Но родственники и знакомые покойного Лаврентия Захаровича ничуть не обрадовались. О том, на что способен закон в ловких руках некоторых слишком усердных его представителей, все знали слишком хорошо. И потому питали здоровые сомнения в том, вернется ли к ним их золото. И если вернется, то не пострадает ли в объеме?
– Надо было сразу между собой поделить! – огорчалась Анастасия.
– По-тихому!
– Мирно, по-семейному.
– И никакие менты нам не нужны были бы!
– Золото наше. Мы нашли. Мы бы сами между собой и поделили!
– Поровну!
Увы, похвальное благоразумие посетило всех слишком поздно. Золото было в милиции. И вернуть его не представлялось никакой возможности.
– Любой клад, в чьей бы земле он ни был найден, принадлежит государству, – твердили менты.
– При чем тут государство? Земля моя!
– А золото моего дедушки!
– У вас есть доказательства, что данное имущество принадлежало покойному Лаврентию Захаровичу? Нет! Ну так извините. В таком случае клад считается ничьим. И нашедшему клад полагается четвертая часть. Кто нашел клад? Все вы нашли? Вместе? Вот и отлично. Значит, все вы и получите его четвертую часть.
Это было ужасно. Это было чудовищно и несправедливо. Но еще хуже прозвучали слова прибывшего из города следователя Пули. Он и заткнул фонтанирующую возмущением Анастасию:
– Значит, вы утверждаете, что найденный клад принадлежит вашему покойному дедушке?
– Вот именно!
– Это интересно.
– Что вам интересно? – рассвирепела Анастасия. – Верните имущество! Воры!
Вот этого ей говорить не нужно было. Городской следователь явно обиделся.
– Еще неизвестно, каким образом скоплено богатство вашим дедушкой, – заявил он, мстительно сверкнув на Анастасию маленькими выпуклыми, словно у мопса, глазками. – Говорите, в советские времена он заведовал магазином? Хм, хм. Интересно, интересно.
– Что вам интересно?
На этот раз голос Анастасии прозвучал едва слышно. Полузадушенно прозвучал. Следователь одним ударом одержал над ней победу, которую и поторопился закрепить, произнеся:
– И откуда же могло у него взяться столько золота? Только не говорите мне, что он скопил его на свою трудовую зарплату.
В общем, из отделения все уходили в наихудшем настроении, не переставая ругать пронырливого следователя.
– Как людей одного за другим убивали, так им и дела не было! – негодовал Гога. – А как золотом запахло, тут же кого-то из центра прислали!
Остальные молчали, нехорошо косясь на Диму. Первой как всегда не выдержала вспыльчивая Анастасия. Женщина явно не привыкла держать свои эмоции при себе.
– Гад ты, Дима!
– Что? Почему?
– Это же ты ментов привел!
– Вовсе нет!
– Вовсе да!
Впрочем, устраивать драку у дверей отделения милиции Анастасия не стала. И ограничилась тем, что смачно плюнула в сторону Димы. Остальные отреагировали вяло. Надежда Михайловна была слишком удручена потерей жениха, нового дома в Подмосковье, надежды на другую, лучшую и более приятную жизнь, а теперь еще и золота. Гога с Зоей Ивановной держались в стороне. И выглядели слишком измученными, чтобы встревать в склоку.
А подруги… Вот подруги были благодарны Диме. Ведь если бы не появление ментов, все передрались бы между собой. Это теперь они стали такими тихими и предлагают поделить золото поровну. А что творилось вчера ночью, когда это золото лежало перед ними? Все словно голову потеряли. Нет, молодец Дима! Правильно, что ментов привел.
Девушки так ему и сказали. Но Дима после нападок Анастасии тоже пал духом.
– Уезжайте из этого дома, – сказал он девушкам. – Несчастливый он. Уже сколько людей погибло. И не исключено, что погибнут еще.
Что можно было возразить на столь мрачное пророчество? Ничего. Дима был совершенно прав. И все же подруги не торопились покидать дом. Почему? Ну, у них были на это свои причины.
– Золото мы нашли, а вот маску – нет, – сказала Кира, когда они навестили Клавдию Захаровну в больнице.
Старушка чувствовала себя уже значительно бодрей и собиралась через пару деньков выписаться из больницы.
– Чего мне тут кровать давить? У меня дома золовка сидит. А я с ней даже еще незнакома.
Золовкой Клавдия Захаровна называла Надежду Михайловну. Та хотя и не стала женой Лаврентия Захаровича, так сказать, официально, но для Клавдии Захаровны, воспитанной в другие времена, печать в паспорте значила немного. Даже совсем мало значила.
– Раз мой брат выбрал себе эту женщину, я должна поддержать ее в горе, – говорила Клавдия Захаровна. – А как же я ее поддержу, если мы даже еще незнакомы с ней? К себе ее приглашу. В Тулу.
На взгляд подруг, если кто и нуждался в поддержке, так это окружающие Надежду Михайловну люди. От этой старой гиены можно было в любой момент схлопотать какую-нибудь гадость. Лично они после вчерашней истории с кладом целиком и полностью разочаровались в Надежде Михайловне. Свет не видел такой подлой душонки.
Но раньше времени расстраивать Клавдию Захаровну девушки не стали. Пусть сама откроет, какое сокровище ее золовка. Поэтому подруги лишь мило улыбнулись строящей грандиозные планы бабе Клаве. И пожелали старушке скорейшего выздоровления.
– Оставайтесь в доме сколько захотите и ищите маску, – сказала баба Клава напоследок. – В случае чего я вас поддержу. Только помните, когда найдете, ни в коем случае не примеряйте ее на себя.
Выйдя из больницы, Леся изумленно посмотрела на Киру:
– Ты в самом деле хочешь искать эту маску?
– Плевать мне на маску, – буркнула та. – Да и на клад мне плевать. Мне нужен мой Фантик. Куда он запропастился? Если мы уедем, то уже никогда не найдем моего котика.
– И это все?
– Ну-у-у… Еще мне, верней, нам с тобой нужен убийца Федора, коли уж мы обещали Нинусику, что предоставим ей его на блюдечке с голубой каемочкой.
– Но Фантик для нас все-таки важнее?
– Видишь, ты сама все прекрасно понимаешь, – грустно кивнула Кира.
Из больницы подруги поехали обратно в дом, который так и не стал их. И вообще непонятно было, кто в данный момент является его законным хозяином. Вроде бы Зоя Ивановна. Но та еще не вошла, так сказать, в права хозяйки. Не знала, что и где лежит. Как пользоваться водой в душе, который имел сложную конструкцию, не сразу поддающуюся простому уму. Не знала, как включать плиту и где хранятся баллоны с газом. А вот Анастасия все это знала. И это давало ей определенное преимущество перед Зоей Ивановной.
