– Поверь мне, любовь важнее того, что скажут другие люди, – попробовал он утешить девушку. – Не надо портить свою жизнь из-за того, что скажут посторонние. Я уверен, что мы придумаем достойный выход из создавшегося положения. Ты еще встретишь человека, которого полюбишь всем сердцем, и поймешь, что я был прав.
– Я уже встретила! – выкрикнула Эвелина, прервав Макса на полуслове. – Вот он, этот человек! – Она бессильно ударила его кулаком в грудь.
Максимилиан опешил.
– Опомнись, Эвелина, – сказал он.
– А ты и не ожидал, да? – Девушка была полна решимости высказаться до конца. – Ты все время был слишком занят, чтобы обратить внимание на меня и на мои чувства. Если ты хоть раз взял бы на себя труд присмотреться ко мне…
Ярость Эвелины постепенно угасала. Хорошее воспитание брало вверх над оскорбленной гордостью.
– Не надо вглядываться, чтобы полюбить, – тихо произнес Максимилиан. – Любовь приходит сама, внезапно сбивает с ног и меняет жизнь.
Его удивляла эта неизвестная Эвелина. Максимилиан едва удерживался, чтобы не заметить вслух, что ей очень идет румянец и яростный блеск в глазах.
«Если бы она не прятала свои чувства, она была бы гораздо привлекательнее», – подумал он. – «Правда, для меня это не имеет ни какого значения».
– Уходи, – процедила Эвелина.
Она уже ненавидела себя за то, что дала волю эмоциям, открыла Максимилиану свое сердце. Ей не следовало так вести себя.
– Я поговорю с твоим отцом, – твердо сказал Макс.
Эвелина покачала головой.
– Я справлюсь и без тебя, Максимилиан Толлард Третий, – вызывающе произнесла она.
Макс пожал плечами.
– Тогда до свидания. – Он направился к выходу.
У двери он обернулся:
– И все-таки постарайся простить и понять меня…
Эвелина молча кивнула. Слезы стояли у нее в глазах. Максимилиан ушел. Что же ей теперь делать? Она уселась на мягкий диван и попыталась сосредоточиться. Душа ее взывала к мести, но благоразумие оказалось сильнее. Даже если ей удастся настроить отца против Макса, это ничего не даст. Марк Дастин-Хэтченголд не вчера родился. Он не будет жертвовать деловыми интересами ради прихоти дочери. А сейчас компания ее отца переживала не самые лучшие времена, и поддержка Толлардов была ему как ни когда необходима.
Хорошенько поразмыслив, Эвелина пришла к выводу, что ей придется спрятать оскорбленное самолюбие подальше. Лучше подумать над тем, как выпутаться из этой некрасивой ситуации. Принц на белом коне ускакал вдаль, но ведь оставались и другие претенденты на ее руку и сердце. Конечно, не такие блестящие, как Максимилиан Толлард Третий, но сойдет. Эвелина задумалась. Кого же представить ее родителям в качестве нового жениха? Ведь она же ни за что не признается им в том, что ее бросили. Макс великодушно предложил ей сыграть роль изменницы, и Эвелина начала со вкусом готовиться к этой роли. Все же лучше оправдываться перед отцом за мнимую измену, чем плакать, уткнувшись в его плечо!
Максимилиан вышел на улицу. Садиться за руль ужасно не хотелось, и он решил прогуляться немного. Почему бы не вообразить, что вокруг не Нью-Йорк, а Рим, и скоро из автобуса выпорхнет Франческа…
Он усилием воли подавил нахлынувшие воспоминания. Сердечная боль становилась особенно острой, когда в его памяти всплывало улыбающееся лицо возлюбленной.
«Что бы я ни отдал за возможность быть рядом с ней», – печально думал Максимилиан, пиная ногами опавшую листву.
Неумолимо приближалась осень. Лето, его римское лето, подошло к концу. Неужели без возвратно?
9
– Лаура, мы опаздываем. Поторопись, – настойчиво напоминала Франческа сестре, которая почти час вертелась перед зеркалом.
– Я должна особенно хорошо выглядеть сегодня, – ворчливо отозвалась Лаура, пытаясь соорудить себе на голове модный кокон.
– А ты не хочешь просто распустить волосы? – робко спросила Франческа.
Она знала, что Лаура не терпела никаких критических замечаний, но не могла удержаться. Она боялась, что сестра в безудержной погоне за модой испортит свое миловидное личико.
– Пожалуй, ты права, – неохотно согласилась с ней Лаура. – Из этого ничего хорошего не выйдет.
Она кинула пучок шпилек на полочку и тряхнула головой. Каскад медных волос окутал ее плечи.
– Вот так гораздо лучше, – удовлетворенно заметила Франческа.
Лаура повернулась с триумфальной улыбкой на устах.
– Тогда мы сделаем прическу тебе, – категорично заявила она.
Франческа вздрогнула.
– Зачем?
– Но мы же не можем пойти с одинаковыми прическами. – Лаура удивленно посмотрела на кузину. – Тем более я не сомневаюсь, что тебе очень пойдет какой-нибудь парикмахерский изыск.
– Хорошо, – сдалась Франческа.
Она знала по опыту, что если Лаура вобьет себе что-нибудь в голову, то разубедить ее почти невозможно.
– Только не очень меня уродуй.
– Ни в коем случае, – заверила ее Лаура.
Наконец, опоздав почти на двадцать минут, девушки подъехали к ресторану. Яркая вывеска переливалась неоновыми огнями. «Римское лето». Франческе неожиданно стало грустно. Хотя почему неожиданно? Ведь это было ее обычное состояние в последнее время…
Лаура чуть задержалась у зеркала.
– Погоди, лучше опоздать, чем прийти растрепанной, – твердо отмела она возражения Франчески. – Не забывай, что это мужчины, а мужчинам всегда полезно поволноваться!
Франческа вздохнула. По ее мнению, они и так задержались сверх меры. Но спорить с упрямой Лаурой было бесполезно.
Девушки вошли в зал. После приятного полумрака холла он ослепил их. Великолепно одетые люди, блеск столовых приборов, сияние люстры, звуки музыки… Не то что у Франчески, которая впервые увидела подобное великолепие, но и у Лауры перехватило дыхание. Она не ожидала, что любимый ресторан Теда Конрада окажется настолько роскошным. Он всегда производил впечатление простого парня, готового удовольствоваться какой-нибудь пропахшей луком забегаловкой.
– Надо было выбрать местечко попроще, – прошептала она, видя, что Франческа совсем растерялась. – Я и не думала, что здесь так шикарно. Но Теда я что-то не вижу. Где они, хотела бы я знать?
Пока Лаура вслух возмущалась поведением мистера Конрада, Франческа молча обозревала окружавшую ее красоту. Раньше подобные рестораны она видела только в кино и была уверена, что никогда не сможет войти в один из них без дрожи. Теперь она понимала, что была абсолютно права. Девушка чувствовала себя неловко. Ей казалось, что все смотрят на нее и замечают, что ее присутствие неуместно. Она воображала косые взгляды официантов и боялась в любой момент услышать повеление покинуть стены этого ресторана. Она напоминала себе девчонку из глухой провинции, впервые попавшую в большой город. Нельзя сказать, что это было приятное чувство. Франческа горько сожалела, что дала впутать себя в эту авантюру.
