– Твой брат погиб по своей собственной вине, Кристен.
– Ты думаешь, мне от этого легче? - воскликнула она.
– Нет, думаю, что нет.
Они оба замолчали, Кристен - потому, что с трудом пыталась взять себя в руки и не дать Ройсу увидеть всю глубину своего горя, с новой силой охватившего ее при этих воспоминаниях. Ей хотелось бы, чтобы он утешил ее, и это удивило ее, так как она знала, что он никогда не станет утешать ее из-за того, что она оплакивала гибель человека, которого он должен был ненавидеть.
Она подвинулась к краю кровати и села. Его рука тут же схватила ее за запястье.
– Что ты собираешься делать? - спросил он не то чтобы резко, но в то же время в его голосе прозвучало нечто большее, чем простое любопытство.
Она посмотрела сначала на пальцы, сжимавшие ее запястье, потом ему в лицо.
– Вернуться в свою комнату.
– Почему?
– Мне надоело отвечать на вопросы, милорд. - Она вздохнула. - Я устала.
– Тогда ложись спать.
– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь, с тобой? Он не сказал ни слова, лишь притянул ее к себе и уложил на постель, и это было достаточным ответом. Но Кристен не ожидала такого.
Она повернула к нему голову, когда он положил руку ей на талию, чтобы еще крепче прижать к себе.
– У тебя вся стена увешана оружием. Ты не боишься, что я убью тебя, когда ты заснешь?
– А ты сделаешь это?
– Нет, но я могу убежать, - ответила она. - Ты даже не запер дверь.
– Если бы ты задумала бежать, то не стала бы говорить мне об этом, - засмеялся Ройс. - Спи спокойно, Кристен. Я еще не совсем выжил из ума. Я поставил часового в зале.
– Ты с самого начала знал, что это произойдет! - возмущенно выдохнула она.
– Нет, но я пытался предусмотреть все возможности. А теперь, пожалуйста', успокойся, если ты так хочешь спать.
Она обиженно поджала губы, но ее досада быстро улетучилась. Он хотел, чтобы она провела с ним всю ночь! Он так долго занимался с ней любовью, что полностью насытил свою страсть, но тем не менее хотел, чтобы она осталась рядом с ним. И эта мысль привела ее в такое замечательное расположение духа, что она заснула с улыбкой на губах, в то время как рука Ройса так и продолжала покоиться на ее талии.
Глава 19
Кристен наблюдала за Рейсом, пока тот спал. Это была неслыханная роскошь - лежать вот так и ничего не делать, когда ей уже давно пора было вставать. Ида обычно будила ее гораздо раньше. Старуха, должно быть, уже возится на кухне. А Кристен вовсе не была настолько наивна, чтобы думать, что, раз она разделила ложе со своим господином, ей впредь не нужно будет работать.
Она вздохнула, потому что ей очень не хотелось покидать его, но ей нужно было забрать свою одежду из умывальной прежде, чем в зале появится еще кто-то, кроме домашних слуг. Она осторожно соскользнула с кровати и набросила на себя грубую серую накидку. Потом, подняв с пола зеленое бархатное платье, нежно прижалась к нему щекой. Еще раз вздохнув, Кристен аккуратно сложила платье и положила его на крышку сундука.
Она знала, что он не позволит ей носить ее собственную одежду. Да, они были близки этой ночью, и, скорее всего, такое будет случаться и в дальнейшем, но для него это значило вовсе не то же самое, что для нее. Для него она по-прежнему оставалась рабыней, а рабыне пышные наряды ни к чему.
– Кристен?
Она обернулась, держась за ручку двери, и обнаружила, что все-таки разбудила его. Он сидел на краю кровати, совершенно обнаженный, как и прошлым вечером, волосы его спутались, и вид у него был очень сонным. Он сладко зевнул.
Кристен не смогла сдержать нежной улыбки.
– Да, милорд?
– Ты хотела уйти, не разбудив меня?
– Я не думала, что ты захочешь встать так рано, - ответила она.
– Подойди сюда.
Она заколебалась, но это длилось лишь мгновение. Если он хочет снова заняться с ней любовью, что ж, у нее нет возражений. Более приятного способа начать день она не могла себе представить.
Когда она оказалась рядом с ним, он взял ее руки и легко сжал их в своих. Но когда он взглянул ей в лицо, в его глазах она прочла вовсе не желание.
– Куда ты направлялась? - Вниз, чтобы приступить к работе.
– В таком случае ты кое-что забыла.
– Нет, я…
Она замолчала, глаза ее расширились, потому что он мог иметь в виду только одно. И он увидел, что наконец она поняла его.
– Надень их, Кристен.
Она попыталась вырваться из его рук, но он только крепче сжал руки. Она недоверчиво покачала головой.
– Ты хочешь заставить меня надеть кандалы после всего, что… Как ты можешь быть таким бесчувственным?
– Я знаю, они ненавистны тебе, и мне очень жаль, - мягко ответил он. - Если бы у меня был другой способ помешать тебе бежать отсюда, я воспользовался бы им, но такого способа нет. Слишком много рабов в последнее время убежали на север из Уэссекса, чтобы присоединиться к датчанам и вступить в их армию. Я знаю, и ты поступишь так же, чтобы попытаться добраться до дома.
Она едва слушала его.
– Мужчины могли бы убежать, это верно, но я никогда не пошла бы на это одна, без них.
– Если бы ты была свободна, то могла бы помочь освободиться и им.
– Если я скажу тебе, что не сделаю этого, что не стану даже выходить за пределы твоего дома?
– Не рассчитываешь же ты, что я тебе поверю?
– А почему бы и нет? - сердито спросила она. - Ты поверил мне, что я не убью тебя, но не хочешь поверить в то, что я не убегу?
– Да, ты поняла меня совершенно правильно! - Его голос зазвучал громче, он уже начал терять терпение. - Я могу пресечь любые посягательства на свою жизнь с твоей стороны, но не собираюсь рисковать потерять тебя!
– С другими своими рабами ты не принимаешь таких мер предосторожности! - огрызнулась она.
– Они были рождены рабами, это потомки бриттов, которых мы покорили несколько веков назад. Уиндхерст - их дом. Но ты пленница, лишившаяся свободы, которой наслаждалась всю жизнь. У тебя не может быть причин желать оставаться здесь.
Не может? Бог мой, какой же он глупец, если не видит, что она не хочет расставаться с ним! Но еще глупее, если рассчитывает, что она просто пожмет плечами и смирится с его кандалами и при этом будет с радостью продолжать их отношения.
Ее взгляд стал холоден, в нем появилось выражение отчужденности, которого он прежде не видел.
– Очень хорошо, милорд. Можешь отпустить меня. Я надену твои кандалы.
Он выпустил ее руки и с хмурым видом принялся наблюдать, как она гордой походкой подошла к столу, взяла кандалы, наклонилась и защелкнула их у себя на лодыжках.
