– У меня было много клиентов, – с подчеркнутой небрежностью заметила Татьяна, внимательно следя за лейтенантом из-под длинных искусственных ресниц. – Всех и не упомнишь.
– Всех и не нужно, – сказал лейтенант. – Но этого вы не могли забыть, не так уж много у вас было клиентов, чья покупка переваливала за полмиллиона и которую оформляли на подставное лицо.
Татьяна переменила позу, постаравшись, чтобы это выглядело как можно естественнее, но ей это не вполне удалось. К тому же ее шея залилась багровой краской, что не укрылось от глаз лейтенанта.
– Не помню, – сказала женщина, потянувшись к зажигалке и нервно закуривая.
– Жаль, – посочувствовал лейтенант. – Мои коллеги такие зануды, если вцепятся, то будут распутывать клубок до последнего кончика. Вытащат все грязное белье на белый свет. Им ведь все равно, относится это к их расследованию или нет. Такие уж люди. Один мой подполковник чего стоит. У него мать погорела с обменом, обманули в агентстве, с кем не бывает. Заставили продать свое жилье, а вместо обещанной двухкомнатной квартиры на пятом этаже в отличном новом кирпичном четырнадцатиэтажном доме подсовывали жуткие хрущевки, первые этажи и жилье где-то на выселках, нагло заверяя, что оно стоит столько же, сколько обещанная квартира. Пришлось бедной старушке расстаться с залогом, а залог был без малого пятьсот долларов. Это вам смешно, а для старушки – все ее накопления. Разумеется, старушка свалилась с инфарктом, а полковник с тех пор затаил зло на всех, работающих с недвижимостью. Если он узнает, что у него появилась возможность отыграться на вашем брате, уж он ее не упустит.
Мне не хотелось бы подвергать такую приятную женщину жуткому унижению, поэтому я и пришел сам. Но раз вы не хотите разговаривать со мной, придется вызвать его.
Он встал и направился к телефонному аппарату, стоящему на столике у окна.
– Хорошо, – решительно сказала Татьяна, не успел он пройти и половины расстояния. – Что вы предлагаете?
– Вы рассказываете мне, кто оплатил сделку, а я и мой бедный полковник с больной мамой оставляем вас в покое, – сказал лейтенант, самовольно повысив своего начальника в звании.
– Вы правы, двум умным людям всегда нетрудно договориться, – сказала Татьяна. – Покупателя я помню.
Очень высокий интересный мужчина чуть за сорок. Его фамилия Ефремов. Я еще спросила, не родственник ли он того Ефремова, который написал «Таис Афинскую». А звали его Александр Григорьевич.
– Очень хорошо, – обрадовался лейтенант. – А что вы еще можете про него сказать? Нам важны любые подробности. Может быть, вы помните, на какой машине он ездил. Или каким одеколоном пользовался? Или его профессию?
– Нет, – покачала головой Татьяна. – Одет он бью богато, оно и понятно, раз покупал такой огромный дом.
А работал он в торговле, но у нас не принято спрашивать, откуда у человека деньги. Мы не налоговая инспекция.
Машина.., какая-то импортная, но, честное слово, сейчас я уже не помню, какая модель. Я долго не хотела браться за эту сделку, он требовал, чтобы купчая была оформлена на совершенно постороннего человека, который к тому же не должен был догадываться о том, под чем он подписался.
Я понимаю, что это незаконно, что у меня могли быть большие неприятности, но я тогда только начинала работать. Я готова была продать что угодно и кому угодно, так как мне нужно было кормить моего малыша и покупать лекарства для больного отца. А эта сделка позволяла мне разом решить мои денежные проблемы как минимум на год.
К тому же покупатель заплатил мне тысячу без всякого договора, просто так, из благодарности. И скажите, кому от этого вред?
– Трогательная история, – сказал лейтенант. – А сколько лет вашему мальчику?
– Какому мальчику? – удивилась Татьяна.
– Ну тому, ради пропитания которого вы пошли на эту сделку со своей совестью. Тому, чья фотография стоит рядом с телефоном. Это ведь ваш сын? Сколько же ему?
– – Двадцать, – нехотя выдавила из себя Татьяна, совершенно забыв о своем двадцатипятилетии.
– Очень милый ребенок, – польстил материнскому самолюбию лейтенант. – Ну что же, мне пора. Не напомните ли еще раз, как отчество вашего покупателя?
– Алексей Григорьевич, – сказала Татьяна, тоже поднимаясь и оказываясь прямо перед лейтенантом.
– Вроде бы мне казалось, что вы сначала сказала Александр? – сказал лейтенант.
– Алексей или Александр, какая разница? Столько лет прошло!
– В этом вы правы, действительно без разницы, потому что ни Александру, ни Алексею вы тот дом никогда не продавали. Вы его выдумали только что специально, чтобы отвязаться от меня.
– Что вы от меня хотите? – опустилась на диван Татьяна и зарыдала. – Я не могу сказать вам его имя. Думаете, за что он мне отвалил целый кусок? За молчание. И еще добавил, что если я кому-нибудь назову его имя или как-нибудь иначе попытаюсь навредить ему, то мне крышка.
– Вам будет крышка, если вы его не назовете. За этим человеком идет охота, и он, разумеется, постарается убрать всех ненужных свидетелей, которые могут его выдать. Вы будете в числе первых.
– Боже мой! – вполне натурально испугалась женщина. – Он бандит?
– Вам ничего не будет грозить, если вы назовете мне его имя. Тогда мы сможем задержать его через несколько часов, а вы это время посидите дома и никого не пускайте.
Тогда все будет в порядке. Иначе за вашу жизнь я не дам и ломаного гроша.
– Ладно, я скажу, – вконец деморализованная натиском лейтенанта, сдалась Татьяна.
– Только на этот раз без вранья. Дело в том, у нас есть еще три подозреваемых, так что вы должны назвать одно имя из четырех, иначе я пойму, что вы снова пытаетесь меня обмануть, – принялся нагло врать лейтенант.
– Не будет, мне же и самой это не выгодно, – сказала Татьяна. – Его звали Вячеслав Измайлов. На этот раз я не вру, клянусь!
– Как же вам удалось узнать его имя? – поинтересовался лейтенант.
– Его как-то раз остановил гаишник, я в это время сидела в его машине. А когда прощался, то сказал: «Гражданин Измайлов, больше не нарушайте!» Так я и узнала его фамилию. И то, что зовут Слава, узнала тоже чисто случайно. У нас в офисе работал Слава, я окликнула своего коллегу, а повернулся мой клиент.
И Татьяна глуповато похлопала глазками. Женщина ставила лейтенанта в тупик. Наблюдательность и смекалка явно соседствовали в ней с чисто бабьей дурью.
– Скажите, а как же мне быть с сантехником? – спросила она у лейтенанта на прощание. – Я ведь его вызвала, а открывать теперь боюсь.
– Никаких сантехников, – запретил лейтенант. – Не хватало еще и вашего трупа.
С тем он и покинул квартиру гражданки Грушко. Теперь оставался только маленький вопрос, как и где искать этого таинственного гражданина Измайлова.
