– Модный дом де-Вилен приветствует вас. Что вам угодно, миледи?
– Я договаривалась о примерке для первородного Сержа Риваса с мастером Полем.
– Сию секунду, миледи.
Женщина постучала палочкой по стойке и произнесла: «Мастер Поль, к вам по поводу примерки для первородного Риваса». Из зеркала донеслось: «Уже иду».
Буквально через минуту в комнату за зеркалом вбежал немолодой мужчина, одежду которого я бы назвал элегантной, будь она менее кричащих расцветок. Он слегка поклонился Марии и весело произнёс:
– Ну, и где первородный Ривас?
Повинуясь знаку Марии, я подошёл к зеркалу:
– Первородный Серж Ривас, маркиз Ипрский к вашим услугам.
В этот раз поклон со стороны мужчины был куда более глубоким:
– Благородный Поль де-Вилен рад знакомству с вами, маркиз. Чего бы вы хотели?
– Уже через шесть дней мне надо присутствовать на одном официальном мероприятии – королевском балу. Для этого мне нужен подобающий костюм. Мне порекомендовали вас как лучшего мастера (наглая ложь, никто мне его не рекомендовал, но пусть себе). Надеюсь, мастер де-Вилен, что данная задача окажется достойной вашего таланта?
– Через шесть дней?! Это ужасно, это просто невозможно. Пять дней уйдут только на вышивку! – Он ненадолго задумался. – Впрочем, если использовать небесный шёлк…
Я услышал, как ахнула Мария и понял, что данный материал чрезвычайно редок.
– Замечательная идея, мастер де-Вилен. Я знал, что не ошибся, обратившись именно к вам.
– Благодарю, первородный Серж. Постараюсь не разочаровать вас. Теперь нам надо снять с вас мерки. Кристина, у тебя всё готово?
– Да, мастер Поль, – ответила женщина в зеркале.
– А у вас, первородный?
– Всё готово, – ответила Мария вместо меня.
Я с изумлением смотрел, как Кристина подносит со своей стороны к зеркалу листок, со списком желаемых параметров, а Мария со своей стороны совмещает с ним пустой листок. После того, как оба листка оказались точно друг напротив друга, Кристина и Мария отошли от зеркала на один шаг, причём листки остались висеть, как приклеенные к зеркалу. Затем Кристина достала палочку и направила её на листок со словом: «Сopy». Из палочки вырвался ярко-белый луч, который ударил в бумагу и на мгновение создал вокруг листа ореол чистого белого света. После этого Мария подошла к зеркалу и взяла листок со своей стороны. Листок с той стороны просто пропал. На листке, взятом Марией, был тот же самый список, как и на исчезнувшем листке. Мария поблагодарила мастера Поля и пообещала связаться с ним тут же, по получению мерок. После этого она постучала по этой же розетке, зеркало погасло. Мария схватила меня за руку:
– Идём, нам нужно как можно быстрее передать твои мерки мастеру Полю.
– А где мы их будем снимать?
– Разумеется, в гардеробной.
Мы поспешили к лифту и поднялись на третий этаж. Очевидно, Мария хорошо знала планировку гостевого дома, поскольку она, не задумываясь, приволокла меня в комнату с зеркальными поверхностями. Я не оговорился. В этой комнате стены, пол и потолок были зеркальными. Единственное, о чём она меня попросила перед тем, как я зашёл в эту комнату, это снять все артефакты. Я снял все три. Мария закрыла за мной дверь. Через десяток секунд послышался её голос: «Sizing». Зеркала потемнели, и из них стали вырываться белые, правда совсем не ослепляющие, лучи. Это продолжалось около десяти минут. Наконец, всё закончилось. Мария открыла для меня дверь гардеробной, а сама развернулась, с явным намереньем немедленно броситься обратно к переговорному артефакту. Мне чудом удалось её остановить:
– Мария, а когда ты передашь этот листок мастеру, он у тебя исчезнет?
– Да, и что?
– А у Георга в замке есть такая же удобная примерочная?
– Нет, – она произнесла это слово всё еще непонимающим тоном, но тут же догадалась. – Серж, ты чудо. Естественно, перед передачей твоих размеров мастеру Полю надо скопировать этот листок, чтобы мы могли заказать тебе повседневную одежду. – Она послала мне воздушный поцелуй и убежала.
Я же, оставшись один, вернулся в свой кабинет и стал думать о том, чем бы заняться. Наконец, вместо домового я решил пообщаться с прочей прислугой, которая была, естественно, из замка. Но мои планы поломала Мария. Она зашла в кабинет с решительным видом и заявила:
– Серж, нам нужно поговорить.
В первый момент меня охватил уже привычный испуг, что она догадалась о том, что я не её Серж и она пришла разоблачить самозванца. Однако я тут же успокоился, вспомнив, что всевозможные проверки магии я уже прошёл и магия признала меня Ривасом. А к магии здесь относились с очень большим пиететом. Я присел в то же кресло, что и при вчерашнем разговоре с домовым, и указал Марии на место напротив:
– Конечно, Мария. Не хочешь ли чего-нибудь выпить перед разговором?
– Чаю.
К счастью, я уже подглядел, как здесь делают заказы, и знал, что активировать артефакт фокусом необязательно. Можно и костяшками пальцев постучать. Просто при активации фокусом прислуга сразу видит, кто их вызывает, но поскольку я делал заказ из покоев, отданных хозяину замка, мне даже представляться не пришлось.
Чтобы не молчать, пока мы ожидаем чай, я спросил Марию о небесном шёлке. Как оказалось, этот материал производился на Грани и поэтому был очень редким и дорогим. Причём его редкость превосходила его дороговизну. Он был необычайно красив и по желанию владельца на нём появлялись различные узоры. Некоторые любители даже специально учились воздействовать на шёлк так, чтобы он показывал определённые картины. Практической же ценности небесный шёлк не имел.
После первого же глотка чая Мария начала исповедоваться:
– Понимаешь, Серж, когда ты не отреагировал на новость о своих родителях, я тебя поняла. Ведь твои родители… я действительно любила Елену, но она… она была разочарована тобой. Для неё выйти замуж за первородного – это как попасть в сказку. А значит, всё должно было быть идеальным. И вдруг ты, её первенец, не носишь родовой признак рода Ривас! Помнишь, ты сказал мне, что слышал, как твой отец тебя однажды назвал выродком? Так вот, Елена тебя только так и называла, когда разговаривала со Стефаном или мною. Может быть, она бы не была такой зацикленной на этом, но все её попытки забеременеть после тебя заканчивались неудачей. У неё на глазах рушилась её сказка! И во всех своих неудачах она винила тебя. Так что я думаю, даже хорошо, что так получилось, что она не увидела, что магия выбрала тебя наследником рода Ривас. Для неё это было бы слишком тяжёлым ударом. А ты… ты чувствовал такое её к себе отношение и всё время пытался доказать, что достоин того, чтобы тебя хвалили, достоин любви своей матери. Знаешь, если бы не Стефан, ты бы мог озлобиться на весь мир, а так, видя, что отец к тебе относится хорошо, интересуется тобой, ты смог перебороть Елену, отстраниться от неё. И это задевало её ещё больше: как это так, ты смеешь не обращать внимание на то, что разрушаешь своим существованием её жизнь! А Стефан… он скорее был к тебе благожелателен, а вот Елену он любил. Да и в том, что ты выродок, его убедили обе самые близкие ему женщины. Так что я понимаю, что ты чувствуешь, Серж, но постарайся выпустить эту обиду. Это очень сложно, но если ты этого не сделаешь, обида может съесть тебя. Понимаешь, когда ты рассказывал о Берлагене, я испугалась. Ты говорил об этом с таким безразличием, как будто отвечал зазубренный урок. Нельзя настолько подавлять свои чувства, Серж. Нельзя всё мерить только разумом, иначе магия убьёт тебя. Магия – это чувства, эмоции, воображение, и, если ты загоняешь всё это на задворки, подавляешь это, магии не нравится такое поведение.
