Бритый выхватил у него из рук ключ и помчался наверх, опять же по лестнице. Юля поспешила за ним. Но когда она прибежала в Иннин номер, Бритый там уже вовсю хозяйничал. Во-первых, он перерыл всю постель в поисках компрометирующих пятен, как без труда догадалась Юля. Но Бритому, если он хотел добыть улики Инниной неверности, явно не везло – постельное белье гостиничная горничная сменила только утром. И оно прямо-таки благоухало свежестью, чистотой и невинностью.
– Бритый, успокойся, – попыталась урезонить его Юля.
Но куда там! Когда Бритый впадал в ярость, его не всегда удавалось успокоить даже Инне. А уж Юльку Бритый и вовсе не желал слушать. Он метался по гостиничному номеру и рылся в вещах своей сбежавшей подруги.
– Она не взяла с собой почти ничего, – наконец сообщил он Юльке. – Ничего не понимаю. Даже косметику свою оставила тут. Юля, где этот Вадим, которого ты должна была предупредить? И где Инна?
– В Лисьем носу. Во всяком случае, так Инна сказала, – ответила Юля. – Она в Лисьем носу.
– Лисий нос – это целый поселок, – ответил ей Бритый. – Не могу же я кружить по нему и ломиться в каждый жилой дом в поисках своей пропавшей жены!
– Да, – со вздохом согласилась Юля. – Пожалуй, несолидно получится. Но Инна сказала, что дом, куда она попала, очень большой. Это указание может сузить круг поисков.
– Юля, ты издеваешься надо мной? Лисий нос – элитное курортное место! – взревел Бритый. – Там селятся только очень богатые люди. И, конечно, все новые дома там большие. Чтобы найти Инну, уйдет уйма времени. И то только при условии, что она сама захочет, чтобы я ее нашел. А я так понимаю, что она этого не хочет.
И Бритый плюхнулся на кровать, обреченно обхватив руками голову и раскачиваясь в горестном трансе. Юльке даже стало его жалко.
– Не переживай ты, – сказала она ему. – Инка всегда находилась. И на этот раз найдется. И этот Вадим погуляет со своей красоткой и вернется к ночи к себе в номер.
– Думаешь? – с надеждой спросил у нее Бритый.
– Уверена, – кивнула Юлька, хотя на самом деле никакой уверенности не испытывала, но нужно же было как-то успокоить человека.
И хотя Вадим, по словам портье, вышел из гостиницы без своих вещей, у Юли было предчувствие, что обратно в гостиницу он уже не вернется. Но говорить о своих предчувствиях Бритому она не стала и предложила, чтобы скоротать время, пройтись вокруг гостиницы и заодно осмотреть то место, где утром Инна обнаружила труп мужчины.
Внизу в столовой раздался пронзительный звонок, призывающий всех обитателей и гостей дома Альберта Константиновича к столу. Инна тоже услышала эту трель. Она кинула в зеркало на свое отражение последний взгляд и пришла к выводу, что никогда еще не выглядела так очаровательно. Платье, которое выбрал для нее Артур, шло ей, пожалуй, еще больше, чем ее любимое красное. Новое платье придавало Инне какое-то внутреннее благородство, о существовании которого она до сей поры и не подозревала.
И Инна вышла из своей комнаты, гордо шурша сине-голубой тканью, из-за которой ее глаза стали как два сапфира. На шее у Инны красовалась тонкая, почти неразличимая простым глазом цепочка с подвеской – алмазной звездочкой посередине. В ушах сверкали серьги, тоже с брильянтами. Этот камень Инна предпочитала всем остальным, справедливо считая, что брильянт прекрасно гармонирует абсолютно с любым туалетом и украшением.
Кольца со своих рук Инна сняла все, оставила только одно. То самое, которое купил ей Артур. Это было сделано нарочно, чтобы кольцо не терялось в компании себе подобных. И сразу привлекало любопытный взгляд и напоминало о статусе Инны. А в том, что ее будут разглядывать, Инна ни капли не сомневалась.
– Ну и плевать, – пробормотала она себе под нос, толкая дверь, ведущую в столовую. – И пусть смотрят. Выгляжу я отлично.
С этими словами она открыла дверь и оказалась в столовой. От увиденного у Инны в первый момент перехватило дыхание. В ярко освещенной комнате творилось нечто невообразимое. Как в первый момент показалось Инне, нечто среднее между восточным базаром и универмагом женской одежды в день распродажи. В двух смежных огромных комнатах находилось без малого двадцать женщин. И все эти женщины пили шампанское, ели закуски и возбужденно переговаривались друг с другом. От их голосов в комнатах царил неумолчный гул.
Но стоило Инне перешагнуть порог столовой, как гул стал утихать, утихать и, наконец, утих совсем. Инна недоуменно огляделась по сторонам и увидела, что все эти женщины – и молодые, и старые, и красивые, и не очень – смотрят на нее. В их глазах читалось жадное любопытство.
– Дорогая, – неожиданно услышала Инна знакомый голос, и секунду спустя из толпы гостей к ней протиснулась Соня. – Наконец-то ты пришла. Мы совсем заждались. Позволь, я познакомлю тебя с твоей будущей семьей.
Инна послушно позволила взять себя под руку и провести церемонию знакомства. Новые лица мелькали перед ней одно за другим, и она попросту не успевала запомнить, как кого зовут. Переспрашивать было бы невежливо, и Инна просто махнула на это рукой и послушно кивала каждой новой женщине.
В общем, как и сказала Соня, тут собрались дочери и жены Хозяина. Уже после десяти минут общения с ними у Инны разболелась голова и захотелось куда-нибудь смыться. Так что теперь она в некотором роде начала понимать Хозяина, который мечтал о внуке, но ни в коем случае не о внучке.
«От такого обилия женщин в доме и жизни и в самом деле у кого угодно поедет крыша», – подумала Инна, когда ее торжественно под неумолчный щебет вели к уже сервированному столу.
Инну усадили на почетное место по правую руку от места Хозяина. Ближе нее к Хозяину сидел только Артур, но пока его еще не было. Впрочем, как и самого Альберта Константиновича. Места по левую руку от Хозяина занимали Сара и Кло.
– А где Альберт Константинович? – спросила Инна у Сони.
– Папа задерживается, – торжественно ответила Соня. – Но не волнуйся, не было случая, чтобы он заставил остальных гостей себя ждать дольше двадцати минут.
– Тактичный человек! – восхитилась Инна. – Боится обидеть гостей.
– Да плевать папе на гостей! – фыркнула Соня. – Он нас всех презирает. Он боится скандала с поваром. Тот всякий раз приходил в раж, если его кулинарные творения даже самую малость перестоятся. Повар у нас француз, папа выписал его за бешеные деньги из самого Парижа из какого-то модного ресторана. Жан польстился на деньги, которые ему предложил отец. Но он к тому же поставил папе кучу условий, одно из них: трапеза может задержаться максимум на двадцать минут. В случае, если задержка превышает этот лимит времени, Жан может от папы уйти, прихватив свое жалованье за год вперед.
Пока Соня рассказывала эту историю, появился и сам Хозяин. Он величественно прошествовал к своему месту во главе стола и предложил всем рассаживаться. Место Артура по-прежнему пустовало.
