и тот сразу не решился броситься на эту громаду. Но охотничий азарт взял своё. Со словами: «А, была, не была!» он ринулся на зверя. Понимая, что от точного удара будет зависеть его жизнь, он собрался, как перед грозным испытанием. Да, его удар оказался удачным, метким. Бык только издал такой рёв, что он потряс землю. Зверь рухнул перед князем. Услышав этот рёв, примчалась перепуганная свита. Увидев поверженного тура, она оцепенела: такого огромного зверя никому из них видеть не приходилось.
А ночью князь увидел странный сон. Ему приснился железный волк, который издавал не менее могучий рёв. Жрец и гадатель Лиздейко, которому князь рассказал сон, подумав, сказал:
— Волк — это будущая твоя столица, которую ты должен построить на том месте. А его рёв — это слава, которую ты будешь иметь.
Гедимин выполнил предсказания жреца и заложил город Вильно (Великий). К тому же он решил перенести из Ромова и святилище, которое поляки пытались разорить. Было определено место у устья реки Дубисси. Но тут великий князь не учёл ещё одного своего врага. Тевтонцы стали охотиться на святилище. Гедимин вынужден был вторично обезопасить его от нового врага. И он перенёс святилище ближе к новой столице, в место, которое называлось Свинторог. Здесь великий жрец Криве (Кривейто) вскоре зажёг вечный огонь перед идолом Перкунаса «Зничем».
Да, предсказания жреца сбылись. Великая Литва состоялась. Но Гедимину этого было мало. Ещё была Московия, а там подобный ему великий князь Иван Данилович. Ох, как ему хотелось схватиться с ним. Порой ему казалось, что он со своими воинами победно шествует по улицам далёкой русской столицы. Но умён Калита, умён. Знает, с кем надо дружить. Тронь его, тотчас на помощь примчится Узбек. Их не осилить, нет! А вдруг... Нет. Надо что-то делать. И придумал: отдал дочь за его сына, Симеона. Её крестили, дали имя Анастасия. И принесла Анастасия Гедимину внука. Рад был старый воин. — Пусть внук будет русским. Но в нём есть Гедиминова кровушка! Есть! Ну, что, дед, помогать внуку будешь стать самым великим. А для этого начать надо с веры. Будут литовцы — единоверцы, легче будет соединиться. А уж тогда ни тевтонцы, ни Римская империя, даже татары... — громко рассмеялся князь, потирая руки, — да я правильно сделал, что создал свою православную митрополичью церковь в Новогрудках. Оттуда она шагнёт по всей Литве. Только бы у меня сил хватило.
Но эта его радость была омрачена страшной новостью: гибелью крепости Пунэ. Долго не было оттуда вестей. А кто мог сообщить? Живых-то никого не осталось. Случайность помогла открыть эту тайну. Один охотник забрёл в эти места. Когда он увидел, что осталось от Пунэ, то пришёл в ужас. Забыв об охоте, он поспешил в Вильно. Так Гедимин узнал о случившемся.
Великий князь был взбешён и приказал готовиться к срочному отъезду. Когда дворский осторожно спросил: «Куда?», Гедимин сквозь сжатые зубы выдавил: «Пунэ». Как показалось служке, князь сильно изменился. Его и без того удлинённое лицо ещё больше удлинилось, а острый нос сильнее заострился, твёрдый взгляд стал ещё более твёрдым.
И вот перед князем и его сопровождающими предстало чёрное пепелище. На него не прилетели даже вороны. С тоской смотрел великий князь на эту картину. Желваки на щеках так и ходили.
— Кто мне расскажет, что здесь произошло? — ни на кого не глядя, спросил князь.
В ответ — молчание. И вдруг послышался чей-то скрипучий голос.
— Я, князь!
Из-под ветвей выползает какое-то странное существо. Сразу и не разобрать. Когда оно оказалось ближе, стало ясно: человек. А когда совсем приблизилось... О, господи! Да это старуха!
— Ты кто, матушка? — наклонившись, спросил князь.
Да, трудно было узнать в ней ту жрицу, которая умертвила свою правнучку. Сама же она оказалась живучей. Даже тевтонские копья не смогли лишить её жизни.
Она-то и поведала о битве, которая произошла здесь. И о том, как повёл себя их князь, его люди. Как бок об бок сражались пруссы.
— Пруссы?! — удивлённо воскликнул князь.
— Да, пруссы. Сыновья Дивона. Особенно Гланда Кам... — но она не смогла договорить.
Силы покинули её. Её душа отлетела.
— Такой пруссак заслуживает быть литовским князем, — громко проговорил он и добавил: — Похороните старуху с честью, подобающей нашим героям.
Наверное, у любого владыки, даже у самого могущественного, есть не только друзья, но и враги, открытые и скрытые. Открытые врага часто могли попасть и в друзья. В зависимости от ситуации. А скрытые — никогда. Были они и у Гедимина. Среди простого парода их трудно было найти. А вот среди бояр... Особенно таких, как Спудас, Драйнас. Во-первых, они завидовали. Ведь о его появлении на свет говорили разное: что он незаконный сын Бутвидаса, его мать — простая русская рабыня или что он обманом, с помощью... да не будем воротить старые сплетни. Ясно одно: он велик! Кто бы он ни был. Это-то и вызывало зависть и раздражение. Всё, что теплилось в них, пробудилось и забурлило, когда Гедимин открыл христианскую митрополию.
— Христианами нас хочет сделать, не нравятся ему боги, которых почитали наши предки, — говаривали они желчно в своём кругу.
Оттуда-то и поползла ядовитой змеёй по Литовской земле эта весть. Добрым примером по защите их веры были литовцы, погибшие в Пунэ. А тут ещё одна весть: пруссака хотят сделать князем. Как будто своих таких героев у них нет. Не мог Гедимин проникнуть в их мысли, а поэтому с пепелищ поехал к Дивону.
Удивлён был прусс таким посещением. На вопрос князя, где его сыновья, Дивон, помявшись, ответил:
— Старший, раненый, попал в плен к тевтонцам, а младший, Гланда, один поехал выследить, где его прячут.
Когда Гедимин узнал об этом, в его сердце вспыхнула настоящая любовь к этому человеку, который, рискуя жизнью, отправился в логово врага. Мало таких, кто способен на такой подвиг. И объявил его отцу, что, когда Гланда вернётся, он сделает его князем.
— Если... вернётся, — как-то тяжело проговорил отец.
На прощание они обнялись. Уже сидя на коне, Гедимин бросил:
— Мы отомстим!
Долго Дивон смотрел в широкую спину великого князя, пока тот не скрылся за кромкой леса. Придя к себе, он задумался. Стало тревожно в груди: «А если заметили? Тевтонцев-то было пятеро. Вдруг кто-то из них видел Камбила?» До этого он почему-то о нём не думал. Наверное, не выветрилась из его сознания отцовская обида, что Камбила не всё сделал для спасения брата. Но неожиданный приезд... и кого! Самого великого Литовского князя, дал ему понять, каким непростым человеком был его сын. «Что же делать? Пускаться на его розыск? Глупо. Дорог там не считано. Да и рыцарских замков немало. Куда ехать, где искать? А пока попрошу Божунос, Божью Матерь «Умиление», пусть-ка она проявит жалость и поможет моим сыновьям». В укромном уголке непроходимого леса, принеся в жертву белую курицу, он на коленях умолял богиню помочь его детям.
