— Дверь была открыта, вот мы и зашли к нашему другу. А его не оказалось на месте. Очень некрасиво с его стороны, так как он должен был вернуть нам вещь, которую у него заказывал другой наш знакомый.
— Его нет, — ледяным тоном заявила Мария Семеновна. — Он уже неделю в отпуске. Приходите через месяц, раньше он не появится. Тогда и разберетесь с ним и с заказом и с тем, что вы тут напортили.
— Что вы! — удивился Юрка. — Что же мы тут напортили? Наоборот, эта скульптура только выиграла при падении. К тому же надо было закреплять ее получше.
— Вот приходите через месяц, тогда и обсудите все с ним, — стояла на своем Мария Семеновна. — Уверена, что все ваши претензии он удовлетворит, заказ вернет, а про разбитую скульптуру вы с ним тоже договоритесь.
— Через месяц — это слишком поздно, — возразил Жорик, надуваясь, как жаба. — Нам нужно сейчас.
— Сейчас не получится, — продолжала терпеливо объяснять Марья Семеновна.
— Но мы хотели бы оплатить ему нанесенный ущерб, — настаивал Юрка. — Мы понимаем, что угробили плод многих дней творческого труда, поэтому хотели бы купить эту… (тут он надолго замялся) эту вещь.
— Он настаивал, чтобы его не тревожили, когда он в отпуске, — начиная сдаваться, сказала Марья Семеновна.
— Мы и не будем его тревожить, — подал голос Жорик. — Кинем ему бабки, заберем свою вещичку, заплатим за это чудовище — и пускай отдыхает хоть до осени.
— Мы были бы вам так признательны, если бы вы помогли нам, — добавил интеллигентный Юрка.
Мария Семеновна растаяла и согласилась помочь, а я с тоской поняла, что нас снова норовят оставить с носом. Бандиты попадут к скульптору первыми, и еще неизвестно, сможет ли он со мной и Маришей после их визита разговаривать. Но сделать я ничего не могла, так как была вынуждена прятаться за чертовой лоханью. Жорика совместными усилиями извлекли из-под скульптуры, поставили на ноги, отряхнули, насколько это было возможно. Затем вся компания (за исключением, понятное дело, меня) отправилась к столу Марьи Семеновны за вожделенным адресом и телефоном.
Стоило им удалиться, как я сочла, что хватит мне прятаться, и выбралась из своего укрытия, приготовившись оплакивать провал нашего предприятия.
— Дашка, ты где? — раздался из-за двери Маришин голос.
— Здесь, — пискнула я, отложив на время приход мировой скорби.
Мариша открыла дверь и одновременно открыла рот, чтобы что-то сказать, но взгляд ее упал на ближайшую гипсовую фигуру, и она только и смогла выдохнуть:
— Вот это да! Такое и в кошмарном сне не приснится.
— Ты только это собиралась сказать? — отвлекла я ее.
Мариша с трудом оторвалась от лицезрения последствий атомной катастрофы и произнесла:
— Они тебя не видели?
— Нет, конечно, — обиделась я. — Я же понимаю, что они бы насторожились, увидев меня тут.
— Очень хорошо, — обрадовалась Мариша. — А как нам отсюда побыстрей сбежать? Есть тут еще какой-нибудь выход? А то я подозреваю, что твоя Марья Семеновна вот-вот им проболтается, что мы тоже интересовались адресом скульптора. А что ей, бедной, останется делать? Надо же будет как-то оправдываться.
— Ну мало ли кто интересуется, — махнула я рукой. — Что с того?
Вместо ответа Мариша извлекла из-за пазухи смятый листок зеленоватой бумаги с неровно оторванным краем, в котором я без труда опознала лист из журнала. Моим мозговым клеточкам не составило никакого труда установить, какого рода информацию содержит этот листок. А затем сообразить, что Жорик с Юркой вполне могут вернуться сюда, чтобы порасспросить меня про подругу с фиолетовыми волосами, вырывающую такие нужные им листики.
— — Тем не менее второго выхода нет, — твердо ответила я, понимая, что разыскивать дверь черного хода, а потом ее штурмовать (она ведь наверняка будет уже закрыта) невозможно. Поэтому сразу же предложила:
— Можно переждать в соседней комнате, пока они не уберутся.
Мариша недовольно хмыкнула, ей мое решение пришлось явно не по вкусу, как слишком простое и очевидное. Моя подруга не такова, чтобы идти по наипростейшему пути, ей подавай чего позаковыристей. Но я стояла на своем и с облюбованной позиции двигаться не желала.
— Хорошо, — согласилась Мариша, — пошли, куда предлагаешь, а то если тут торчать, то и вовсе глупо.
Ближайшее соседнее помещение оказалось вотчиной того благообразного дядечки, с которым мы уже успели свести шапочное знакомство, пока бегали узнавать, что там приключилось в мастерской. Теперь оно нам пригодилось. Дядечка, увидав меня, почему-то страшно обрадовался и воодушевился.
— Как хорошо, что вы решили ко мне заглянуть!
Приятно принять у себя двух очаровательных и милых дам! — возвестил он. Из этого я заключила, что о пропаже листка из журнала он либо не слышал, либо не связал эту пропажу с нами.
— А у нас к вам просьба, — заявила бестактная Мариша, заперев за нами дверь на замок.
Дядечка немного умерился в своих восторгах, видимо, заподозрив, что мы попросим денег или, чего доброго, его компьютер, или электрический чайник, или еще что-нибудь, с чем расстаться будет трудно.
Поэтому, чтобы понапрасну его не нервировать, я взяла дальнейший разговор в свои руки.
— Мы тут встретили двух наших знакомых, с которыми не хотели бы встречаться. Да вы их сами видели, это они нашумели в мастерской Виктора. Очень они неприятные люди. Знаете, бывают такие, что прилипнут и никак от них не отвяжешься. Так мы хотели попросить у вас приюта на несколько минут, чтобы переждать, пока они уйдут, чтобы не столкнуться случайно с ними в коридоре.
Дядечка просветлел лицом и радушно предложил нам располагаться как у себя дома. Что мы и сделали. Выпустили Дину из заточения, она, не веря до конца своему счастью, отправилась на дрожащих лапах обследовать окрестности, а дядечка повторно пришел в восторг. Оказывается, у него тоже дома живет кошка, он в ней души не чает. Но только мы устроились в креслах, как в дверь забарабанили. Вдобавок раздался голос Марьи Семеновны, которая подбадривала стучавших, выкрикивая старушечьим фальцетом:
— Там он, там, не уходил еще. Ключа мне не оставлял. Так вы стучите, он часто закрывается, если у него кто есть.
— Вот старая сплетница! — злобно прошипела Мариша, ныряя под стол.
Я немного помедлила, а потом неторопливо, как и подобает даме моего возраста, последовала Маришиному примеру. Под столом оказалось уютненько, хотя чуточку грязновато. Пыль тут могли бы выметать и почаще. Моя аллергия тут же дала о себе знать, к тому же Дина, испугавшись громких звуков, тоже присоединилась к нам. Одним словом, мне стало совсем хорошо. Но тут наш благообразный дядечка открыл дверь и громко спросил:
— Вы ко мне?
