— И я хочу снова познакомиться с тобой, мама.
— Ну, я-то как раз не очень приятный человек…
— Мне интересно. Ты же моя мама.
— Давай пообедаем вместе на неделе, — предложила Фредерика.
— Давай, — согласилась Дикси, все еще волнуясь, что мать в последний момент откажется.
— И… поздравляю тебя. Мальчик! Мне нужно поделиться с тобой жизненным опытом. — Глаза Фредерики лучились. Такой Дикси не видела мать никогда. — Хорошо, что я могу теперь хоть что-то сделать для тебя без взаимных обвинений. Мне пора.
— Я провожу тебя, — предложила Дикси и стала снимать фартук.
— Ничего, я найду выход. Фредерика подошла к дочери и ласково прикоснулась ладонью к ее щеке.
Это только начало… — подумала Дикси, когда за матерью закрылась дверь.
Она повесила фартук на крючок за дверью. Работать расхотелось.
Это только начало. Мальчик всех примирит. Шанс для всей семьи стать семьей. И лучшее, что могло случиться у нас с Феликсом!
13
«Матери моего сына» было написано на карточке, приложенной к букету роскошных темно-алых роз. Дикси смотрела на них, и сердце ее взлетало ввысь.
Она поставила цветы в спальне. Теперь же, переодеваясь и приводя себя в порядок к праздничному обеду, нет-нет да и поглядывала в сторону вазы, в которой с трудом поместился огромный букет. Все, что покупал Феликс, он покупал с размахом и словно на вырост.
Красные розы означают любовь, с нежностью подумала Дикси.
Феликс обещал вернуться с работы в половине седьмого. Дикси посмотрела на часы: шесть двадцать. Есть время помечтать. Дикси представила, как они с Феликсом проведут этот вечер. Сначала она подробно расскажет ему о визите к врачу, а потом они отправятся в ресторан. Столик заказан, его сервируют ее любимыми блюдами. Они с Феликсом отведают сегодня омаров, выпьют шампанского. Феликс не признает другого шампанского, кроме французского. Значит, будет «Клико».
Дикси надела только одно украшение золотой кулон, и полюбовалась на себя в зеркало. Она выбрала красное платье, достаточно облегающее, чтобы подчеркнуть ее изумительную фигурку, но довольно свободное, чтобы скрыть округлый животик. Вырез выглядел очень эротично, концентрируя внимание на высокой пышной груди, а маленькие пуговки только усиливали эффект. Дикси решила не мучить волосы прической, оставила их распущенными, как любил Феликс. Волосы волнами рассыпались по плечам.
Надев золотистые босоножки на спокойном каблуке и нанеся на запястья по капельке духов, Дикси спустилась в холл и направилась к дверям. Она хотела встретить Феликса на пороге, но дверь открылась раньше, чем Дикси подошла к ней. Феликс увидел жену и остановился.
Дикси тоже застыла. В лучах заходящего солнца Феликс показался ей прекрасным, как греческий бог. Она спросила себя, будет ли бороться за него, когда ребенок родится. И ответила: вероятно, да.
— Я не опоздал? — спросил Феликс. Дикси улыбнулась.
— Ты никогда не опаздываешь.
— А красное тебе к лицу!
Он закрыл дверь, подошел к Дикси, обнял ее и поцеловал.
— Ты счастлива?
— Да. И спасибо за розы. Они чудесны.
— Пожалуйста.
Феликс склонился к Дикси и снова поцеловал ее долгим нежным поцелуем, который лучше слов сказал ей, как счастлив ее муж.
Неожиданно Феликс подхватил ее на руки и закружил по комнате, на руках отнес на диван.
— Ну, рассказывай! — нетерпеливо попросил он.
Когда подробнейшая саrа подошла к финалу, Феликс нежно погладил живот Дикси и лукаво заметил:
— Думаю, это будет настоящий мужик.
— Надеюсь, такой же, как ты…
— Гм… — Он придвинулся ближе.
— А что ты думаешь о его потенции? — лукаво спросила Дикси.
— Раз моя потенция доказана… — начал Феликс и, не закончив фразы, расстегнул верхнюю пуговку на ее платье. — Хотя, наверное, тебе нужны еще доказательства?
— Обед, Феликс…
— Подождет. И к тому же предвкушение удовольствия — это не меньшее удовольствие. Шампанское, омары, экзотические фрукты…
Он уже гладил обнажившуюся грудь.
— Только чуть-чуть шампанского… — простонала Дикси, сдаваясь. — Ребенку вредно…
— Чуть-чуть… — Феликс поцеловал ложбинку между восхитительными бугорками. — Чуть-чуть сейчас. На самый кончик языка, и капельку потом.
Дикси успела подумать, что после рождения ребенка никому и никогда не отдаст своего Феликса.
Эту мысль она лелеяла всю дорогу до ресторана. Они выбрали заведение, которое славилось изысканной кухней, лучшими в Лондоне морепродуктами и впечатляющей картой вин.
Феликс и Дикси так были поглощены друг другом и собственным счастьем, что ничего вокруг не замечали. Они праздновали, смеялись и наслаждались обедом, превращенным в феерию.
Любимое французское шампанское, словно иголочками, приятно покалывало язык. Лобстер оказался настолько вкусным и сочным, что совсем не требовал соуса. Фрукты изящно оттеняли вкус основных блюд и создавали утонченный контраст вину.
Дикси и Феликс не замечали никого вокруг. Им было не до посетителей ресторана. Поэтому для обоих появление Хилари Дебнем оказалось сюрпризом.
Мать Феликса словно из воздуха возникла прямо рядом с их столиком.
— А вы неплохо проводите время!
— Мама? — удивился Феликс. — Надеюсь, ты здесь не одна?
— День рождения подруги. — Хилари мотнула головой в сторону столика, за которым сидели три леди.
— Вы, наверное, довольны вечером? — спросила Дикси, стремясь спасти беседу, которая явно не клеилась: в голосах матери и сына звучали раздраженные нотки.
Хилари вернула Дикси улыбку, еще более фальшивую.
— Кажется, праздник как раз у вас.
— Да! — выпалила Дикси, не в силах дольше утаивать радостную новость. — Ребенок, которого мы ждем, — мальчик!
Насмешливая улыбочка Хилари привела Дикси в недоумение.
— Так-так… — протянула мать Феликса. — Максимилиан Харленд дождался наконец законного наследника! Удачный ход, Феликс! Ты неплохо считаешь, дорогой. Вот и пригодились азы генетики. А я-то думала, что твой университет — пустая трата времени!
— Вообше-то трудно управлять природой, мама…
Но Хилари, казалось пропустив его замечание мимо ушей, продолжила:
— Ты доволен? Ты ведь сделал то, что твой отец не смог в супружеской постели!
Лицо Феликса окаменело.
— Прекрати! — зло потребовал он. Дикси захотела вскочить и сбежать в дамскую комнату, но Хилари повернула к ней искаженное злобой лицо и теперь обращалась явно к ней, хотя до Дикси никак не доходил смысл слов.
