– Вам чего надо тут? – свирепо поинтересовалась у подруг соседка.
– Нам Куркиных, – пояснила Мариша.
– Нету их! Ленка дочку в лагерь повезла устраивать, еще не возвращалась.
– Ой, – расстроилась Мариша. – А мы к ним из Питера приехали. Нам этот адрес Кира Михайловна дала.
– Кирка? – удивилась соседка до такой степени, что даже утратила бдительность и целиком высунулась на площадку.
Оглядев подруг с ног до головы, она, видимо, пришла к выводу, что выглядят они прилично и можно пустить их к себе в дом. Впрочем, как быстро выяснилось, пустив к себе посторонних, она явно ничем не рисковала. В квартире было очень просто. На деревянном дощатом полу лежали самодельные половички. На стене висел ковер с вытканными на нем жутковатыми малиново-бордовыми цветами – явный предмет гордости хозяйки. Причем первый и последний. Еще в единственной комнате квартиры имелись два продавленных кресла, прикрытых ветхими накидками, и старенький телевизор «Горизонт». Тут же стоял диван – ровесник кресел.
– Надо же, – продолжала удивляться старуха – Вера Сергеевна, как она уже успела представиться подругам. – С чего бы это Кирка своих бедных родственников вдруг решила вспомнить?
– Совесть замучила, – брякнула Мариша и тут же прикусила язык.
– Совесть?! – фыркнула бабка. – Тоже мне скажешь! У таких особ совести не бывает. И не говори мне только, что Кирка с возрастом мягче сердцем стала. Не поверю!
– Так вы ее хорошо знаете? – удивилась Мариша.
– И ее, и всю ее семейку, – очень довольная, что у нее появились целых две собеседницы, кивнула бабка. – Может быть, чайку глотнем?
На чай подруги охотно согласились, зная, что очень много тайн выбалтывается именно за чашкой этого невиннейшего на первый взгляд напитка. И все трое переместились в кухню. Чай, который заваривала Вера Сергеевна, заставил подруг содрогнуться. Его густой черный цвет, а также резкий запах, поднимающийся от чашек, заставил подруг призадуматься. Но старушка жадно и без видимых последствий отпила из своей чашки и придвинула подругам совершенно каменные шоколадные пряники в мисочке со сколовшимся краешком.
– Я на минуточку, – пробормотала Мариша, вставая из-за стола.
– Ты куда? – насторожилась Дуня.
– Машину переставлю, – ответила Мариша и испарилась.
Никакую машину она переставлять не собиралась. Добежав до ближайшего магазина, Мариша скупила в нем все мало-мальски приличные продукты и помчалась обратно.
– Вот! – сказала она, запыхавшись. – Кира просила тут родным гостинец передать. Но мы еще от себя добавили, так что давайте тоже угостимся.
– Наверное, все сами и купили, – хмыкнула Вера Сергеевна. – Как же! Стала бы Кирка гостинец передавать. Она ведь жадина каких мало! Да она за лишнюю копейку удавится. Дождешься от нее гостинцев, как же!
Но тем не менее яркие коробочки и свертки бабулька охотно открыла и с любопытством начала совать нос в них по очереди. Мариша тем временем готовила бутербродики с местной бужениной, которая оказалась очень даже неплоха. А вот сыр и полукопченая колбаса откровенно расстраивали. Сыр прилипал к зубам, словно замазка, да и на вкус был похож на нее, а в колбасе явственно прощупывались камни и еще что-то лишнее. Но Вера Сергеевна казалась вполне довольной, так что подруги тоже успокоились и смогли наконец приступить к беседе.
– У старой Тамары – матери Киры – старшая дочка – эта самая Кирка, родилась рано, – начала Вера Сергеевна. – Муж у нее был хороший. Не пил, жену и дочку обожал. Работал на железной дороге обходчиком. Жить бы им да радоваться, но приключилась с Тамаркиным мужем беда. Шел он с дружками домой, дружки пьяные были, к ним еще такие же подошли. Ну, завязалась драка. Тамаркин муж пытался разнять дерущихся, да только сам в морду получил, а тут подъехали менты. В результате забрали всех. Да еще одному менту руку кто-то из дерущихся ножом порезал. А нож принадлежал Мишке, наверное, из кармана во время драки выпал. Так что ему, как владельцу ножа, приписали покушение на жизнь этого мента. Ну и отправили парня на десять лет. А на лесосплаве его бревном придавило, да сразу и насмерть.
– Ужас какой! – вздохнула Мариша. – А что же Кира?
– Кире в то время четвертый годок шел, – сказала Вера Сергеевна. – Тамарка сначала очень горевала, а потом вроде бы ничего. Время прошло, у нее новый мужчина появился. Тоже хороший. Он и стал отцом Ленки. Только Кира младшую сестру признавать не желала. Ей самой тогда уже около пятнадцати было. Ревновала младенца к матери со страшной силой и вообще от своих отдалилась. Жили-то в одной семье, в одном доме, но если родные куда-то шли, то Кира как-то всегда отдельно старалась держаться. Словно и не родная она им. Ну а после того, как у Киры парень появился, вообще голову потеряла. Ни отчима, ни мать слушать не желала. Только одно и твердила, что ей без ее милого жизнь не нужна.
Как часто бывает, предметом ночных грез молоденькой Киры стал ее сосед, молодой парень, недавно вернувшийся из армии. Окна его комнаты выходили прямо на окна комнаты Киры, что позволяло молодым обмениваться многозначительными взглядами. И Кира уже даже строила далеко идущие планы, но тут сосед вдруг заявил, что едет в Питер на заработки.
– Что у них там с Кирой при прощании случилось, никому не известно. Только после отъезда Степана Кира вдруг заявила, что она его невеста и скоро они со Степаном поженятся. Кирины родители чуть с ума не сошли. Еле уговорили дуреху закончить школу, а потом уж думать о замужестве.
Но похоже, что сам Степан вовсе не думал ничего такого. Напротив, обратно в Малую Вишеру к юной невесте он не спешил. И даже в письмах к своим родителям писал, что познакомился с замечательной девушкой родом тоже из Малой Вишеры и даже собирается вскоре пожениться с ней. Когда Кира узнала об измене любимого, на нее страшно было смотреть. Сначала она пыталась утопиться в реке. Но бухнулась головой на мелководье и одумалась. Потом вдруг решила ехать в Питер. Испуганные родители пытались помешать сумасбродной девчонке наделать глупостей, хотели удержать ее дома, но она ничего не желала слушать, и однажды утром мать не нашла своей старшенькой. Вместо нее на аккуратно застеленной кровати лежало письмо от Киры, в котором говорилось, что она хочет посмотреть в глаза предателю, а потом уже решит, как ей быть дальше.
Разумеется, отчим в тот же день поехал к Степану. Но тот сказал, что Киры не видел. Уже вдвоем они побежали к подруге Степана и застали ее в слезах. Оказывается, к ней под утро ворвалась растерзанная Кира, и у девушек состоялся тяжелый разговор. Нынешняя невеста Степана оказалась близкой подругой Киры. И девушки расстались очень плохо. Кира уступила своего парня подруге, но та все равно рыдала и все время твердила, что она из-за своей любви к Степану поломала жизнь подруги. И напрасно Степан пытался ее утешить, говоря, что никогда не любил Киру. Ольга только рыдала и твердила, что все равно теперь им счастья не будет. И как водится, напророчила. Степан погиб через год, разбившись на своей машине.
