– Нашли! – воскликнула Анастасия и даже подпрыгнула, видимо, не в силах сдержать радости. – Нашли!
Сидорчуки просто не могли вытерпеть дальше. Они завозились, встали из своего укрытия и быстро двинулись в сторону Анастасии, сияя милыми улыбками:
– А вот и мы! Не ждали?!
Анастасию при виде Сидорчуков перекосило. Подруги наблюдали эту картину с нескрываемым удовольствием. Нос у Анастасии уехал куда-то вправо, рот влево, а глаза выкатились из орбит.
– Откуда вы тут?.. – с трудом прохрипела она. – Откуда вы тут взялись?
– Машина сломалась.
– И что?
– Пешком назад вернулись.
Анастасия молчала, переваривая услышанное. Сидорчуки мило сияли улыбками, излучая дружелюбие. А муж Анастасии так и замер со свертком в руке. Увидев это, Анастасия пнула мужа. Убери!!! Но было уже поздно.
– Ой, а что это вы такое нашли? На нашем участке!
И Зоя Ивановна сделала попытку подойти поближе. Но Анастасия уже пришла в себя и обрела способность здраво мыслить и действовать.
– Отвали! – злобно рыкнула она на Зою Ивановну. – Не твое, и не трожь!
– Ой ли! А чье же тогда?
– Не твое!
– Но и не твое тоже!
– А вот это ты ошибаешься. Кто нашел, тот и съел!
– А вот это ты не хочешь слопать?
И Зоя Ивановна сунула Анастасии под нос тугую дулю, свернутую из ее толстых пальцев.
– Вот тебе! Кушай, дорогая! А наше – отдай нам!
– Пошла ты!
– Отдай! Добром тебя прошу!
– Иди ты…
И Зоя Ивановна сделала неожиданный для ее тучной комплекции прыжок. Она прицеливалась к свертку в руках мужа Анастасии. Но тот успел отдернуть руку. И Зоя Ивановна промчалась мимо него. Но, ничуть не обескураженная неудачей, она тут же развернулась и, словно бык на корриде, бросилась обратно.
– Отдай! Это наше! Наше!
– С какой это стати ваше? Это вещь моего деда!
– Твой дед украл это у моего отца! – внезапно воскликнул Гога.
– Что? – откровенно изумилась Анастасия. – Что ты брешешь? У какого еще отца?
Подруги тоже удивлялись. Почему Гога обвиняет деда Лаврентия в воровстве? Что за новости?
– Он украл у него все! – продолжал разоряться Гога. – Веру в людей, деньги, спокойную обеспеченную старость и даже здоровье! А у меня он украл самое главное – способность реализоваться в этой жизни.
Разинув рты, все внимали Гоге, не решаясь его прервать. Одна Анастасия помотала головой и воскликнула:
– Что за чушь? Что ты мелешь, дурень? При чем тут мой дед? Если ты неудачник, то мой дед всяко не виноват в том, что ты, как это ты выразился… Ага! Не самореализовался!
– Сама бы попробовала реализоваться без денег! – ядовито воскликнула Зоя Ивановна, кидаясь на помощь мужу. – Ни хрена не получится! Нужен стартовый капитал! Деньги! Куда ни ткнешься, всюду деньги!
– А где их взять, если твой дед все украл у моего отца?
И Гога злобно хохотнул.
– Но теперь… Теперь справедливость будет восстановлена.
Его голос неожиданно возвысился и обрел силу. Подруги, хоть и находились от него в отдалении, и то задрожали от страха. Было сейчас в Гоге что-то такое необычное, что внушало им ужас.
– И наконец, спустя столько лет, мой отец будет отомщен! – вещал Гога. – Я был терпелив. И я долго ждал. Но теперь справедливость почти что восстановлена. Предатель уничтожен. И его кровью я полил могилу своего отца!
Подругам стало жутко окончательно. Что Гога там плетет про могилу? Зачем он поливал на ней цветочки чьей-то кровью. Это мода такая? Или он просто сошел с ума?
Гога и в самом деле напоминал умалишенного. Его лицо исказилось от обуревавших его чувств. И он говорил сейчас, словно находясь в трансе:
– Да, мой отец может радоваться. Я вот этими руками уничтожил гадину! Столкнул его в колодец! А все его сокровище должно было стать нашим. Моим!
И он сделал шаг, чтобы вырвать из рук мужа Анастасии сверток. Но тот тоже был парень не промах. И щуплый Гога, даром что сошел с ума, мужу Анастасии особого страха не внушил. Человек он был слабо впечатлительный. И чтобы его пронять, требовалось нечто большее, чем взбесившийся псих.
– Не дам! – рявкнул он на Гогу, уже протягивающего руки к свертку. – Не дам!
Но Гога не отставал.
– Это мое! Я убил ради него! Отдай!
И тут Анастасия окончательно взбесилась. Видя, что кто-то чужой нагло посягает на ее сокровище, она потеряла всякий контроль над собой. И воскликнула:
– Не ты один убил ради него! Ишь, умный какой нашелся. Думаешь, столкнул моего деда в колодец, и теперь клад твой? Вместе с домом? Фигушки! Мы с мужем тоже постарались. Скажи, милый!
– Ага, – растерянно поддакнул ей супруг. – Настя, а ты уверена, что нам стоит…
Но Анастасия не дала договорить мужу и воскликнула:
– Стоит! Конечно, стоит. Пусть не думают, что они одни тут расстарались! Мы тоже руку приложили.
– Настя, но мы…
– Мы с мужем избавились от соперников! – кричала Анастасия, уже не в состоянии воспринимать здравые слова своего мужа. – Посмотрела бы я на вас, если бы этот Федор маячил тут, на участке. А ведь он тоже был наш родственник. И мог найти клад раньше нас! И бабка тоже могла!
– Так это вы его? – ахнула Зоя Ивановна. – И бабку тоже вы?
– Мы! Мы постарались. Теперь вам ясно, что клад наш?!
– Наш!
– Нет. Это мы его нашли!
– А мы заберем!
– Попробуйте!
Некоторое время обе пары, тяжело дыша, мерили друг друга разъяренными взглядами. Было ясно, что никто добром не отступится. Каждый считал клад своей добычей. Анастасия по праву родства с дедом Лаврентием. А Гога… У Гоги, оказывается, тоже были веские причины ненавидеть покойника и даже желать ему смерти.
– И что этот Гога так на старика Лавра взъелся? – прошептала Леся, воспользовавшись кратким затишьем.
Кира тоже не понимала, что такого ценного мог отнять старый дед Лаврентий у отца Гоги Сидорчука. С чего у Гоги такая бешеная ненависть к покойному Лаврентию Захаровичу? Ничего этого Кира не знала, но ужасно хотела узнать.
– Слушай! – велела она Лесе. – Может быть, поймем.
Анастасия внезапно двинулась к Гоге.
– Ты – вонючка! – угрожающе произнесла она. – Не знаю, какие у тебя там претензии к моему деду. Но он умер! А я жива. И я, его внучка, тебе говорю: ни хрена ты не получишь! Выродок!
