Наивные. Свиту жаль, но она дело наживное, а вот он слишком ценен и много знает, чтобы попасть в руки врага. Ухватив длинными худыми пальцами мифриловую цепочку, единственного амулета, что висел на его шее, Паук вытянул из-под камзола кругляш примерно в ладонь размером, украшенный потрясающим по величине и чистоте голубым бриллиантом. Только за этот камень, размером с голубиное яйцо, можно было купить пару баронств, подобных Коттай Дунсону. А уж если знать, «что» он может, то и всё Оранжевое Герцогство.
Артефакты переноса были настолько редкими, что даже их описания можно было счесть по пальцам одной руки. И теперь нападающие, кто бы они ни были, останутся ни с чем. Правда, лишь до тех пор, пока он не найдёт каждого из них и…
Камень вспыхнул ровным голубым пламенем, плавя металл магического устройства. Несколько мгновений понадобилось Пауку, чтобы осознать, что именно произошло. Напавшие не собирались отпускать свою добычу. Ну что ж. Улыбка скользнула по костлявому лицу, превратив его в жуткую маску. Этот день рано или поздно всё равно бы настал, и раз встретиться с Всеблагим предстоит сегодня, то не нужно тянуть. Тем более что за ним пришли «такие» противники. Стоит лишь раздавить вмонтированную в зуб капсулу…
Двери кареты, по уверению мастеров, способные выдержать буйство дикого горного тролля, вылетели, одновременно пропуская внутрь несколько стремительных теней. Эмиссар правителя преступного мира стиснул челюсти в попытке перекусить ёмкость с ядом, но уже было поздно.
Первым же ударом опрокинув мужчину на пол, налётчики, протыкая щёку, сунули ему в рот кинжал, не давая челюстям сомкнуться. Двое из них, пока первый блокировал попытку покончить с собой, надёжно прижав конечности Паука к полу, уже деловито срезали одежду, лишая его любой возможности избежать доверительной беседы.
Через десяток минут скрученный на манер куколки, наводивший ещё недавно страх и ужас на многих сильных мира сего, лысый мужчина висел, удерживаемый с двух сторон, перед человеком, одетым в раскрашенную кубиками разного оттенка зелёного одежду. Словно бы сливающуюся с окружающим их лесом.
Вокруг сновали люди, похожие на первого как две капли воды, ведь лица их были скрыты за какими-то мешками с прорезями для глаз. Они споро стаскивали останки его свиты с жуткими на вид сквозными ранами в одну кучу, рядом с которой уже лежало пару мехов, явно разящих алхимическими зельями.
– Так-так-так. Что тут у нас? – мужчина склонился над пленником, пристально рассматривая его лицо. – Замечательно, Арахнидус Сексептицус собственной персоной. Или мне следует называть вас Марк Август?
Это было новым шоком. Он уже сам забыл это имя и просто не мог поверить, что кто-то, спустя столько времени, обратится к нему именно так.
– Рот ему откройте и держите покрепче, – приказал человек в зелёном. – Хотя нет. На тушу вон той химеры его положите, так он будет меньше дёргаться.
На выполнение распоряжения ушло какой-то пяток секунд, и в руках склонившегося над Пауком человека словно бы по волшебству возникли странные, жуткого вида щипцы.
– Ай-яй-яй. Ну как так можно. Пытаться отрезать язык нашим же ножом – да вы проказник, батенька, – подцепив зуб с ампулой, он аккуратно сжал свой инструмент и, расшатав, вырвал моляр, а затем принялся рассматривать его. – Хм. Какая работа! Эльфы делали? Крепче держите. Третий, анестезию. Посмотрим, чем ещё нас порадует наш «дорогой друг».
Корчившемуся от боли эмиссару пшикнули в нос из какого-то баллончика. Боль, терзающая челюсть, мгновенно притихла, а чуткий нос преступника легко распознал запах боржени – наркотической травы, растущей преимущественно в Умбрии. Подобного применения выжимки из этого растения Паук не знал, но и обдумывать и анализировать открывающиеся перспективы ему уже было некогда. Да и не было у него больше каких бы то ни было перспектив! На руки и ноги вновь навалились, голову словно бы сжали тисками, а во рту оказалось блестящее кольцо, не позволяющее сжать челюсти. Над лицом вновь склонился зелёный человек с жуткими щипцами.
* * *
Солдаты заканчивали упаковку особо ценного пленника. Дополнительное кольцо в рот, распорки на конечности, маска с намордником из твёрдой кожи и хоботом для принудительной вентиляции лёгких на лицо. И всё это для того, чтобы он не смог никаким способом навредить сам себе.
– Итак. У нашего гостя не осталось сюрпризов? – командир группы, столь удачно принявшей эмиссара фиолетовых, обернулся к фээсбэшнику-доктору, убиравшему стоматологические инструменты на место. – Ничего не выкинет по дороге?
– Не волнуйся, Олег, – ответил вместо него другой боец. – Мы ему кое-что вкололи, довезём в лучшем виде.
Опознать в обряженном в местный вариант «Ратника» бойце степенного служителя Элора, чью роль обычно исполнял инквизитор-дознаватель, входящий в группу Яковлева, было решительно невозможно.
– Закладки в зубах я удалил, – подал голос российский безопасник. – Все шесть штук. Да и рядом буду постоянно. Сделаем всё как нужно, командир, ты не переживай. А если что случится, или кто магией баловаться будет, так наш душегуб мигом всё нейтрализует.
– Ой нейтрализую, сами кровавыми соплями умоются! – подтвердил инквизитор Чёрного Герцогства.
– Отлично! Андрей! Готовь сеанс связи с Базой. Блин, как хорошо хоть иногда отдохнуть от этого маскарада.
Капитан колониального корпуса Олег Егорович Яковлев был, как ребёнок, рад возможности лично протестировать новое оружие в боевых условиях, а не гоняться за призраками по горам, собирая крупицы информации о неучтённом морпехе. Передавая сообщение, он чувствовал, что это дело будет далеко не последним и не самым интересным в его карьере, ведь всю эту кашу как обычно заварил Нечаев… И это, как ни странно, радовало бойца. А ещё он подумал о Татьяне.
* * *
Гай Секстус Марсий, сэр Пурпурная Звезда Огня, рыцарь-маг, самый молодой в истории центурион-указующий «волкоголовых», ведь тридцать шесть лет для мага не возраст, до сегодняшнего дня считал, что чувство страха ему неизвестно. Отчего же сейчас, глядя, как деловито снуют по крохотной лесной полянке эти «союзники» из Чёрного Герцогства, одетые, вопреки всем канонам, в зелёную, сливающуюся с листвой одежду, уничтожая последние следы нападения на караван эмиссара фиолетовых, он чувствовал, как капли холодного пота стекают по задеревеневшей от ужаса спине.
Шестой сын вольного барона из Зелёного Герцогства, и это не считая дочек, максимум, на что он мог рассчитывать – это на пару ещё не совсем уж растоптанных сапог и меч, что не сломается от первого удара. Даже коня ему бы не дали, выпуская в мир. Поэтому за предложение учиться в Рыцарской академии, мальчишка, уже с самого детства отличавшийся трезвостью суждений и оттого истязавший себя тренировками совместно с немногочисленной стражей замка, набранной исключительно из ветеранов, ухватился всеми конечностями.
Счастливый случай, удача или благосклонность Элора вывела в тот погожий день понёсшего коня с наследником местного графа прямо на него. На тот берег, с которого совершал свои ежедневные заплывы Марсий, тренируя тело и волю. Двенадцатилетний мальчишка, не раздумывая и не дрогнув, бросился наперерез к мчащемуся во весь опор скакуну и повис у него на поводе. Будь он хоть каплю слабей и выскользни уздечка из его онемевших пальцев – взбесившееся животное растоптало бы его и упало бы с обрыва вместе с наездником. А так граф получил пусть и испуганного, но целого наследника, а шестой сын барона – путёвку в жизнь и верного друга.
