— Это вы к чему сейчас, госпожа профессор? — «Студент» иронично приподнял серебристые брови.
— К тому, космическая улитка, что я готова иногда терпеть твои замашки деспота. А если вдруг мне что-то не понравится, обязательно сообщу тебе во всех доступных формах.
— Тогда почему ты спросила про локусы? — Меня подтянули вверх за подмышки и обняли. Теперь наши лица были на одном уровне.
Я наслаждалась его объятиями, ощущением соприкосновения наших тел, тесно прижатых друг к другу, и пытливыми взглядами, которыми мы сцепились.
— В отличие от тебя я неустанно тружусь над укреплением нашей связи, — хихикнула и, обняв лицо Лейса ладошками, звучно чмокнула в нос.
— Зачем? Интриганка мелкая. — Он вдавил голову в подушку, чтобы отстраниться и заглянуть мне в глаза.
— Ай, — вскрикнула я: меня ущипнули за ягодицу, поторапливая с ответом. — За что?
— Не смог удержаться, она у тебя кругленькая, аппетитная… Так зачем?
— Чтобы ты от меня точно больше не сбежал! — буркнула я в ответ и, увидев вытянувшееся лицо своего х’шанца, расхохоталась.
— Двое ненормальных, — улыбнулся он мне в губы.
Дальше последовал новый, томительно нежный, долгий поцелуй. Мы оба полюбили целоваться, касаться губ друг друга, пробовать на вкус.
* * *
Ритуальное сооружение, куда мы прибыли на брачную церемонию, напоминало Стонхендж, если бы таковой был на Шу’аре. Высокие белоснежные каменные столбы, в отличие от земного варианта, соединены балками-перемычками не только по кругу, но и диаметрально, образуя своеобразную корзину-купол, под которым находился водоем с бортиками и ступеньками из белого камня.
Я оторвалась наконец от созерцания заката — короткого, но порой завораживающе прекрасного зрелища, когда день неторопливо, но неумолимо начинает сливаться с ночью, окрашивая небо в закатные краски, разнообразные и неповторимо красивые, способные творить чудеса, превращая невзрачные дневные пейзажи в интересные картины.
Лейс надежно, твердо держал мою руку в своей горячей, будто я могла испугаться чего-нибудь и сбежать. А вдруг сам сбежит? Ненормальные же оба! Ну правда, кто в здравом уме с первого взгляда представит нас парой? Мы же как Луна и Солнце — разные. Узнав о наших профессиях, окружающие еще больше удивлялись: лабораторная мышь и космический волк — сладкая парочка. Нонсенс!
Мы стояли на верхней ступени водоема, одетые в одинаковые белые, длинные, до пят, сорочки. Через две ступеньки плескалась прозрачная, изумительно изумрудного цвета вода. Я невольно подумала о том, что когда ткань намокнет, то станет полупрозрачной, прилипнет к телу. И как быть?
Внутри круга, у колонн, торжественно замерли Шай и Дешера, наставник Лейса из академии и его начальник из пограничной службы, оба с супругами, а также еще один мужчина из очень узкого круга друзей. В отличие от Киша, этот х’шанец выглядел настоящим эльфом из сказок: стройный, худощавый, в зеленом строгом костюме и с длинной, ниже пояса, сложной косой. Интересный факт: к военным он не имел никакого отношения, будучи целителем душ, как его тактично отрекомендовал вчера Лейс. На самом деле мужчина — известный в своей среде судебный психиатр. Еще не женатый, о чем накануне упомянула Дешера, любезно рассказывая мне о тех, кто будет присутствовать на нашей брачной церемонии.
Психиатры мне еще в детстве и юности осточертели, поэтому к Каю Ди’ару я отнеслась настороженно, что, к слову сказать, его не расстроило. Наоборот, серые глаза тепло, с легким любопытством вспыхнули. Почему мое прохладное отношение ему понравилось, я решила потом выяснить, если получится. Может статься, и подружимся ради Лейса. Жаль, Киш не сумел вырваться со службы, но от него ожидался какой-то сюрприз чуть позже.
Напротив нас в такой же белой рубахе, только с красным пояском, встал жрец х’шанского культа, который будет проводить церемонию. А может, уже проводит — вот уже минут пять рассказывает, как нам нужно блюсти семейные узы, дабы продлить жизнь друг другу, сохранить здоровье, родить крепких малышей… на благо… во имя… Еще много чего рассказывал. Я заслушалась, к собственному удивлению. Особенно поразили некоторые напутствия, точно бы сочтенные на Земле не вполне приличными. О… даже совсем-совсем неприличными. Но остальные участники церемонии ни слова не сказали жрецу, вместе с нами внимая советам о том, как часто супругам нужно интимом заниматься, и — о небо! — где лучше всего. И в какую четверть х’шаностояния… И сколько раз обязательно, а сколько — ради удовольствия. И снова во имя и во благо…
Стоило первым закатным лучам коснуться круглого отверстия в середине купола и побежать по водной глади, жрец замолчал, оборвав невероятно понравившуюся мне эротичную легенду, повествовавшую об известных всем х’шанцам древних подземных духах, активно сливавшихся в экстазе сладострастия без каких-либо обязательств. Те, нечаянно попав под чудодейственный свет Х’шана, оказались связанными невидимыми путами. И в результате этого дивного события появилась раса х’шанцев, блюдущих верность, преданность и…
Дальше я ошеломленно наблюдала за радостной улыбкой, расцветавшей на морщинистом лице старого жреца, словно случилось очередное чудо. Очевидно, он искренне верил в то, о чем говорил недавно, в происходящее здесь и сейчас священное таинство. С нами!
Жрец заговорил на х’шане и, будто молитву читал, поднял лицо вверх, неожиданно вызвав у меня трепет, доверие к чужим, пусть, на мой взгляд, немного пошлым сказкам. В каждой из нас непременно живет маленькая мечтательница-принцесса, которая верит в сказки и чудеса, так почему бы не поверить в происходящую именно сейчас?!
Как нас предварительно наставляли, мы синхронно шагнули в воду, спустились вниз. Я намокла до талии, а Лейс — до бедер. С помощью жреца мы встали в центре бассейна, и теперь лучи Х’шана заливали нас красным светом. Голос жреца усилился, тембр превратился в гипнотизирующий речитатив, я уже не вслушивалась в слова — тонула в зеленых, необычно сильно сияющих сегодня глазах будущего мужа.
Ладони Лейса заскользили по моим бокам, обдавая теплом, поднялись к лицу. А потом, под затихающий речитатив, он жадно прижался губами к моим. Мы упивались глубоким страстным поцелуем, наслаждались тесным единением. Может, мне казалось, но ощущения зашкаливали, будто вокруг нас образовалась магнитная буря.
Неожиданно на последней ноте нам на головы хлынул почти горячий ароматный маслянистый поток. Я испуганно отпрянула от Лейса и увидела, как с его макушки по лицу и белым волосам стекает на шею, на белую рубаху красная жидкость и капает в изумрудную воду. Свет Х’шана только усиливал багряный оттенок откуда ни возьмись пролившегося потока, заставляя меня в недоумении озираться вокруг. Мало того, по моим волосам в воду тоже стекала эта странная масса.
— Это кровь Х’шана, которая объединила вас в единое целое, как объединил первый поцелуй слияния, а вскоре объединит и семя твоего мужчины в тебе, — громко, по-отечески радостно просветил меня жрец. — Теперь вы едины, дети! Поздравляю ваши семьи с обменом.
