В таком случае я не понимаю местное начальство: неужто не было способа сделать то же самое, но попроще? В мое время все было иначе: светлых оберегали от малейших трудностей, тогда как темных, напротив, пытались сломать на каждом уроке. А теперь дело обстоит с точностью до наоборот. Но если кто-то решил, что ему удастся сделать светлых жестче и циничнее, а темных — мягче и покладистее, то он не представляет, на что замахнулся. И не подозревает, какие проблемы наживет, если сумеет даже частично реализовать эту задумку.
— Невзун, постарайтесь хотя бы полчаса вести себя прилично, — остановилась перед одной из дверей и снова обернулась ко мне леди де Фоль.
Я сделал честное лицо.
— Разве было время, когда я вел себя иначе?
Она только головой покачала и толкнула деревянную створку.
— Вы неисправимы. Постарайтесь не показывать это хотя бы сейчас. Если, конечно, хотите выйти сухим из воды.
После чего зашла внутрь и негромко сказала:
— Мастер Умдобр, я привела его.
— Спасибо, Шариэль, — ответил ей ректор и, как только магесса сдвинулась в сторону, открывая проход в просторный, скромно обставленный кабинет, в котором помимо нас присутствовало еще несколько человек, едва заметно улыбнулся. — Адепт Невзун, рад наконец лично с вами познакомиться.
ГЛАВА 18
Ура! Свершилось! Пусть и не так, как планировалось.
Молодой мэтр при виде первого умертвия
В кабинет ректора я зашел с высоко поднятой головой. Прямой, как палка от метлы, смирный, как упокоенный зомби, и серье-о-озный… как не знаю кто. Начальство надо уважать, да. И всячески это демонстрировать. А что может лучше доказать готовность к грядущему разносу, чем каменная морда, остекленевший взгляд и плотно сжатые в преддверии допроса губы?
Перешагнув через порог и обогнув по пути магессу де Фоль, я сделал ровно пять шагов и, вперив неподвижный взор прямо перед собой, остановился как вкопанный.
— Здравия желаю, господин ректор! — вытянувшись во фрунт, зычно гаркнул я так, что леди Шариэль поспешила заткнуть правое ухо. — Адепт Невзун по вашему приказанию прибыл!
Мастер Умдобр, не вставая из-за стола, удивленно приподнял седые брови.
— У нас не армия, молодой человек. Можете расслабиться.
Я заинтересованно покосился влево-вправо, но нашел пожелание вполне приемлемым и обрадованно сдулся.
— Как прикажете, мастер Умдобр. Рад приветствовать.
Магистр вскинул брови еще выше, глядя на меня исподлобья с совершенно нечитаемым выражением, а потом вдруг усмехнулся и, сложив руки на животе, откинулся на спинку кресла.
Вообще-то мы с ним уже виделись на общем собрании. Но тогда мастер Умдобр стоял далеко, прячась в тени административного здания, а теперь я мог без труда сосчитать все волоски в его бородке и с точностью измерить размеры каждой из его морщинок.
Быть может, мы и раньше встречались: лет пятьдесят назад Фалькус Умдобр как раз начинал восхождение по служебной лестнице, заняв в АВМ скромную должность преподавателя магии воздуха, но я был так занят экспериментами, что почти не интересовался личностями тех, с кем случайно сталкивался в коридорах столичной ратуши. Так что можно считать, что сегодня мы познакомились.
Сказать, что он мне не понравился, пожалуй, нельзя, хотя полноватое румяное лицо, мясистый нос и глубоко посаженные глаза производили несколько отталкивающее впечатление. Однако живой, острый и совсем не стариковский взгляд, а также лукавая, на редкость обаятельная улыбка с лихвой перекрывали эти недостатки внешности.
Помимо ректора в кабинете находилась леди Лилитана де Ракаш. Мрачная, как грозовая туча, и чем-то явно недовольная, маркиза неподвижно застыла в самом дальнем от входа кресле и невидящим взглядом смотрела в окно, за которым беззаботно порхали яркие бабочки. В соседнем кресле расположился мастер Нарди фон Берден, чьи ритмично постукивающие по подлокотнику пальцы выдавали тщательно сдерживаемое нетерпение. А напротив, положив ногу на ногу, с комфортом устроилась графиня де Ривье — она единственная при моем появлении приветливо улыбнулась и даже позволила себе легкий кивок.
Леди де Фоль заняла последнее свободное место в комнате. Почувствовав на себе изучающий взгляд ректора, я тут же перешел в наступление.
— Простите, мастер Умдобр, можно вопрос? Чем я заслужил честь присутствовать сегодня в вашем кабинете?
Ректор помолчал, явно нагнетая атмосферу, а потом едва заметно усмехнулся.
— А вы как думаете?
— Не могу знать! — тут же вытянулся я, вперив неподвижный взгляд в свое непосредственное начальство.
— Тогда я вам подскажу, — хмыкнул мастер Умдобр, одновременно кинув выразительный взгляд на леди Ракаш. — Сударыня, у вас, как я понял, есть претензии к молодому человеку?
Леди надменно вздернула подбородок.
— Да, магистр. Мне показалось, что этот юноша чрезмерно дерзок. Я считаю, что его поведение должно быть рассмотрено советом преподавателей с последующим принятием решения о достойном наказании.
Я чуть не ухмыльнулся. Ну надо же, какая смелая. Интересно, она потребует показательной порки или обойдемся менее суровыми мерами?
— Что вы на это скажете, адепт? — снова поднял на меня лукавый взгляд ректор.
Я звучно щелкнул каблуками и, вытянувшись во весь немаленький рост, браво отчеканил:
— Невиновен по всем статьям, господин ректор! Леди действительно показалось!
— Что?! — чуть не подпрыгнула на своем кресле магесса. — Мастер Умдобр, вы это слышали?!
— Смело, — едва-едва шевеля губами, уронил мастер фон Берден. Так, чтобы соседка не услышала.
Ректор при этом сдавленно кашлянул, графиня де Ривье спрятала улыбку, и только магесса де Фоль не отреагировала и сидела все с тем же непроницаемым лицом, с каким зашла в комнату.
— Мастер Умдобр! — повысила голос маркиза, и ректор снова кашлянул.
— Да, конечно, я слышал… адепт Невзун, вам известно, почему у леди сложилось о вас дурное впечатление?
Я вежливо улыбнулся.
— Я не настолько самоуверен, чтобы полагать, что мое мнение — единственно правильное, магистр. Но даже если оно верное, то его вовсе не должны разделять окружающие. Поэтому, безусловно, леди имеет право думать обо мне иначе, нежели я сам. Законом это не запрещено.
По губам графини де Ривье снова скользнула понимающая улыбка, фон Берден и де Фоль остались подчеркнуто спокойны, если не сказать нейтральны к моей шпильке. Зато маркиза поперхнулась так, будто ее ткнули носом в горячую кашу, и моментально вспыхнула.
— Да как ты… смеешь?!
— По существу, мастер де Ракаш, — в третий раз кашлянул ректор, легонько хлопнув ладонью по столу. — Прошу вас, строго по существу и, пожалуйста, не нарушая правил этикета.
