Также я выяснил для себя и вопрос с проведением солнечных ритуалов, точнее с возможностью их проведения в связи с закрытием замка. Оказывается, существует следующая процедура. Я приношу всё необходимое для ритуалов в зал памяти (так, оказывается, называется стена с вмурованными фокусами моих предков), а Кузьмич становится моим проводником для проведения ритуала. Ритуал, конечно же, теряет часть своей изначальной силы, но не так уж много. На мой вопрос: «А как же в этом случае организуются подобные ритуалы в родах, где и алтарный камень временно недоступен и возможности пообщаться у наследника рода с домовым нет?», Кузьмич ответил:
– Известно как, никак. Домовой может показать, куда дары приносить, а вот объяснить на пальцах порядок проведения ритуала не получается. Так и пропадают дары-то, ни связь, ни магию не усиливая.
– А если глава рода или его наследник физически не могут присутствовать в нужный день?
– Ну, ежели алтарный камень недоступен, то пропадает всё.
– А если алтарный камень доступен?
– Тогда обряды может провести любой член рода, за исключением обряда единения. Но он нужен не кажный год. Вот в этом году он тебе необходим, а потом может быть и пять лет не понадобится.
– А как я узнаю, что он понадобится?
– Так я и скажу.
– Скажи, Кузьмич, вот мне нужно изучать обычаи рода…
– Конечно, надо. Это ж любому понятно.
– Так вот, а большая часть сведений об этом находится в замке. Ты не мог бы принести мне эти сведения?
– Это никак неможливо. Ежели дом закрыт, то он закрыт. И ничего из него вынесено быть не может.
– Но ты же сам говорил, что дом для тебя – это всё поместье?
– Так-то оно так, но ежели у тебя одна комната закрыта, тебе всё одно, чтобы туда проникнуть, замок ломать надо.
– Понятно. Уж прости за неуместную просьбу.
– Дык что, за спрос не бьют в нос.
Кузьмич уже собрался уходить, когда я вспомнил ещё об одной теме для разговора:
– Кузьмич, а кто это такие «другие», которые могут и за воротами злоумышленника достать.
Кузьмич, уже собравшийся было спрыгнуть с кресла, замер, потом завозился в нём, устраиваясь поудобнее:
– Вот умеешь ты вопросы задавать под конец, такие, что сразу и не ответишь. Мы, домовые, главные в доме, но и кроме нас существуют помощники.
Банник – тот тоже в доме живёт. Озорник, любит баб пугать да и под юбку к ним залезть норовит, но с понятием, ежели какая честная, то её он не трогает, а уж ежели гулящая какая, так от неё не убудет. А следит он за чистотой. Вот у тебя в доме некоторые занавеси уже по десятку лет не стираны, так банник такого безобразия ни в жизнь бы не допустил.
Кухарь – этот на кухне. Вся готовка на нём. Он мужик серьёзный, ему озорничать некогда. Но страсть как не любит, ежели труд его не ценят: в тарелках там недоеденное оставляют, а пуще того, едой бросаются. Тогда он гневается и виноватому таких блюд наготовит, что долгонько животом маяться будет.
Лошадник – этот в конюшне да в хлеву обитает, и его территория – двор. За всякой скотиной ухаживает, болеть ей не даёт, лечит, ежели надо. Он, ежели и проказничает, так только во хмелю. А хмельное ему всякий раз положено, как какую животину выходит, да на солнцеворот, вынь да положь. Вот тогда он любит хвосты лошадям сплести так, что не сразу и расплетёшь. Зато мертвечину не терпит. Как на двор какая мертвечина пожалует, так сразу бросается и развеять норовит. Тут его только прямой приказ остановит, да и то, пока мертвечина со двора не сойдёт, пакостит по-страшному.
Воротник – этот у самых ворот ошивается да стены оберегает. Сам-то он слабосилок, но мимо него мышь не проскочит незамеченной. Ни по воздуху, ни под землёй никого не пропустит. Сам-то тихий, а вот послушать, как люди разговаривают, очень любит, да и к музыке неравнодушен. А ежели тишина стоит, так скучает очень и чахнет быстро.
Ну и последний – подорожник. Этот обитает вдоль дорог, от начала дороги, то есть от первого придорожного знака и до… а вот докудова, это от его силы зависит. Может ухабы и рытвины на дороге создать и убрать. Камешек в копыто лошади подсунуть или путника от лихих людей защитить.
– А я, значит, смогу всех этих полезных существ призвать?
– Отчего не смочь. Как в силу, значит, войдёшь, так и сможешь.
– А служить они кому будут?
– Как кому, дому.
– Но ты говоришь, что дом твой.
– Конечно, мой. Я ж домовой, то есть хозяин дома.
– А я кто?
– Ты-то? – Кузьмич хитро посмотрел на меня и огладил свою бороду. – Ты-то покамест никто. Вот ежели сможешь меня на службу призвать да достойным окажешься, так будешь тогда полным хозяином, а не сможешь – так и останешься никем.
– А призвать тебя на службу я смогу, «как в силу войду», так?
– А то. Как же иначе-то?
Я восхищённо покрутил головой. Кузьмич продолжал следить за мной взглядом. Тут мне в голову пришла неожиданная мысль:
– Постой, но ведь магия дома – моя?
Кузьмич рассмеялся. Делал он это со вкусом, долго и самозабвенно. Отсмеявшись, он вытер выступившие слёзы неизвестно откуда взявшимся грязным платком, помахал рукой, что заставило платок исчезнуть, и сказал:
– Вот ежели бы я точно не знал, что матушка твоя тебя не от проезжего молодца нагуляла, никогда бы не поверил, что рода ты батюшкиного. У вас в роду отродясь таких умных не бывало. Прав ты, полностью прав. Пользуюсь я принадлежащей тебе магией и отслужить за это обязан. Но служба моя начнётся не ранее, как войдёшь ты в двери своего дома.
– То есть все эти разговоры про «сможешь призвать на службу» и «окажешься достойным» – блеф?
– Ну почему блеф? Проверка. Вот ежели б ты не вспомнил про магию рода, то вполне так и мог бы остаться простым приживалой в собственном доме.
– Ну и жук же ты, Кузьмич!
– Я-то, может, и жук, да только выполнять прихоти всяких дуралеев с палочками, которым всё надо разжевать, в рот положить, да и ещё проглотить помочь, не нанимался.
Кузьмич обиделся или сделал вид, что обиделся. Почему «сделал вид»? Да потому что он прекратил обижаться, как только получил ещё чашку какао.
Тут мне в голову пришла ещё одна мысль:
– Скажи, Кузьмич, а вот все перечисленные тобой существа привязаны к какому-то месту. А есть такие, что привязаны к предмету? Ну, чтобы я мог не с неодарённым слугой путешествовать, а вот с таким товарищем, который и обиходить и помочь защититься сможет.
– Как не быть, есть, только вот призвать их не получится.
– А как же их на службу взять?
– Это тебе самому надо у нашего костра оказаться да в туман пойти. Вот там-то, в тумане, можно найти что: колечко медное, медальон стальной, шкатулку чугунную, может, и ещё что можно, да не знаю я, что. Вот про эти вещи слышал: перекинешь ты колечко с пальца на палец – появятся три добрых молодца. Вот они тебе и в труде всяком и в бою помогут. Медальон потереть надо. Из него появится девица, по хозяйству мастерица. Ну а по ларцу стукнуть кулаком – выскочат два архаровца. Работу им никакую поручать нельзя – только попортят всё, а вот в бою далеко не кажен с ними справится.
