Загодя разбуженные пассажиры горохом посыпались на землю. Несмотря на более-менее комфортное путешествие в фургоне, да и привычка, без которой жить в замке-ущелье было бы настоящим мучением, помогала им во время подгорного перехода. И всё равно видно было, как люди устали. Даже могучий Бруно был бледен, и, похоже, горел желанием обнять берёзку да поцеловать травку под ногами. Желательно под ногами баронессы.
К тому же у многих назрели физиологические потребности, решать которые в зелёных кустиках гораздо удобнее, нежели в тёмном каменном туннеле. Да и лопухи тут несоизмеримо мягче дворфийских камней. Так что в ближайшие полчаса все были заняты приведением себя в относительный порядок, и найденный тут же ручеёк, сбегавший с горного склона, пришёлся как нельзя кстати.
Напившись и почистившись от пыли подгорных троп, я отправился искать эльфа. Нужно было обсудить с ним дальнейший маршрут, да и с нежданными попутчиками пришло время прощаться. Следовало заехать в какой-нибудь населённый пункт, где можно было бы навсегда с ними расстаться, и ехать дальше с чистой совестью.
Нет, я не винил себя за то, что взял их с собой, убегая из захваченной крепости. Людям нужно помогать – тем более в подобных условиях. Совсем не зря в Морском уставе издревле был пункт, обязующий капитана оказать любую посильную помощь кораблю, терпящему бедствие. Горы, конечно, не море и тем более не океан, но ситуация в чём-то схожа. Мало ли как там могло обернуться. Успели бы они спастись своим ходом – неизвестно. Точнее… Капитан наверняка бы не выжил, а вот у баронессы с её броненосным червяком и нагрузкой в виде придурка-оруженосца, возможно, имелся шанс успеть добежать до канадской границы.
Тем не менее спасение спасением, а заботиться на берегу о чужом экипаже я более не собирался. Связывать себя обязательствами перед балаганом из инфантильной девицы, самовлюблённого красавчика, дебила-переростка и раненого усача мне было не с руки. А если вспомнить слова Гуэня про путешествие инкогнито и реакцию на них баронессы – так и вовсе смертельно опасно. Насколько я помнил историю своего мира, судьба всех товарищей, в те или иные периоды выдающих себя за различных высокопоставленных персон, всегда сводилась к одному и тому же печальному и скоропостижному концу. Пополнить этот скорбный список самозванцев собственным именем не было никакого желания.
В подобных невесёлых размышлениях я и встретил эльфа. Ещё когда он уходил к ручейку, я обратил внимание на некий свёрток, который он нёс в руках, и даже немного позавидовал: дескать, хорошо чело… эльфу – есть во что переодеться.
Но столь резкой смены имиджа я от него не ожидал. Из отдалённых кустов мне навстречу вышел не привычный кочевник-бедуин, в пропылённом вонючем халате и чалме, которому не зазорно было и в ухо дать, а очень даже респектабельный восточный бонза. Этакий актёр из Гонконга, звезда кунг-фу боевиков в новеньких шёлковых одеждах, напоминающих то ли китайский, то ли корейский национальный костюм.
Небесно-голубые шаровары трепетали на ветру. Белая рубаха и надетая поверх неё тёмно-синяя жилетка, украшенная вышивкой в виде закрутившегося в кольца золотого дракона, была перетянута на уровне солнечного сплетения поясом с длинными, свободно болтающимися концами. Дополняли образ обмотки на ногах и что-то типа чешек «а-ля Шаолинь». Я видел похожую обувь в фильмах и на показательном выступлении китайских монахов, когда в последний раз вместе с Танькой и Алисой ездил гулять на ВДНХ.
Так что передо мной стоял уже не подозрительный африканский контрабандист, а вполне себе антуражный азиат, возвращающийся домой из деловой поездки на соседний рынок в провинции Сунь-Да-Высунь. Судя по довольной морде Гуэня, ему самому перемены в собственном облике очень нравились. А по тому, что с оружием, не шибко-то и подходящим для этого костюма, он не расстался, голову эльф всё же не терял.
– Я смотрю, ты уже себя как дома почувствовал, – Лех, лежащий на траве возле переднего колеса фургона, пока оруженосец готовил лежак, криво улыбался в усы, перемазанные засохшей кровью.
Он тоже заметил преображение эльфа и, видимо, не смог удержаться, чтобы не подколоть старого знакомого.
– А вот то, что в арсенале взял – не вернул! Нехорошо получается, Гуэнь. Мы к тебе со всей…
– Лех-им, мне всегда казалось, что своё оружие наниматель получает только после полного расчёта. Кажется, так записано в вашем «Кодексе наёмных мечей»? – ухатый сверкнул белозубой улыбкой. – А в моём кошельке по-прежнему пусто, хоть контракт и вышел. Вот я и думаю, неужели ты со мной ещё не расплатился, а залог вернуть требуешь? Старый волк теряет хватку?
– А… Далахан! – беззлобно ругнулся капитан и вздохнул. – Ты прав. Но! Попробовать стоило. Но коли уж ты начал меня «имом» величать, значит, сегодня я всё же переборщил…
– И не только сегодня, Лех-им, – ледяным тоном, продолжая улыбаться, сообщил Гуэнь, покосившись на меня. – Ты много дров наломал за последние пару дней, боюсь, что новый мост из них уже не построишь. Впрочем, хорошо, что ты это понимаешь… человек. Помни, что у тебя не так много времени, чтобы вернуть свою честь и залог.
– Честь? Ушастый…
– Дядя Лех! Прекратите немедленно! – в их разговор вмешался звонкий девичий голосок, разлетевшийся над полянкой. – Мастер Гуань, сэр Игорь, я прошу меня извинить за слова моего капитана!
Баронесса, кутаясь всё в тот же плед, быстро шла от ручья, а рядом важно вышагивал Кравчик, всем своим видом показывая, что именно он защищает девушку от всяческих напастей. Впрочем, стоило ему только бросить на нас быстрый взгляд, как на гордом, смазливом лице рыцаря тут же появилось стандартное выражение презрения и высокомерности.
– Вы очень нам помогли, уважаемые, и меньшее, чем я могу вас отблагодарить – это немедленно рассчитаться, – продолжила Мари, быстро двигаясь в сторону фургона, но затем остановилась, взглянула на меня и слегка покраснев, потупила взор. – И, пожалуйста, примите оружие в качестве благодарности. Эй! Бруно! Руку дай! И помоги открыть сундук. Вот этот вот.
Высунувшийся при звуках голоса Марии из фургона здоровяк нырнул назад, стоило ему услышать своё имя. Но тут же его голова появилась вновь, и, виновато улыбаясь, он протянул баронессе свою лапищу. Послышалась возня, перемежаемая возгласами: «Так, нажать вот тут…», «Бруно, подвинься, весь свет загораживаешь!», «Теперь тяни… Да не меня, болван!». Закончилось всё криком:
– Что это?! Камни?!
Лощёный хлыщ, всё это время отиравшийся возле повозки, тут же мерзко улыбнулся и сунул голову под полог и зашептал:
– Моя госпожа! Я же говорил вам, что этим скотам нельзя доверять. Не зря же наша… ваша казна оказалась у них в телеге! Но не волнуйтесь, моя леди, сейчас я – Алеющий Благоверны…
Договорить он не успел. После вскрика девушки: я побежал к фургону и был уже рядом, так что прекрасно всё расслышал. Раздражение, утихшее было при виде пасторальной полянки и ясного неба над головой, вернулось с удвоенной силой. Да к тому же своё дело сыграли личная неприязнь к смазливому крысёнышу и воспоминания о настойчивых предупреждениях моего «предчувствия» и о выроненной им лампе, наведшей на наш след погоню.
