– Ребекка, ужин! – позвала нас мама.
Мы замерли, по-прежнему прижимаясь губами друг к другу. И через мгновение продолжили сдирать остатки одежды.
– У тебя есть?.. Придется быстро…
– Не вопрос, – спрыгнув с постели, Олли полез в задний карман джинсов.
Я бегу по коридору под звуки музыки. Где же он? Должен быть здесь…
Нахожу Олли в последнем помещении. Тихонько открываю дверь, замираю в углу. Олли ко мне спиной. Двигается в такт, наклоняет голову то к одному плечу, то к другому, а его пальцы пробегают по клавишам все быстрее и быстрее.
К глазам подкатывают слезы. Как же сильно я его люблю! Готова ли я от него отказаться, уехать?
Когда произведение подходит к концу, Олли встает и кланяется, словно он выступает в Альберт-холле.
– Бис! – восклицаю я, хлопая в ладоши и присвистывая.
Олли поворачивается. Его щеки пылают.
– Бекка! Давно тут стоишь?
– Достаточно. Ты великолепен! – Присаживаюсь на краешек стула. – Такая красивая музыка, что это ты играл?
Олли садится рядом.
– Шуберт.
Он начинает другое произведение, наслаждаясь вниманием. Бросаю взгляд на ноты: Экспромт соль-бемоль мажор Шуберта.
– Когда ты играешь, то кого представляешь своим слушателем?
– Кэмерон Диаз.
– Эй! – Пихаю его локтем и ударяю по клавишам.
– Голую, – добавляет Олли.
– Ты всегда кусаешь ногти, когда что-то не так, – говорит Олли по пути домой.
– Как ты отнесешься к тому, что я буду учиться в колледже искусств?
– В смысле? Когда?
– Меня приняли на курс.
– Какой курс?
– Основы черчения, рисования и скульптуры. Там такие вдохновляющие преподаватели. Многие их студенты стали профессионалами и…
– Бекка, притормози! Идея отличная, но…
– Этой осенью.
Замерев, Олли выпускает мою руку.
– Ты уедешь из Бристоля?
Мы переходим дорогу.
– М-м.
– Так. Разве ты не можешь сперва закончить универ, а потом уехать?
– Не хочу, Олли, это не мое. Если бы не ты… Все равно, если подам заявку на следующий год, то могу не пройти.
– И где этот колледж?
Вопрос, которого я так боюсь.
– Во Флоренции.
Олли, не смотри так на меня.
– И долго тебя не будет?
– Год… но ты можешь приезжать, когда захочешь.
Олли ускоряет шаг. Сует руку в карман, ищет ключи от дома.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Не рассчитывала, что меня примут. Думала, что если всем расскажу…
– Я не все, Бекка. Я твой парень.
– Боялась сглазить. Как было с экзаменом по вождению. Никому не сказала, чтобы не пришлось объясняться, если провалюсь. И ведь провалилась же – вместо тормоза нажала на газ.
Обычно Олли над этим смеялся.
– Ты говорила с нашими кураторами?
– Пока нет.
– С родителями?
Открыв входную дверь, он бросает учебники на столик рядом с батареей пустых винных бутылок, которые собрались за последние несколько дней.
– Оценки у меня не очень, – оправдываю я желание бросить учебу. – Рисунки на полях уже не помогают.
В школе я компенсировала средненькие сочинения тем, что рисовала рядом викингов в боевых шлемах.
– Тебе обязательно ехать за границу? – прерывает Олли мой рассказ об этих шлемах. – Разве тут нет колледжей? Даже в Винчестере есть, так?
– Да, но это мой единственный шанс сделать что-то другое, новое. – Прохожу следом за ним на кухню. – Хочу проработать все лето, подкопить денег и…
Олли поворачивается.
– Поверить не могу, Бекка. Ты всегда на меня наезжаешь: мол, я творю, что заблагорассудится, и с тобой не советуюсь, – а тут вдруг заявляешь, что вот-вот переедешь в другую страну! Могла бы хоть сказать, когда подала заявку.
Он уходит. Слышу, как громко хлопает входная дверь, и закрываю глаза.
– Что случилось? – спрашивает Джо.
Не знаю, сколько я так просидела за столом на кухне, думая о словах Олли. Наверное, долго. За окном уже темно.
– Я бросаю универ.
Джо идет к раковине, наливает себе стакан воды. Я рассказываю про курс. Как скрывала, пока не узнала, что принята.
– Ясно. Олли злится? – Джо садится рядом, подтянув стул поближе.
– В ярости. Наверное, надо попытаться его найти, сказать, что мне очень жаль. Зря я ему не рассказала.
Джо касается моего плеча.
– Олли не станет долго злиться. Поговоришь с ним, когда он успокоится.
Воцаряется долгая тишина.
– А ты? – все-таки нарушаю ее я. – Что ты думаешь? Я поступаю правильно?
– Только ты можешь ответить на этот вопрос.
Я очень хочу прочесть его мысли. С того момента, когда мне показалось, что он меня вот-вот поцелует, мы почти не оставались наедине. Наверное, я подсознательно его избегала.
– Может, мне не стоит ехать.
– Курс этот… ты реально туда хочешь?
Я медленно киваю.
– Ну что ж, – пожимает плечами Джо. – В смысле, если бы ты сейчас мне рассказывала, что хочешь бросить универ, чтобы разводить свиней в Новой Зеландии, я сказал бы, что вашим отношениям конец, но… если вам с Олли суждено быть вместе, то вы найдете способ.
Я сжимаю его руку.
– Спасибо. – Поддержка Джо греет сердце. – То, что мне надо было услышать.
– Ладно. – Он высвобождает свою руку и встает. – Пора собираться. Иду на свидание с Лиз.
Это его новая девушка.
– Удачи тебе.
– Олли угомонится. Он бесится, потому что любит тебя и будет скучать.
– Знаю.
– Да, Бекка, еще кое-что…
Поднимаю взгляд на Джо, стоящего в дверях.
– Звонила твоя мама. Они купили щенка, вроде карликовую таксу, и твой отец хочет назвать ее Одри.
С улыбкой рассказываю Джо, что папа всегда любил Одри Хепберн.
– Вполне вижу тебя в эдакой итальянской квартире-студии, – наконец выдает Джо. – Ты рисуешь кипарисы, а в окна лучится солнечный свет.
– Прости меня, – говорит Олли, вернувшись под ночь.
– И ты меня прости, – со слезами на глазах отзываюсь я.
