Седьмого сентября один из штурмовых батальонов «алабинцев» прорвался к штабу армии «Варшава» и вырезал его целиком. Чудом уцелели лишь командующий – генерал Руммель
[160] и его адъютант, которых просто не было в здании…
Девятого сентября войска генерала Городовикова вышли к Висле, разрезав армию «Варшава» на две части. Именно в этот день Первая конная получила еще один существенный козырь: по личному приказу Тельмана в подчинение Буденному передали экспериментальную группу пикирующих бомбардировщиков Ju-87, которая передислоцировалась в район штаба Первого Маршала. Тридцать бомбардировщиков вместе с техническим персоналом прибыли около полудня, но уже вечером произвели первый боевой вылет.
Положение Варшавы стало катастрофическим, и одиннадцатого сентября генерал Руммель отдал приказ о прекращении сопротивления. Впрочем, лично его это не спасло: за зверства над пленными он был осужден военным трибуналом и расстрелян через семь часов после подписания капитуляции…
На совещании присутствовали не только офицеры Ротевера и Красной Армии, но и Итальянской республиканской армии. Вопросов, вынесенных на совещание, было много, и Герд-Пауль Белов быстро листал выданные материалы, подчёркивая красным карандашом нужное илюбопытное.
Вообще совещание было довольно интересно спланировано, так как кроме основной ветки, было ещё много отраслевых, таких как секция для авиаторов, танкистов, командиров инженерно-сапёрных подразделений и частей снабжения и обеспечения.
Но главной темой совещания оставалась война. Польская кампания, война на севере с Финляндией и нарастающие обострения на Дальнем Востоке. Также обсуждали регион Средиземного моря и совместные операции против британского флота.
Дела морские мало интересовали генерала, но мельком он успел увидеть и обсуждение кораблестроительной программы трёх стран, и даже споры моряков с авиаторами о роли и функциях авианосцев.
Но главная баталия разразилась на закрытом совещании, куда пригласили по пять представителей от трёх стран и где обсуждались перспективы советско-финской войны.
На руки раздали аналитический доклад, где грамотно и по стадиям описывались все трудности войны на Карельском перешейке, начиная от проблем с взломом линии укреплённых сооружений и кончая снабжением и потерями от огня снайперов.
Сухим военным языком всё было изложено настолько чётко и ясно, что Герд-Пауль и сидевший рядом командующий Восточной группой войск синхронно поёжились и переглянулись.
– У вас, камерад генерал, тоже возникло ощущение, что те, кто писал этот доклад, словно побывали там, на этой войне?
– Да, – Герд-Пауль кивнул. – Странно, но это так. Но непонятно, зачем нам дали этот документ.
– Сейчас узнаем, – генерал кивнул на выходящего к трибуне молодого человека со знаками различия корпусного комиссара.
– Здравствуйте, товарищи. Hallo, Kameraden. Ciao, compagni, – юноша говорил на русском, а те, кто не понимал, слушали голос переводчика, который доносился до них через маленькие наушники, провода от которых тянулись в подлокотник кресла. – Разведка Красной Армии установила концентрацию сил финской и шведской армий на границе возле Ленинграда, что создает опасность обстрела города огнём дальнобойной артиллерии даже без пересечения государственной границы. Что вызывает необходимость просчёта ответного удара на северном направлении с целью обеспечить безопасность мирного населения. Вы уже ознакомились с нашей аналитикой по данному вопросу, и наш прогноз неутешителен. При штурме линии долговременных огневых точек на Карельском перешейке практически гарантирован высокий уровень потерь как от огня самих дотов, так и от действия летучих диверсионных групп, в состав которых будут входить снайперы и подрывники. Кроме того, сложный, пересечённый рельеф местности будет создавать дополнительные трудности для перемещения войск и техники. Местность изобилует болотами и каменистыми преградами, что создает дополнительные трудности для манёвра войсками.
Генеральный штаб РККА предлагает два варианта развития кампании. Первый – штурм долговременных огневых точек и мест расположения войск силами штурмовой авиации с использованием бомб крупного калибра, и насыщение штурмуемой полосы разведывательно-диверсионными частями. Таким образом, наши наземные части будут захватывать уже освобождённую территорию, не вступая в соприкосновение с финской армией. Второй вариант – это наземный штурм с применением артиллерии, моторизованных и конно-механизированных частей.
– Я вижу, в зале у товарищей возник вопрос, а зачем нам, собственно, второй вариант, если есть относительно бескровный первый? – Александр так знакомо для многих усмехнулся. – У каждой армии нашего союза стоят или будут стоять сходные задачи – взлом укреплённой оборонительной линии. Сейчас все государства, вовлечённые в войну, а также те, кто ещё по разным причинам в неё не вступил, активно создают оборонительные сооружения на всех опасных участках. И вопрос это далеко не праздный, так как именно действия армии будут определять облик и динамику будущей войны.
Дирк Вестфаль вытер рукавом пропотевшего «фельдграу» мокрое лицо и обратным движением прихлопнул особо нахального комара.
– Шайсе! Терьмо, мать тфою са ногу! – выругался Вестфаль на двух языках и обернулся назад: – Навались, ребята! Нам надо протащить это свинское собачье дерьмо на позицию к девятнадцати ноль-ноль!
– Геноссе гауптман, а может, дождемся темноты? – неуверенно спросил кто-то из-за гусениц чудовищной махины. – Тогда нас эти чьюхонзи не заметят…
– Во-первых, не «чьюхонцы», а финские пролетарии и крестьяне, стонущие под игом капитала, – наставительно произнес Дирк Вестфаль и прихлопнул еще одного комара. – А во-вторых, темноты здесь ждать еще очень и очень долго. «Белые ночи», слыхал, геноссе боец? Так что нечего «льясы тотшить» – берись за топоры, ребята!
Правда, «топоры» оказались весьма условными: немцы попарно взялись за здоровенные бензопилы и принялись сосредоточенно валить деревья. Поднявшийся треск двигателей напоминал атаку мотоциклетного батальона. С грохотом рухнуло первое дерево, второе, третье…
Тут-то и пришла очередь топоров: фельд-пионеры и артиллеристы сноровисто обрубали сучья, а голыми стволами гатили слабый грунт дороги. И вот, наконец, апофеоз! Зарокотал могучий двигатель, и на гать выползло ОНО – чудо-оружие Ротевера. Громадный орудийный ствол на гусеничном шасси смотрелся как-то неправильно – очень уж он был толст. А само шасси было каким-то чрезмерно длинным и даже на вид неуклюжим…
То полз на позиции самоходный нарезной миномет «Карл Маркс» – продукция компании «Рейнметалл-Борзиг». Проектирование этого чудовища началось еще при Гитлере, а потом, в пылу сражений Гражданской войны в Германии, задание просто забыли отменить. Вернее, никто и понятия не имел, что Адольф – чтоб ему на том свете в дерьме захлебнуться! – оказался настолько бесноватым, что пожелал иметь на вооружении эдакое вундерваффе, эдакого монстра!
