Шагнуть, увернуться, отбить меч очередного героя своим, уже довольно порубленным копьём, засветить встревающему в глаз так, чтобы он надёжно выбыл из потасовки, и снова шагнуть. Мамонтоподобный монстр приближался, и уже были хорошо видны лица девушек, выглядывающих из беседки, но не выглядящих особо взволнованными. Я бы тоже не волновался с таким количеством охраны, но посмотрим, удастся ли им сохранить самообладание, когда поймут, что оно им не поможет. А прорваться я намеревался любой ценой, хотя, конечно, хотелось бы обойтись без крови.
В какой-то момент хаотичные попытки остановить меня прекратились. Судя по крикам, нашелся кто-то принявший оперативное командование и теперь раздающий приказы. И надо сказать, это дало результат. Теперь я только и мог, что крутиться на месте, отражая наскоки с разных сторон.
Но прозвучал рог, и окружающие меня всадники разом отступили за спины кольца рыцарей в табардах с изображением звёзд. А в следующую секунду те обрушили на меня вал самых разных заклинаний.
Магия… Те мгновения, пока ко мне неслись эти всевозможные фаерболы, огненные и ледяные стрелы, шаровые молнии и прочие средства убийства своего ближнего и не очень, растянулись для меня на многие секунды. И глядя на эту неминуемую смерть, я успел подумать, что всё-таки не стоило сразу ехать сюда. Вот хотел же прогуляться, мир посмотреть. А ещё, что судьба любит пошутить, и может быть, с Гуэнем это был намёк мне, мол, не стоит возвращаться, ушел, как тот Колобок, от бабушки с дедушкой, так и катись себе на здоровье до ближайшей лисы. А затем мир сжался в точку…
Чтобы в следующую секунду взорваться калейдоскопом ощущений. Я чувствовал чудовищный жар и жуткий холод. Ощущал тяжесть камня и лёгкость ветра. Шипела кислота, трещало электричество, и всё это тоже был я. А вот боли не было. Совсем. И, раскинув руки в стороны, я выплеснул все свои чувства на свободу.
Первое, что меня поразило – это наступившая тишина. Оглядевшись, я увидел вокруг себя чистое пространство размером не меньше пары десятков метров. За его пределами виднелись шевелящиеся кучи из людей и животных. Было такое ощущение, будто неведомый великан взял гигантский веник и старательно вымел всё лишнее.
Ездовой химерический мамонт также не избежал общей участи. Он ворочался далеко впереди, силясь встать на ноги. А вот его пассажирки висели прямо передо мной в каком-то прозрачном коконе. И судя по выражению их лиц и тому, как шустро они похватали разные колюще-режущие штуковины, девицы явно готовились к бою.
Татьяна всё так же предпочитала рапиру, хотя дед Тарас на полигоне презрительно именовал ту щепкой и рекомендовал использовать для ковыряния… нет, не в зубах. Там, слава богу, зубов нет. Вторая подруга дней моей юности, Эрия, всю жизнь хвостиком следовавшая за Танькой, тоже была тут и уже держала в руках пару приличных керамбитов.
Сморгнув попавшую в глаз соринку, я едва удержал челюсть, чтобы она не отбила мне ноги. Стройные ножки Эрии, предмет жуткой, но тайной зависти Таньки, обратились в длинный, свитый в кольца, змеиный хвост. Либо я почти всю жизнь дружил с ламией, типа моей Юны… «Либо одно из двух», как говаривали братья Колобки. Словно прочитав мои мысли, на шее шевельнулось ожерелье, вновь обернувшееся мелкой змее-девой, и, выскользнув из-под одежды, взобралась мне на голову, потрясая вырезанным мной когда-то деревянным мечом. И где только она его хранила?
– Пшсаршс! – услышал я боевой клич моей малышки.
Третья девица, невысокая плоскодонка, но вполне симпатичная на мордашку, альбиноска, со стрижкой под свободное каре, по всей видимости, и была магом, создавшим левитирующий пузырь. Поскольку находилась в центре, делая руками какие-то пассы. И стоило лишь тому коснуться земли и лопнуть, она шустро отступила за спину товарок, готовя в ладонях какую-то очередную магическую пакость.
Девицы, видимо, решили биться до последнего. Но вот драка с ними не входила в мои планы. Отбросив измочаленные остатки копья, я шагнул к ним, немного разведя руки пустыми ладонями наружу.
– Ну, здравствуйте, подружки, – голос прозвучал грозно и неприветливо. – Даже не знаю, чего мне хочется больше, задать кучу вопросов или же надрать ваши симпатичные задницы. В твоём случае, Ри, ею может считаться весь хвост, начиная от талии.
– Игорь! Я её сейчас сама! Я её, вон ту, вон! Да, да, вот ту, хвостатую! Вот эту! – бесновалась на моей голове воинственная Юна, которую выбранная ей противница могла раздавить, как комара.
Решимость на лицах боевой троицы сменилась недоумением, а затем ламия, покраснев и уронив свои ножи на мостовую, с громким «Ой!» метнулась за спину альбиноске, где, судя по исчезнувшему хвосту, снова приняла обличье человека, но показываться назад не спешила.
А вот соседка-подружка-сестрёнка Таня, наоборот, отшвырнув рапиру, с визгом кинулась мне на шею, не обращая на возмущённое шипение Юны и зверские удары, которые та наносила ей по макушке оружием из щепки, которое вряд ли смогло бы напугать даже муху.
Глава 14
Не обещайте деве юной…
Я стоял, облокотившись на ограждение кормы, бездумно глядя на водную гладь. Море. На него я мог смотреть бесконечно. Оно всегда казалось мне гигантским живым существом, иногда диким и буйным, швыряющим громадные корабли, словно щепки, крушащим скалы и стирающим с лика земли целые государства. А иногда тихим, словно замершим в дрёме, наполненным нечеловеческим спокойствием.
Вот именно его, этого покоя, мне сейчас и не хватало. Мысли и чувства находились в полном раздрае. Много раз за прошедшие с момента встречи с сестричками пять дней я, обдумывая ситуацию, в которую попал, обвинял всех подряд в том, что остался в неведении, и отца, и Глав-Деда, и даже отчима… Однако к правде оказался совсем не готов.
Кто бы мог подумать, что моя тихая и такая домашняя мама, на которую отчим даже пару раз поднимал руку, и она, безропотно снося побои, прощала его, даже оправдывала… Вот эта вот хрупкая, мягкая женщина скрутит в бараний рог и выбьет обещание молчать из всех, кому было известно о существовании иного мира. И ведь никто слова мне не сказал за столько-то лет.
Ладно её подружки – Регина с Алиной, кстати, оказавшиеся уроженками Орхестры, да ещё и непростыми. Первая, Танина мама, была единственной дочерью Великого Канцлера, второго лица в Королевстве Серентия и вполне официальная супруга Данила в непонятно каком по счёту браке. А вторая вообще – эльфа, тоже супружница этого долбанутого многоженца, успевшего до своей преждевременной кончины настругать ей двух моих братьев и ушастую сестричку.
Я, конечно, понимаю, что они молчали в основном из женской солидарности перед лицом любвеобильного папаши. Но уж дед-то мог хотя бы намекнуть! Вот же престарелый конспиратор! Теперь-то я понимал, что за сверхсекретное предприятие по штамповке канцелярских кнопок располагалось за многочисленными, напичканными солдатами блокпостами в самой дальней части его особняка.
Сам же Данил Нечаев, скорее всего, воспринимал происходящее как бабскую придурь, а может быть, просто потешался надо мной, выжидая момента, когда можно будет огорошить меня подобной новостью. Да вот не дождался. Помер старый козёл, грохнул его кто-то на кривой политической дорожке Королевства Серентия. По-подленькому, всадили в спину какой-то артефактный «Отравленный лазерный кинжал +5», положив конец легендарному герою Орхестры.
