— Дай хоть пару грошей. Во рту второй день ни маковой росинки, — жалобно проговорил тот.
Купец полез в карман и высыпал на прилавок несколько грошей.
Павша не торопился бежать с этим известием к Фёдору Даниловичу, а обдумывал, как лучше поступить. Только после этого позвал своего нового работника. Поинтересовавшись, нравится ли ему у него, на что тот ответил утвердительно, Павша сказал:
— Я те добавлю руль. Но вот что ты должон сделать.
Вскоре к Фёдору Даниловичу пожаловал человек. Не успел посадский его рассмотреть, как тот тонким, проникновенным голосом заговорил:
— Я от Павша Фоминича.
Это было интересно. Посадник пальцем указал ему на сиделец. Он долго слушал его рассказ. Когда тот кончил, посадник переспросил:
— Так значит, Егор убил Фёдора Дворянинцева?
— Вот те, — и поднёс руку ко лбу.
— И можешь всё рассказать прилюдно?
Тот положил руку себе на грудь и склонил голову.
Посадник не стал откладывать дело в долгий ящик и хотел было уже собрать бояр, да ещё кой-кого, чтобы заручиться их поддержкой. Всё же дело было в помощнике Оницифера. Как те посмотрят. Но... всему помешал князь Иван, который со своими войсками медленно входил в город. Все ожидали, что войска пойдут дальше на Орешек, осаду которого возобновил шведский король. Московский же князь заявил, что его войска выбились из сил и им требуется недолгий отдых. Вскоре на Ярославском Дворике, где остановился князь Иван, были собраны княжеский наместник, посадник, тысяцкий, некоторые бояре и купцы, не были позабыты кое-кто из мастеровых. Иван объявил, чтобы новгородцы передали ему пятьсот рублей денег на прокорм войск, а также на ремонт одежды.
Князь Иван, помня наказ старшего брата, тщательно выглядывал среди приглашённых тех, кого хотел видеть Симеон. Но всё было напрасно. Их почему-то не пригласили. Он нахмурился, но ничего прилюдно не сказал. На вопрос тысяцкого, когда московское войско пойдёт на помощь Орешку, тот ответил:
— Когда портки подлатают. А то с голыми задами неудобно идти в Софийский собор. Помолимся, а там что Бог скажет!
Его ответ весьма удивил новгородцев, но они ничего не сказали. После окончания встречи все поднялись и потянулись к выходу. Князь вдогонку попросил московского наместника задержаться. Когда тот подошёл, Иван, рассматривая какую-то бумажку, ткнул пальцем в строчку. Наместник через плечо хот ел было прочитать, но князь отложил её и как бы невзначай спросил о прусском боярине. Тог ничего не знал. Лицо его выглядело виноватым.
— Ладно, иди, — махнул князь рукой.
Выйдя от князя, Фёдор Данилович поймал нужных ему бояр и пригласил их назавтра к себе. Они собрались под вечер, пытливо глядя на посадника: зачем, мол, потревожил? Но Фёдор начал с вопроса:
— Как князь? — спросил он, явно намекая на отрицательный ответ.
Бояре поморщились. Один из них осторожно спросил:
— А как тебе....
На что посадник схитрил и ответил:
— Поживём, увидим.
Бояре переглянулись.
— Я позвал вас... — заговорил посадник.
И стал рассказывать про случай с Егором, о котором ему поведал недавний посетитель. Когда он закончил, всё тот же боярин, поднявшись, опять спросил:
— Он убил Фёдора Дворянинцева? Свидетельства есть?
— Да, да! Есть! — быстро ответил посадник. — Что прикажете?
Бояре опять стали переглядываться.
— Судить надобно! — заявил кто-то из них.
— В яму его! — раздалось несколько голосов. — Чего, чего, но защищать себя их не учи.
Фёдор улыбнулся:
— Согласие получено!
Теперь надо подумать, как лучше это сделать. Но пока здесь Оницифер, затевать это очень опасно. И Фёдор придумал: надо послать его узнать, что делается под Орешком.
Бояре вышли от Фёдора, но не стали расходиться, а, озираясь по сторонам, столпились у крыльца.
— Не вернулся? — поинтересовался пожилой боярин.
Все поняли, что тог спросил о посланце, отправленном в дворянинцеву деревню.
— Нет, — отозвался боярин, который его направил.
— Пора бы!
Они ещё постояли, помолчали и стали расходиться.
Вернувшись, Гланда старался не оставлять друга одного. Хандра вновь, похоже, накатывалась на парня. Лукич тоже старался побольше бывать с ним.
В этот вечер Оницифер, зайдя к Камбиле, предупредил его, что завтра он по неожиданному поручению посадника едет под Орешек. Камбиле такая поездка показалась весьма подозрительной.
— Тут чё-то не то, — заявил он.
Лукич только пожал плечами, сказав:
— Чёрт его знаит. Сказывал, вестей нет, и он не знает, чё говорить князю Ивану.
— Мда-а, — многозначительно процедил Камбила.
— Ты гляди за парнем! — на прощание наказал он Камбиле.
Гланда только снисходительно улыбнулся. Они пожали друг другу руки и разошлись.
На следующий день Камбила с утра был у Егора, и они поехали на рынок, чтобы подобрать Гланде на зиму сани. Выбирали долго, да так и не выбрали. Купив пару огромных лещей, поехали к пруссу варить уху. Гланда вечером проводил друга чуть ли не до его ворот. Прощаясь, Камбила сказал, что завтра придёт пораньше, чтобы продолжить поиск саней. На этом они расстались.
На следующее утро Камбила немного задержался. Опоросилась одна из свинок, принеся больше дюжины поросят. Такое редко встречалось и не посмотреть на приплод он не мог. Когда поднялся к Егору, увидел сидящего Вабора. Он сидел, склонив голову, и не поднял её, несмотря на вошедшего гостя. Гланда как-то машинально глянул на Егорову постель. Она была пуста.
— Где Егор? — тревожно глядя на Вабора, спросил Гланда.
Тот молчал.
— Где Егор? — переспросил Камбила, поднимая литовцу голову.
В его глазах стояли слёзы.
— Нет больше Егора, — чуть не плача, ответил Вабор.
— А где он?
— Всё! Забрали! Егор, оказывается, убил Фёдора Дворянинцева.
Камбиле стало всё ясно. Что-то объяснять Егорову соседу он не стал. Выйдя, он остановился в раздумье посреди двора. Он даже не заметил, как мимо проехал возок. Зато его заметили. Хозяин приказал вознице сдать назад. Дверца приоткрылась и из неё показалась голова Осипа Захаровича.
— Здорово, боярин! — приветствовал он Гланду.
Тот оглянулся:
— А, боярин! Здравия и те желаю.
— Чё столбом стоить? — спросил Осип.
— Встанешь! — неопределённо ответил он.
— Садись, — пошире открывая дверцу и отодвигаясь от края, предложил боярин, — здесь и поговорим.
