Мы тут же оказываемся в объятиях друг друга.
– Это же ты меня вдохновил, что я должна слушать свое сердце.
– Вот черт. И кто меня за язык тянул? – Он гладит меня по волосам, убирает прядку за ухо. – Ох, Бекка, если бы кто-то другой… но нет же. – Олли снова прижимает меня к себе. – Ты права. Конечно, ты должна ехать. Это великолепная возможность…
В его голосе звучит некое «но».
– Но что же будет с нами?
13
– Она здесь уже месяц, – шепчет мама на кухне, – но только и делает, что запирается у себя в комнате.
Я стою снаружи, прислушиваясь.
– Что? Говори громче, – отзывается папа.
В чашку льется кофе, из тостера выпрыгивают готовые тосты. Папа с шелестом переворачивает страницу газеты.
– Ей нужен повод, чтобы вставать по утрам, – говорит мама, выключая громкость у телевизора, где идет программа «Сегодня» с Джоном Хамфрисом. – Она до сих пор в постели, Харви. Как будто снова в доме подросток. Может, ей обратиться к психологу?
– М-м-м?
– Да почему ты не носишь слуховой аппарат?!
– Он жутко шумит. Передай джем, пожалуйста.
– Я слышала, как она наверху сама с собой разговаривает. Харви, я волнуюсь.
– Оставь ее в покое, – вздыхает папа. – Что ты хочешь? Она скорбит.
– Знаю.
– Я говорил, что в «Сэинсбериз» столкнулся с Джереми?
Это старинный друг семьи.
– Элинор сломала лодыжку, – продолжает папа. – Теперь в больнице.
– Ужас какой. Надо отправить ей открытку или цветы. В которой больнице?
– Не знаю. Джереми не говорил.
– Как долго она там пробудет?
– Не знаю.
– Наверное, сложный перелом, если пришлось лечь в больницу.
– Он не говорил.
– Ну а ты спросил бы!.. Позвоню ему. Я очень переживаю за Бекки, – добавляет мама.
– Это все будет долго и трудно.
– Она сама с собой разговаривает. О чем, я не расслышала, но…
– Я тоже сам с собой говорю в своем домике.
Мама смеется.
– Не тот случай. Ты-то старик. Кстати, Марджори спрашивала, не захочет ли Бекка ей помочь.
Мои плечи каменеют. Марджори – одна из маминых подруг по теннису, которая занимается онлайн-бизнесом под названием «Сельские штучки». Папа зовет их «сельскими тряпками». А я стараюсь не попадаться Марджори на глаза.
– Я, пожалуй, ей позвоню…
НЕТ!
Пищит микроволновка – приготовилось вареное яйцо для папы.
– Нет, – возражает он. – Не надо торопить Бекку. Пока что мы просто должны быть рядом.
14
Середина августа, утро, приходит время для УЗИ на двадцатой неделе. Я уже два месяца как дома. Мама, папа и я влились в ритм обычной жизни. Я выгуливаю Одри, часто в компании Джанет и Вуди. Иногда ко мне присоединяется мама с близнецами, что превращает обычную прогулку в целое событие.
Мальчишки вечно спорят, кто из них откроет маленькую белую калитку, которая ведет к заливным лугам. Случаются скандалы. Обычно именно Оскар в итоге отказывается идти дальше и усаживается – плюх! – прямо в коровий навоз в только что постиранных и выглаженных штанишках цвета хаки. Тео тут же повторяет за братом. Не знаю, как мама их выдерживает, пока Пиппа работает в теннисном клубе. К концу дня она становится раздражительной и прикладывается к бутылке водки на час раньше, безо всякого чаю.
Ежедневно болтаю с друзьями. Джейми точно так же, как я, поразился, что Джо живет в Винчестере. Сильви хочет с ним повидаться, хотя в Бристоле они не были близки. Она не знает, что случилось между мной и Джо. Никто не знает, кроме Китти. Еще я регулярно общаюсь с Кэролин. Она рассказывает про овощи и травы, которые выращивает сама, как обожает сажать их долгими летними вечерами. Похоже, сад для нее – священное место.
Помогаю маме готовить, правда, даже это не так просто, как кажется на первый взгляд.
– Ох, любопытненько, – выдала она, когда я добавила апельсиновый сок в маринад для курицы. – Клэр Фрэнсис говорит, что лучше добавлять лимон, причем вместе с цедрой.
Клэр Фрэнсис – это мамина подруга и гуру кулинарии.
Я разговариваю с Олли. Иногда я слышу его голос в голове, иногда нет. Он все так же утверждает, что тем утром его ничего не волновало. Жаль, что ни мама, ни папа, ни я никак не наберемся смелости, чтобы упомянуть его имя за ужином.
– Нет, Пиппа, прости, не могу, – прислушиваюсь к маминому разговору по телефону, закончив читать и-мейл от Глитца.
На сердце становится легче от строк: «Рассчитал тебе добавку плюс декретные, а потом, когда ты родишь, мы все пересмотрим. Скоро вышлю чек».
Милый Глитц… каким заботливым начальником и другом он стал. Эти деньги придадут мне уверенности в завтрашнем дне. Позвоню Глитцу после клиники, поблагодарю.
«Мы с Марти часто о тебе вспоминаем, – заканчивает он письмо. – Удачи на УЗИ. С любовью, Глитц».
– Знаю, что еще каникулы, но сегодня у Бекки УЗИ, – снова слышу маму.
Через пару минут она кладет трубку.
– Давай, Ребекка, потом прочитаешь, – командует мама. На мгновение мне будто снова десять, и если я не пошевелюсь, то опоздаю в школу.
Все-таки хорошо, что мама идет со мной.
– А что Пиппа хотела?
– Просила присмотреть за мальчиками. Знаю, что ей сложно, однако…
– Мам, я могу пойти сама.
– Нет. Я не намерена бросаться к ней по первому требованию.
Почему бы им не приглашать нянечку? Этот вопрос интересует меня уже давно, но я его не задаю. Не хочу нарушать хрупкое равновесие, когда мы вот-вот должны отправиться в клинику.
Мы с мамой вглядываемся в монитор и на этот раз различаем очертания ребенка. Я внимательно слежу за выражением лица медсестры, которая рассматривает изображение. Теперь я понимаю, насколько хочу ребенка, – ведь мне жутко страшно, что она заметит неладное. Однако пока что медсестра говорит, что размеры головы, окружности живота и бедренной кости соответствуют норме.
– Хотите узнать пол? – спрашивает она.
Мама предлагала не узнавать, чтобы был сюрприз, но судя по тому, что она перестала вязать, даже ей немножечко любопытно.
– Это мальчик, правда? – говорю я.
– Мальчик, – кивает медсестра.
Мы с мамой переглядываемся со слезами на глазах. Я тянусь к ее руке… и отдергиваю ладонь.
– Мам! Он толкнулся!
Такой легкий удар, словно внутри меня воздушный пузырь. Малыш снова пинается.
