Франческа поразилась тому, насколько жестко прозвучал его голос. Словно холодным ветром повеяло. Лицо Макса неузнаваемо изменилось. Горькая складка залегла у губ. Рядом с Франческой стоял совсем другой человек.
– Я беспокоилась за вас, – попыталась оправдаться Франческа. – Сама я никуда не тороплюсь.
Они медленно пошли по улице. Франческа чувствовала некоторую неловкость. Перед ней обнажился кусок истинного Макса, неумолимого и жестокого, не склонного церемониться с другими людьми. Но, как ни странно, это не оттолкнуло ее от него. Наоборот, ей захотелось понять, способен ли этот человек испытывать и положительные эмоции. Что он делает, когда смеется, радуется? Когда он любит?
Она потрясла головой, чтобы отогнать крамольные мысли. «Он появился в твоей жизни на один день», – твердо сказала она себе. – «Завтра он исчезнет, а ты останешься страдать. Этого нельзя ни в коем случае допускать. У тебя есть Алехандро, тебе не нужны лишние проблемы».
Но сердце не желает слушать то, что ему нашептывает здравый смысл. Ему гораздо приятнее поступать по собственному усмотрению и питать пустые надежды…
– Зайдем? – Макс оторвал Франческу от философских размышлений.
Они стояли рядом с небольшим кабачком. Крутая лестница уходила вниз, в подвальное помещение, а вывеска нагло утверждала, что здесь подается лучшая во всей Италии граппа.
Франческа с готовностью кивнула головой. Она несколько раз была в подвальчике дядюшки Луиса и знала, что случайный посетитель останется в восторге от этого кабачка.
Они спустились вниз. Традиционное желто-коричневое освещение, красные скатерти на круглых столах, немногочисленные официанты в национальных костюмах. За стойкой бара сам дядюшка Луис, румяный краснощекий человечек с округлым животом и приветливой улыбкой. Он знал всех постоянных посетителей в лицо, и для каждого у него находилось доброе слово.
– О, прелестная Франческа! – Луис заметил девушку и лично поспешил ей навстречу. – Редкостный римский цветок, отрада для глаз. – Дядюшка Луис был как всегда полон самых изысканных комплиментов.
Франческа улыбалась ему, пока он мял ее маленькие пальчики в своих ручищах. Макс терпеливо наблюдал за церемонией приветствия, видя, что на него никто не обращает внимания. Но ничто не ускользало от острого глаза старого Луиса.
– Вам чрезвычайно повезло, синьор. – Хозяин кабачка склонился в поклоне перед Максом.
Тот даже вздрогнул от неожиданности.
– Женщины, подобные Франческе, рождаются раз в тысячу лет. Вам очень повезло.
– Дядюшка Луис, перестаньте. – Франческа зарделась. – Не смущайте моего гостя.
– Я совершенно с вами согласен, синьор, – ответил Макс по-итальянски.
Франческа посмотрела на него, стараясь уловить насмешливую нотку, но он был серьезен. Девушка уловила взгляды, которыми обменялись мужчины, и ей показалось, что в них было понимание. Понимание чего?
– Для почетных гостей – почетное место, – торжественно объявил дядюшка Луис и повел их к любимому столику Франчески.
Он находился в углу и был скрыт резной перегородкой от остальных. Тем не менее, оттуда была прекрасно видна и маленькая эстрада, и площадка, которая ближе к ночи заполнялась танцующими парами.
– Спасибо, дядюшка Луис, – поблагодарила Франческа толстяка, когда он торжественно усадил их за столик и собственноручно записал заказ.
Хозяин кабачка самодовольно раздул щеки, неожиданно подмигнул Максу и направился обратно на свое законное место. Франческа опешила.
– Вы понравились дядюшке Луису, – сказала она Максу. – Я впервые вижу, чтобы он так себя вел с незнакомыми людьми.
– А я впервые слышу, чтобы владелец заведения так отзывался от своих клиентках, – за метил Макс, не сводя с нее глаз.
Франческа стыдливо потупилась.
– Это всего лишь итальянская импульсивность, – пояснила она. – Вы слишком мало здесь пробыли, чтобы делать выводы.
– Достаточно долго, чтобы понять, что старый Луис прав, – так же невозмутимо продолжал он.
Франческа почувствовала, что этот разговор может завести их в неведомые дебри, и решила сменить тему беседы.
– Вам здесь нравится? – осведомилась она, вспомнив о своей роли гида.
– Да, – неохотно кивнул Макс.
Казалось, ему было неприятно возвращаться к тону случайного гостя.
– У вас изумительный вкус, Франческа.
Что происходило между ними? Самые простые слова превращались в изысканные комплименты, встречающиеся взгляды таили в себе опасность, нечаянные прикосновения бросали в краску. Они разговаривали об обычных вещах, а глаза вели свой немой диалог, и расшифровать их беседу Франческа не осмеливалась. Она открывала в себе новые, незнакомые качества. Ей становилось страшно оттого, что она, считавшая себя взрослой самостоятельной женщиной, совершенно терялась в обществе этого человека.
На площадке появился оркестр дядюшки Луиса. Долговязый Эннио, улыбающийся Сантано, сын хозяина, и колумбиец Диего, гроза всех окрестных служанок. Он мастерски играл на гитаре, танцевал латиноамериканские танцы и мог умаслить любую Рози или Анетту в квартале. Диего составлял главную достопримечательность кабачка дядюшки Луиса.
– Здесь лучшая живая музыка в квартале, – с гордостью сказала Франческа.
Ей было приятно показать Максу что-то действительно стоящее.
Музыканты настроили свои нехитрые инструменты и негромко заиграли. Легкий запоминающийся мотив сразу настроил посетителей на игривый лад.
На улице стемнело. Официанты зажгли свечи на столах. Все было готово к веселому вечеру. Терпкое вино ударило Франческе в голову. Она больше не занималась самоанализом, лишь наслаждалась обществом Макса и не думала о будущем.
Оркестр заиграл быструю самбу. Колумбиец Диего отложил в сторону гитару и направился к столику, за которым сидели Макс и Франческа.
– Синьорина Франческа, позвольте, – забормотал он на плохом итальянском. – Только вы по-настоящему чувствуете этот великолепный танец. В стране, откуда я родом, все танцуют самбу душой. Так же, как и вы. – Диего закатил глаза и причмокнул.
Франческа рассмеялась. Ее всегда забавляли манеры этого местного донжуана. Но танцевал он и правда изумительно. Девушка кинула на Макса растерянный взгляд. Тот улыбнулся и сделал рукой неопределенный жест.
– Я отпускаю вас, Франческа, при условии, что следующий танец – мой, – сказал он полушутя.
Диего вывел Франческу в центр площадки. Редкие танцоры жались по краям, и все пространство посередине принадлежало им. Франческа очень любила танцевать. Еще ребенком она могла часами выплясывать народные итальянские танцы на городских ярмарках. Но душа ее по-настоящему любила только томные и страстные напевы Латинской Америки. Они плавили ее сердце, делали ее тело гибким и невесомым. Умелый партнер, вроде Диего, мог творить с ней чудеса.
