— Тогда куда делась пыль? — с подозрением осведомился Нич, выбравшись из-под складки мантии.
Томас удивленно на него посмотрел.
— Дык я и убрал. Вы же здесь следов оставили уйму. Да и Зубища ваша не по воздуху летает. И я подумал: а ну как кто-то увидит и поймет, что сюда заходили? Вот и прибрался. А что не так?
— Все так, — поспешил заверить я недоумевающее привидение. — Молодец. Как там у вас успехи?
Призрак расцвел от похвалы, как первый весенний цветок, и, направившись в сторону, откуда доносился шум, с важным видом доложил:
— Как я уже говорил, расчеты предварительные, потому что в саму башню я войти не сумел — защита не пустила. Но, исходя из конфигурации и расположения исследованных мною тоннелей, ваша зверушка преодолела за сегодня примерно треть предполагаемого расстояния.
— Так много? — приятно удивился Нич.
— Так мало? — огорчился я, рассчитывавший на несколько другие цифры.
Томас неуверенно кашлянул.
— Ну… расстояние может быть и большим. И, конечно, меньшим — в случае если я неверно определил траекторию. Вы ведь понимаете — из-за особенностей защиты…
— Мы поняли, — с досадой прервал я ненужные разглагольствования.
— Я просто хотел заметить, что даже эти показатели — очень ориентировочные. Надо ждать результатов.
— Такими темпами мы можем ждать результатов неделю, — проворчал Нич, спрыгивая на пол.
Я только вздохнул.
— А у нас есть другие варианты?
— Некроманточка-а-а… — с намеком промурлыкал таракан и едва увернулся от тычка под кончики торчащих из-под панциря крыльев. — Гираш, это просто смешно. Почему ты не хочешь использовать такой очевидный ход?
— Именно потому, что он очевидный! — устав талдычить об одном и том же, не сдержался я и рявкнул так, что по подземелью загуляло испуганное эхо. — И потому, что появление Зубищи — тот самый неучтенный фактор, который никто не сможет просчитать!
— Понял, — кротко ответил мастер Твишоп, поспешив удалиться на безопасное расстояние. — Прости, что спросил.
Я фыркнул, сделав знак удивленно округлившему глаза Томасу помалкивать, а потом услышал быстро приближающийся шорох и буркнул:
— Нич, вернись.
— Зачем? — насторожился таракан, на всякий случай отбежав еще немного вперед.
— Нас услышали. Так что, если не хочешь оказаться у Зубищи в пасти, вернись и залезь мне на плечо.
— Еще чего! — пренебрежительно отмахнулся таракан, бесстрашно двинувшись дальше. — Твоя зверушка меня знает и никогда не тронет. Ты же еще вчера меня с ней познакомил.
— Я бы не был в этом так уверен… — вполголоса пробормотал Томас и мудро залетел за мою спину.
Мастер, к своему несчастью, этого не увидел и с горделивым видом потрусил дальше, не заметив наших с призраком понимающих усмешек.
Когда он завернул за угол и скрылся в правом тоннеле, мы с Томасом остановились и навострили уши. Когда впереди послышался быстро нарастающий цокот, так же дружно хмыкнули. А когда этот звук внезапно оборвался, пожали друг другу руки… ну, или сделали вид, что пожали. И ничуть не удивились, когда за поворотом раздался испуганный вопль, какая-то возня, невнятный ор Нича, а потом все стихло. Сразу после того, как до нашего слуха донесся звучный щелчок могучих челюстей и послышалось довольное бархатистое мурлыканье.
— Прожевала? — деловито предположил Томас, когда из тоннеля, облизываясь, выбежала довольная до безобразия Зубища.
— Скорее проглотила, — не согласился я и свистом подозвал сыто рыгнувшую тварь.
— Не боишься, что с твоим другом что-нибудь случится?
— Нежить нежити глаз не вырвет. Если он не застрял у нее в зубах, значит, ничего страшного не случилось.
Тем временем зверюга отряхнулась, улыбнулась всеми тремя пастями, одним прыжком преодолела разделяющее нас расстояние и с урчанием прижалась к моей ноге, царапая штанину колючими шерстинками. Потерлась, как кошка, облизала мне руки, счастливо высунула языки, когда я одобряюще похлопал ее по спине. Подставила жесткий затылок, застонав от удовольствия, когда я поскреб его пальцами, смешно скособочилась и ожесточенно принялась долбить по полу задней лапой, словно от щекотки.
— Надеюсь, это не блохи, — с беспокойством отодвинулся Томас, когда у Зубищи перекосилась пасть от наслаждения, а из-под острых когтей вылетели самые настоящие искры.
— Какие блохи? — удивился я. — Что им там жрать-то? Она ведь неживая.
— Ну не знаю… может, вы еще кого в этих лабораториях вывели? Вдруг это новый вид, который питается именно нежитью?
— Чушь, — отмахнулся я. — Зомби, упыри, умертвия — это всегда пожалуйста. А до блох как-то не додумались. Как считаешь, наш горделивый таракан еще не переварился?
Томас, опасливо выбравшись из-за моей спины, внимательно оглядел брюхо Зубищи, облетел ее по кругу, держась на почтительном расстоянии, а потом с сомнением ответил:
— Не знаю. Но полагаю, какой-то урок из этого он извлек.
— Поверю тебе на слово… Зубища, плюнь бяку!
Тварь удивленно вскинула голову, словно не веря, что я это всерьез, но быстро поняла, что с добычей придется расстаться, и огорченно вздохнула. После чего сжалась, как пружина, подобрала брюхо, а потом звучно отрыгнула опутанного вязкой слизью таракана, и подняла жалобный взгляд, как бы молчаливо спрашивая: хозяин, а может?..
— Свой, — скрепя сердце скомандовал я, и в ее огромных голубых глазах появилось глубокое разочарование.
Окинув лежащего на спине таракана прощальным взором, с особенной нежностью оглядев вяло шевелящиеся лапки и соблазнительно трепыхающиеся усики, она окончательно сникла и, опустив короткий хвостик, потерянно прижалась ко мне в поисках защиты и понимания.
— Ничего. — Я легонько хлопнул расстроенное чудовище по толстому боку. — Когда вернемся домой, разрешу тебе поохотиться на Жраку. Пусть растрясет жирок и вспомнит, что умеет быстро бегать. Он тебе понравится, правда.
— Хзя-а-аин?! — радостно вздрогнула тварь. А потом счастливо уткнулась в меня носом, повесив на штанину длинную соплю, потерлась, моментально размазав ее по всему бедру, и довольно засопела. — М-мое…
— Тьху! — неожиданно пришел в себя Нич, поразительно резво перевернувшись на живот. Гадливо отплевавшись от чужих слюней и брезгливо отряхнувшись, он тут же воинственно приподнялся на задние лапы и, оглядев зияющий пустотой тоннель, громко возопил: — Где эта наглая тварь?! Я спрашиваю: где эта мерзкая, забывчивая, зубастая, проворная до тошноты…
А потом наткнулся на смирно сидящую всего в одном шаге от него Зубищу и резко осекся.
— Ага. Вижу… Гираш, ты что-то говорил про плечо?
Я спрятал усмешку и молча протянул руку. Дождался, когда он торопливо заберется повыше, а потом потрепал благодарно заурчавшую нежить по загривку и нейтральным тоном заметил:
