Рыбак подошел к подножию трона и крикнул:
– Ну что, жена, сбылась твоя мечта, нравится ли тебе быть императрицей?
– А сам-то ты как думаешь?
– Думаю, очень нравится. Теперь тебе больше нечего хотеть.
– Это тебе нечего, жалкий ты человечишка. Должна тебе сказать, что и этого мне мало.
– Только не это, жена.
– Иди снова к камбале и скажи, что я хочу стать папой римским.
– Но это невозможно! Во всем христианском мире лишь один папа!
– Я – императрица, – закричала она, – и говорю тебе: иди к камбале и прикажи ей сделать так, чтобы я стала папой римским.
– Нет, жена, не смогу я этого сделать.
– Как ты смеешь со мной спорить! Я приказываю тебе идти к рыбе! Сейчас же!
Испугался рыбак, было ему тяжело так, что коленки подламывались. Сильный ветер срывал листву с деревьев. Стало темно, как ночью. Вышел он на берег, а в море волны бушуют, обрушиваясь на сушу с пушечным грохотом. Вдали виднеются корабли, которых застала буря, их носит, качая, по волнам, и подают они сигналы о помощи. Над головой оставался лишь маленький кусочек голубого неба, остальное было затянуто багряными тучами, исполосованными молниями.
В отчаянии рыбак закричал:
– Рыба, рыба-камбала,
Послала меня жена.
Выплывай скорей из моря,
Чтоб исполнить ее волю.
– Что на этот раз она хочет?
– Желает она стать папой римским.
– Иди домой. Она теперь папа римский.
А дома вместо замка рыбака ждал огромный собор. Его окружали дворцы разных форм и размеров, но храм все равно был выше. В храм ломится толпа, внутри людей еще больше, и рыбаку пришлось поработать локтями, чтобы пройти через них. Храм тысячами свечей освещается, по углам стоят исповедальни со священниками. В самом центре на огромном золотом троне сидит его жена с тремя золотыми коронами, надетыми одна поверх другой, а на ногах у нее алые туфли. Справа выстроилась очередь из епископов, чтобы поцеловать ее правый туфель, а слева – столь же длинная очередь из аббатов, чтобы поцеловать левый. На правой ее руке перстень величиной с петуха, а на левой – с целого гуся. Длинная очередь из кардиналов выстроилась, чтобы поцеловать перстень на правой руке, и из архиепископов – чтобы припасть к перстню на левой.
– Ну что, жена, – сказал рыбак, – стала папой римским?
– А сам-то как думаешь?
– Не знаю. Я раньше никогда не встречал папы римского. Теперь-то ты довольна?
Она сидела, не двигаясь, и ничего не ответила. Звуки поцелуев, которыми осыпали ее руки и ноги, напоминали чириканье воробьев в грязи. Рыбак решил, что она его не слышит, и крикнул погромче:
– Теперь-то ты довольна, женушка?
– Не знаю, не уверена. Я должна подумать.
Они отправились спать, и рыбак тут же уснул – у него был тяжелый день. А жена его всю ночь ворочалась. Она никак не могла понять, довольна или нет, не знала, кем можно стать после папы римского, и провела ночь беспокойно.
И вот, когда солнце выглянуло из-за горизонта, она вдруг как вскочит с кровати.
– Придумала! – сказала она. – Хватит спать, муженек! Просыпайся!
Она ткнула его под ребра, он застонал и открыл глаза.
– В чем дело? Что ты хочешь?
– Отправляйся сейчас же к камбале. Я хочу быть богом!
Рыбак так и подпрыгнул прямо в кровати.
– Что?
– Я желаю быть богом. Чтобы солнце и луна вставали по моему желанию. Мне невыносимо видеть, как они поднимаются без моего повеления. Если бы я стала богом, я могла бы все. Если бы я захотела, то могла бы повелеть им закатиться обратно. Так что иди к рыбе-камбале и скажи, что я хочу быть богом.
Он потер глаза и посмотрел на нее. Жена выглядела так, будто окончательно потеряла рассудок. Он испугался и вскочил с кровати.
– Иди сейчас же! – закричала она.
– Любимая женушка, подумай еще раз. Рыба-камбала сделала тебя императрицей, потом папой римским, но она не сможет превратить тебя в бога. Это невозможно!
Она как вскочит с кровати, волосы дыбом, глаза выпучены, да как ударит его! Разорвав на себе ночную рубашку, принялась кричать и топать ногами:
– Не могу больше ждать! Это сводит меня с ума. Иди и сделай, как я говорю!
Рыбак кое-как натянул на себя одежду и помчался к морю. На море разыгрался такой шторм, что он едва мог удержаться на ногах. Дождь хлестал в лицо, ветер вырывал деревья с корнями, швырял в окрестные дома булыжники, оторванные от скал. Гремел гром, сверкали молнии, а волны были высотой с церкви и замки, высотой с горы, и пена летела с их гребней.
– Рыба, рыба-камбала,
Послала меня жена.
Выплывай скорей из моря,
Чтоб исполнить ее волю.
– Что ей нужно?
– Ох, – сказал ей рыбак, – она хочет стать богом!
– Ступай домой. Сидит она снова на пороге своей лачуги.
Так они и сидят там доныне.
* * *
Тип сказки: ATU555, «Сказка о рыбаке и его жене».
Источник: история написана Филиппом Отто Рунге.
Похожие истории: Александр Афанасьев, «Сказка о золотой рыбке» («Народные русские сказки»); Итало Кальвино, «Дракон с семью головами» («Итальянские народные сказки»); Якоб и Вильгельм Гримм, «Золотые дети» («Детские и семейные сказки»).
Очень популярная и широко распространенная сказка. История, написанная Кальвино, «Дракон с семью головами», демонстрирует, как сюжет сказки с похожим началом может получить совершенно иное развитие.
Эта версия полна энергии и красочных деталей. Она, как и сказка «Можжевеловое дерево», принадлежит перу художника-романтика Филиппа Отто Рунге (1777–1810) и была написана на нижненемецком диалекте, распространенном в его родной Померании:
«Dar w拓r maal eens en Fisher un syne Fru, de waaden tosamen in’ n Piuputt, dicht an der See…»
Гриммы узнали ее от Клеменса Бретано и Ахима фон Арнима, писателей, также проявлявших огромный интерес к народным сказкам. Обе сказки показывают, что Рунге владел пером с таким же мастерством, как и кистью. Кульминационные моменты сказок описаны с удивительной динамикой и выразительностью, и набирающий силу шторм подчеркивает развивающееся помешательство женщины.
Большинство переводчиков передали значение слова «Pißputt» как «свинарник». Я же не нашел ничего более подходящего, чем словосочетание «деревенский нужник».
Сказка двенадцатая
Храбрый портняжка
Однажды солнечным утром, впрочем, как и всегда, маленький портняжка сидел, скрестив ноги, за столом у окна, выходящего на улицу. Настроение у него было прекрасное, работа кипела, и вдруг он увидел на дороге пожилую женщину, которая продавала варенье.
