Невысокий и очень худой старик ожидал меня в гостиной моих временных покоев. Когда я вошёл в гостиную после душа и переодевания, он встал:
– Первородный Ривас, позвольте засвидетельствовать вам моё почтение. Я глава рода Кобленц, высокородный Фриц.
– Моё почтение, высокородный Фриц. Сожалею, что не имел возможности выразить вам своё почтение вчера, сразу по прибытию (будешь знать, как манкировать своими обязанностями хозяина дома при встрече гостей).
– Также сожалею об этом. К несчастью, в моём возрасте иногда приходится жертвовать некоторыми тонкостями правил этикета в угоду собственному самочувствию.
Вот это ход! То есть мне предлагается или простить его сразу за все прегрешения, или ввергнуть разговор в пучину конфронтации. Не-ет, мы пойдём другим путём. Чья же это фраза, интересно?
– Я правильно вас понял, что вы решили сопроводить меня на завтрак? В таком случае я с благодарностью принимаю ваше любезное предложение (ну же, старик, не разочаруй меня).
– Я рад, что все шероховатости межу нами остались в прошлом, – сказал Кобленц (умница, дедушка).
– Шероховатости между вами и мной?! Какие глупости! Я же прекрасно понимаю, что иногда, доверившись близким людям, получаешь в ответ испорченные отношения между родами, причём будучи сам виновен лишь в чрезмерной доверчивости к близким родственникам (вот так, теперь управляющего предложить мне в качестве откупной жертвы ты не сможешь, а наследника, который и встречал нас вчера, – явно не захочешь).
– Молодости свойственны абсолютизация и гиперболизация чувств и решений. Поверьте мне…
Вот ты и прикусил язычок. Говорить свысока высокородному с первородным, даже несмотря на громадную разницу в возрасте и жизненном опыте, недопустимо. А старичок-то понял, что я выигрываю по очкам. Сейчас он подключит весь свой опыт подковёрных схваток, и тогда вполне возможно, что меня будут отскребать от татами. А что это означает?
– Послушайте, высокородный Фриц. – Я остановился и повернулся лицом к нему, вынуждая Кобленца сделать то же самое. – Я благодарен вам за то, что вы любезно проводили меня до столовой. Честь имею.
Сказав это, я быстрым шагом прошел до дверей столовой, найти которые с первого раза не каждому под силу (пусть поломает голову, откуда у меня такие сведения о планировке его замка), открыл их и вошёл.
В столовой я оказался первым (кто бы сомневался) и теперь растягивал удовольствие, ожидая моих… попутчиц? Вот и они. Я привстал и помахал им рукой, чтобы они чётко знали, куда идти. Места рядом с собой я сохранил незанятыми, хотя покушались на них неоднократно.
– Здравствуйте, первородный Серж, – присела в книксене Грета.
– Доброе утро, учитель (ну, вот чего она добивается?), – а вот Аликс «расщедрилась» на полноценный поклон.
– Доброе утро, дамы. Рекомендую манную кашу или омлет. Овсянка здесь неудачна. Да и сырники суховаты.
Пока девочки завтракали, полностью доверившись моему мнению о представленных блюдах, я пил чай. Очевидно, они что-то уловили, поскольку переглянулись и увеличили скорость поглощения пищи. Закончили они практически одновременно, и Аликс взяла инициативу разговора в свои руки:
– Первородный, не желаете показать нам вид со стен замка?
– С удовольствием, дамы.
Мы поднялись на стену и полюбовались действительно красивым видом. Сам замок имеет вид трапеции и стоит внутри города Кобленц на берегу реки Мозель. Основание этой трапеции обращёно к реке. По углам основания расположены довольно большие круглые башни, возвышающиеся над самим замком на два этажа. На противоположной стороне – две маленькие башенки. Весь замок покрыт белой штукатуркой.
Дождавшись момента, когда прочие гуляющие окажутся на почтительном расстоянии, Грета спросила:
– Что мы должны делать?
Я даже немного оторопел:
– А вопросы «зачем» и «почему» у вас не возникли?
– Посчитаешь нужным – объяснишь, нет – мы не обидимся, честно.
– Объясню, но только тогда, когда всё уже закончится. Сейчас же я вас прошу вот что сделать…
* * *
Мы направлялись в сторону одного из потайных ходов, ведущих в подземелья замка. Мой план состоял в следующем: одновременно подойти к разным точкам на границе владений кикиморы. Так как девочек будет «прикрывать» Митрич, кикимора вне своей территории на них не нападёт. То есть она или будет кружиться около девочек, тогда я успею забежать и поставить мину, или отправится ко мне с целью захватить и выведать причины подобной активности. Тогда мину должны были оставить девочки. Слабым местом была связь, однако Митрич заверил меня, что сможет подать нужные сигналы.
Сами мины были довольно просты и базировались на магии света. Конструкт из трёх рун, неизвестных на Земле, должен был дать вспышку, дезориентирующую как духов, так и умертвия. По крайней мере в Гиперборейской империи этот способ работал без осечек. Конечно же, из-за большой силы данной кикиморы я не знал, насколько длительным будет это воздействие, но Митрич обещал, что ему и долей секунды хватит.
Мы уже почти пришли на место, как вдруг нас перехватил виконт Кобленц:
– Что вы тут делаете?
– Гуляем по замку, – за всех ответила Аликс.
– Детям здесь находиться нельзя.
– Мы не знали. Просим прощения.
– Ну что вы, какие пустяки. Всё-таки вы здесь в первый раз и ещё не знаете, куда можно, а куда нельзя ходить в этом замке.
До начала бала к нам была приставлена охрана в виде сыновей барона Виссенгранорина. Они пресекали все наши попытки скрыться с их глаз. Один из них даже сопровождал меня в город.
Уже перед тем, как мы должны были разойтись по комнатам, чтобы переодеться к празднику, я отозвал обеих девочек в сторону.
– Спасибо за помощь, но, очевидно, мне придётся идти ночью. Давайте сюда артефакты.
Они синхронно замотали головами. – Нет! – высказалась за обеих Аликс. – Если вы пойдёте ночью, то мы тоже пойдём.
– Ночью слишком опасно.
– А для тебя не опасно? – спросила Грета.
– Я представляю, с чем мне придётся иметь дело, и у меня есть хоть какая-то защита. И потом, я возгулов победил, забыли?
– А мы всё равно пойдём, сами, – почти крикнула Грета.
– Ну и не поможете мне, а помешаете. Лучше бы подумали, как сделать так, чтобы моё отсутствие не всполошило никого в замке.
Нехитрый отвлекающий приём сработал. Девочки вернули мне мины, которые я тут же на их глазах уничтожил, чем несколько их успокоил, и принялись строить планы операции прикрытия.
На балу ко мне «приклеилась» (другого слова не подберёшь) дочь виконта Кобленца высокородная Кларисса. Смотрелась наша пара довольно забавно, с учетом того, что она была старше меня на двенадцать лет и выше сантиметров на двадцать пять. Я предположил, что, кроме задачи не выпускать меня из виду, она (по собственной инициативе или нет – не знаю) ещё и захочет поставить меня в идиотское положение, и не ошибся.
