— Да, Грекуля у меня молодец! Многим людям в преданности сто очков вперед даст!
И господин Петрушкин, наигравшись с псом, двинулся к дому. Грека забрали охранники, ему предстояло продолжать нести охрану дома. А подруги осторожно последовали за хозяином.
— Сейчас кататься на яхте поедем! — заявил он им, бодро шагая через порог. — Только провиант в дорогу соберем и поедем.
С этими словами Петрушкин скрылся с глаз подруг в доме. На считаные доли минуты скрылся. Но когда подруги следом за ним шагнули в дверь и принялись искать и окликать хозяина дома, в ответ до них донесся только богатырский храп. Удивившись, кто это может храпеть в пустом доме (не приходящая же кухарка устроилась в хозяйской опочивальне), подруги пошли на звук храпа. И очень скоро обнаружили, что храпит не кто иной, как их уважаемый хозяин. Храпит, не сняв носков. Да что там носки! Петрушкин завалился на диван прямо в грязных ботинках и шикарном костюме.
— Жалко костюм, — задумчиво заметила Кира.
— И рубашку! — подхватила Галочка. — Чистый шелк. Мнется со страшной силой.
— И на галстук с бабочками он слюни пускает! — озаботилась Леся. — Фу-у-у! Испортит совсем вышивку.
Одним словом, каждая из подруг нашла в облачении господина Петрушкина что-то привлекательное, о чем следовало позаботиться. Поэтому, не сговариваясь, подруги разоблачили безмятежно похрапывающего хозяина дома до трусов и майки, прикрыли сверху мягким пледом и оставили в таком виде до утра.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Утром господин Петрушки очухивался после вчерашнего веселья долго и мучительно. Он поглощал всевозможные жидкости, начиная от кофе с молоком и чая с мятой и заканчивая банальной колой и квасом в ужасающих количествах. Если бы подруги в самом деле хотели подсыпать ему чего-нибудь такого в питье, то лучшего случая им бы просто не представилось. Господин Петрушкин пил, булькал от удовольствия, выжидал несколько минут и снова начинал пить.
— Может быть, уже пивка? — нерешительно предложила Леся, когда опустела вторая литровая емкость с соком.
Петрушкин замер, не донеся очередной стакан до рта.
— А у нас оно есть?! — с надеждой спросил он.
Вместо ответа Кира сбегала на кухню. И извлекла из огромного двухкамерного пузатого холодильника пиво. Там еще оставалось несколько запотевших бутылочек. Было ясно, что господин Петрушкин предпочитал светлое, отечественное. Пробки на нем жалобно пищали, когда их сдирали с бутылок. Но господин Петрушкин был доволен своим выбором.
— В таком меньше разной химии, — так мотивировал он свой пивной патриотизм.
И, сделав первый глоток, блаженно зажмурился и простонал:
— Как хорошо-о-о! Что же вы молчали, девчонки! Тащите сюда все! Я знаю, там должно быть еще.
И откупоривая вторую бутылку, толстяк принялся приговаривать:
— Вот я старый идиот! Где бы самому сообразить, что пивом лечиться нужно. Я вас то и дело за водой гоняю. Забыл про пиво, представляете?! Не иначе, как склероз подкрался незаметно.
Вторая бутылка пошла уже не так быстро, но все равно господин Петрушкин морщился от удовольствия и продолжал приговаривать:
— А разве водой от похмелья спасешься? Тут либо огуречный рассол, либо пиво! Больше никак. А вы чего не пьете? Угощайтесь.
Девушки тоже деликатно сделали по паре глоточков. Много пить они не хотели, так как им было необходимо сохранить ясный рассудок. А вот господину Петрушкину пара бутылочек пошла только на пользу. Он наконец перестал стонать и смог оглядеться по сторонам.
— Что же мы с вами вчера на яхте так и не покатались? — изумился он. — Так пойдемте сегодня!
— Не надо.
— Надо! — настаивал толстяк. — Я же помню, что мы собирались. А я от своих слов отказываться не привык. Собирайтесь!
— Не пойдем мы!
— Это еще что за непослушание?! — возмутился господин Петрушкин. — Кто тут хозяин, черт возьми? А ну, марш! Собирайтесь живо!
Вроде бы в шутку возмутился, но подруг словно ветром сдуло.
— Ладно, прокатимся с ним на яхте, раз ему так хочется, — прошептала Галочка. — Поговорить можно и потом.
— Ага. А лучше всего поговорить прямо на яхте.
И подруги отправились собираться. Собственно говоря, они не вполне понимали, что под этим подразумевал их хозяин. Что им было собирать, если вчера они приехали сюда в вечерних туалетах, а потом попросту переоделись в футболки хозяина? К счастью, трикотажные изделия оказались такими большими и просторными, что без труда заменили подругам платья. Очень коротенькие, но все же платья.
— Ладно, поехать можно и в них. Ничего ужасного в этом нет. Но как быть с обувью?
Вот с обувью вопрос был сложней. Не надевать же подругам модельные лодочки на шпильках вместе с бесформенными футболками? И в конце концов подруги решили, что пойдут босиком. А что такого? До пристани тут рукой подать. А на яхте им обувь точно не понадобится.
Но оказалось, что господин Петрушкин под словом «собираться» подразумевал продуктовую корзинку.
— Спиртное я уже отобрал, — заявил он подругам, весело блестя глазами. — А где бутерброды?
— Бутерброды?
— Ну да! Чем закусывать будем?
И видя, что подруги смущены, Петрушкин воскликнул:
— Да вы не тушуйтесь, девчонки! Я человек простой. Положа руку на сердце, мне вчерашние разносолы на фиг не нужны были. Только тяжесть в желудке от них. Водку же лучше всего малосольным огурчиком закусывать. А коли его нету, так и бутерброд с колбаской сойдет. Сумеете сготовить?
Подруги машинально кивнули. До чего странный человек их хозяин. Вроде бы богат, а ведет себя совсем просто.
— Бутерброды, — напомнил им Петрушкин.
И девушки покорно поплелись на кухню. Петрушкин проследовал за ними. После выпитого пива его пробило на разговоры.
— Хотя вообще-то женщина должна уметь вкусно готовить, — сообщил он подругам. — Хотя бы сосиски сварить. Ведь когда муж с работы домой приходит и видит, что холодильник пустой, у него настроение мигом портится.
— А сам приготовить не может? — нарезая колбасу толстыми, словно жернова, кругляками, спросила Галочка.
— Может, ясное дело, — оживился Петрушкин. — Вот я, к примеру, могу приготовить омлет! И яичницу-глазунью! И картошку сварю.
— Одним словом, с голоду не умрете?
— Не умру, — согласился с Лесей Петрушкин. — Но дело-то не в этом! Дело в отношении! Вот моя жена никогда не готовила. Да я и не возражал. Кухарки всегда у нас отличные были. Но ведь когда я домой возвращался, могла бы она мне уже сготовленного борща пару половничков собственноручно в тарелку налить, да сметанкой сверху забелить. Ведь могла?
