– Куда? – ахнули подруги.
«Голубые зеркала» – шикарный и очень престижный проект. Он был еще в стадии строительства, но квартиры, по слухам, были уже раскуплены. И стоили они даже сейчас таких денег, что недовольным, которым не досталось квартиры в этом комплексе, оставалось только морщиться и говорить, как это вульгарно тратить такие бешеные деньги на жилье в городе, когда можно купить отличный коттедж в пригороде.
– Витька туда собирается поселить своих родителей? – спросила порядком опешившая Мариша. – Вы уверены?
– Не их, он сам там собирается жить, – поправил ее музыкант.
– Да ну? – поразились подруги.
– Он мне и договор показал, – кивнул Алексей Анатольевич. – Еще сказал, что я человек грамотный, просил посмотреть, все ли в договоре верно написано.
– И что?
– Все верно, – пожал плечами Алексей Анатольевич. – Только не пойму, откуда у Витьки и Анастасии Петровны такие деньги? Они, сколько я себя помню, с хлеба на квас перебивались. Сама Анастасия Петровна по чужим людям убираться ходила. У меня вот, к примеру, делала уборку раз в три дня. А муж Анастасии Петровны давно на инвалидности. Он шофер, ногу ему покалечило, так что водителем он работать уже не мог. Вот и запил. Одна у них надежда была на сыночка. Но до недавнего времени он надежд не подавал. И все больше за счет родителей жил. Да и вообще парень звезд с неба не хватал. Одно в нем хорошо было – женщины к нему липли. Они же его и содержали, так я думаю. Потому что родителям Витьке дать было особенно нечего. А сам он всегда одевался хорошо и часы носил дорогие. Да и золото у него время от времени новое на руках появлялось. Ничего особенного, но все же, не работая нигде, и то странно.
– Значит, вы считаете, что у Витьки появилась настолько богатая любовница, что она решила облагодетельствовать своего возлюбленного, поселив его в отличном новом доме? И его родителей тоже?
– Вот это мне и странно, – признался музыкант. – Ну, Витьку поселить в «Голубых зеркалах» – это я еще могу понять, хотя и с натягом. Потому что там публика соберется приличная. По крайней мере, ножом и вилкой есть обучены. А этот, что называется, со свиным рылом да в калашный ряд. Но уж ладно, не видит влюбленная женщина, что любовник ее на «Голубые зеркала» не тянет, ладно. Но почему она родителей его тут не оставила? С чего это вдруг такая щедрость, чтобы и стариков переселять в очень неплохой новый дом, к тому же уже построенный, а?
Подруги переглянулись.
– А вы знаете, куда именно переехали ваши соседи?
– Конечно! – фыркнул Алексей Анатольевич. – Новый дом на Ленинском проспекте. Мне Витька и его проспекты показывал. И даже план квартиры, которую ему агент собственной рукой нарисовал, оставил. Можно сказать, насильно всучил. Похвастаться, я думаю, хотел.
– И договор видели? – быстро спросила Мариша.
– Договор я только на «Голубые зеркала» видел, врать не буду, – сказал Алексей Анатольевич. – Но не думаю, что Витька про новую квартиру для родителей врал. Очень уж его от гордости распирало. Ну прямо чуть не лопнул.
– Просто удивительно! – поразилась Мариша. – Неужели мы с вами говорим об одном и том же человеке? Как фамилия вашего Витьки?
– Листиков, – пожал плечами музыкант.
– Ну да, – кивнула Мариша. – Это он. А отчество?
– Не знаю я его отчества! – с некоторым раздражением отозвался Алексей Анатольевич. – И вообще, если хотите знать мое мнение, эта история мне не нравится. И эти квартиры, которые собирается покупать мой сосед…
– И где они? – перебила его Мариша. – Где эти проспекты и план будущей квартиры?
– В прихожей валяются! – пожал плечами Алексей Анатольевич. – Уборку у меня в квартире не делали уже столько времени, что я и счет уж потерял. Как Анастасия Петровна на дачу в мае укатила, так я потихоньку грязью и зарастаю. Противно, конечно, но сам я на домашнюю работу тратить свое время не имею права. А постороннюю женщину пускать в дом тоже не хочу. Поэтому Анастасия Петровна раньше ко мне еженедельно с дачи приезжала и убиралась на скорую руку. Я полагал, что лучше уж так, чем никак. Но теперь, я думаю, что придется подыскивать себе другую уборщицу. Вряд ли Анастасия Петровна захочет у меня продолжать работу, разбогатев. Вот вы, к примеру, девушка, мне нравитесь, – и он обратился к Дуне, – вы не хотите ко мне пойти работать?
– Нет! – с достоинством отказалась от должности поломойки Дуня. – У меня уже есть работа. И неплохая. А домашнюю работу я, к вашему сведению, тоже не особенно люблю.
– Очень жаль, – искренне расстроился музыкант. – Вы мне понравились. Сразу видно, что вы порядочная девушка.
– Нам уже пора, – ледяным тоном произнесла Мариша, услышав последнюю фразу музыканта. – Можем мы взять проспекты, которые вам дал ваш сосед?
– Буду вам весьма обязан, – кивнул Алексей Анатольевич. – Особенно если вы прихватите с собой и остальные газеты. Они лежат все там, в одном месте. На столике в прихожей.
На столике в прихожей громоздилась целая башня из рекламных газет и брошюрок. Как она не рассыпалась до сих пор, оставалось только удивляться. Подруги честно разделили ее поровну и, пылая от негодования, покинули квартиру нахала музыканта.
– Нет, ты только подумай, предложить мне служить у него поломойкой! – возмущалась Дуня, пока они спускались вниз. – Он что, вообще ни в чем, кроме своей музыки, не разбирается? Или я так уж убого одета, что он предлагает мне такое?
– Но ты ему, по крайней мере, понравилась! – утешила ее Мариша. – Ты же слышала: по его мнению, ты – порядочная девушка! А я, выходит, девушка непорядочная! Мне он даже сортир в своем доме почистить не доверит! Хам он после этого!
И, сделав это заявление, Мариша в сердцах шмякнула все газеты прямо на лавочку, стоящую возле подъезда.
Глава 14
– Будем разбирать? – нерешительно спросила Дуня, с опаской глядя на огромную кучу печатной продукции, оказавшуюся перед ними. – Прямо тут?
– Конечно! – кивнула Мариша. – Куда нам идти? Ищи давай проспект городской недвижимости.
Трудность задачи заключалась в том, что издательства Питера выпускали ежедневно огромное количество самой разнообразной рекламы. В том числе и строящейся недвижимости. А подруги совершенно не представляли, как должно выглядеть то самое объявление, которым хвастался Витек. Поэтому они очень внимательно просматривали каждую бумажку, откладывая ненужные в сторону.
– И что это вы тут грязь развели! – оторвал их от этого занятия противный старушечий голос. – Неряхи вы чертовы! Совсем обнаглели! Макулатуру на помойке разбирайте! Смотрите, ветер ваши газеты по всему двору разнес!
– Идите себе, бабуля, подобру-поздорову, – благожелательно сказала ей Мариша.
Бабка сначала оторопела от такого отпора. Но затем, набрав в чахлую грудь побольше воздуха, приготовилась огласить окрестности новой серией воплей.
