– Вам не придется платить.
– У Джо бизнес, а не благотворительность для слепых стариков.
– Я с ним договорюсь. Хотите прийти? Вы пропустили первые два занятия, но, думаю, это поправимо.
– Разрази меня гром! Я – и на курсах дегустации!
– Вам понравится. И люди приходят интересные. Есть, правда, несколько э-э… как бы сказать… – Я пытаюсь объяснить ей про Адама и Генри, но Джанет фыркает.
– Я обсужу твое предложение с моим диваном и отвечу, – смеется Джанет.
В конце дня я по телефону спрашиваю Джо, можно ли Джанет присоединиться к нам на занятиях.
– Почему бы и нет, – отвечает он. – Как раз хотел тебе позвонить. Ты свободна завтра вечером?
– Завтра вечером?
– Устраиваю небольшую вечеринку для Питы, прежде чем она вернется в Лондон.
Первая мысль – отказать. Джо чувствует мое сомнение.
– Там будет несколько ее друзей-актеров. Они веселые.
– Я обсужу твое предложение со своим диваном и отвечу, – повторяю я слова Джанет.
– Думаю, диван проживет ночку без тебя.
23
Квартира Джо находится в центре города.
– О, ты первая!
Пита провожает меня в старомодную гостиную с тяжелыми шторами и викторианским камином. Джо говорил, что безумно хочет побыстрее купить собственную квартиру. Я поздравляю Питу с окончанием съемок документалки про Джейн Остин.
– Спасибо. Теперь, как всегда, начнется нервотрепка, потому что никто из нас не знает, что будет дальше.
Она сообщает, что Джо выскочил в магазин за баночкой хрена, так как собирается приготовить соус для острых крабовых оладий.
– Он дьявольски хорош на кухне.
– Знаю. Однажды он помог мне приготовить десерт. Для Олли.
– Олли. Бедняжка… – быстро говорит Пита. – И он дьявольски хорош в постели, – продолжает она. – Ауч! Слишком много подробностей?
«Джо явно думает нижним мозгом, а не верхним», – замечает Олли.
Пита забирает мою куртку и отступает на шаг.
– Вау, потрясно выглядишь. Тебе идет беременность. А какие у тебя волосы! Почаще их поднимай. Так, а это наша спальня.
Дверь совсем рядом с гостиной, квартирка маленькая. Пита кладет мою куртку на край двуспальной кровати и мельком отмечает, что из-за бархатных штор бутылочного цвета здесь слишком темно.
– Говорю тебе, Ребекка, он такой холостяк, рад себе жить в норе! – Она закатывает глаза. – А я хочу, чтобы мы вместе нашли местечко в Лондоне. Он мог бы открыть «Мезо Джо» и там. Знаю, еще слишком рано, но мы-то не молодеем. Мне тридцать три, а ты знаешь, какие мужчины… отношенияфобы!
В замке поворачивается ключ.
– Привет, Бекка! – В спальню входит Джо. Он внимательно изучает меня, будто что-то изменилось. – Мило выглядишь.
Я вспыхиваю.
– Спасибо. – Опускаю взгляд на красное платье, которое купила в магазине Анни, и машинально касаюсь заколки в волосах.
– Иди-ка лучше займись оладьями, – говорит Пита, проталкиваясь мимо Джо.
Вскоре в квартире собирается полно народу. В гостиной будто проходит корпоратив.
Я общаюсь с парочкой молодых актрис, которые повторяют слова Питы о том, как ужасно заканчивать один проект, когда дальше ничего не запланировано.
– Впрочем, я была рада помахать вслед автобусу с поварами, – говорит одна, и другая соглашается: – Они вечно совали в салаты зеленый лук и чеснок.
– Надеюсь, вам не приходилось снимать сцены с поцелуями, – отзываюсь я.
– На экране – нет, но за кадром действия было предостаточно, – заявляет одна из них, кивая на высокого мужчину с длинными каштановыми волосами и пронзительными голубыми глазами, что стоит у окна и болтает с парой женщин. – Это Руперт, наш режиссер, – шепчет она. – Мы тайком зовем его мистер Уикхем. В его присутствии все в зоне риска.
– Спасибо за предупреждение, – киваю я и пробираюсь к Анни, которая угощается уже вторым бокалом вина.
– Честное слово, к концу дня я задыхаюсь, – говорит она. Мы наблюдаем, как Пита знакомит Джо и Руперта. – Ох, он горяч.
– Кто?
– Тот мужик! Ну, Джо тоже, мы и так это знаем, поэтому я про другого.
– Ходят слухи, что он бабник, – сообщаю я подруге.
– Джо – специалист по вину, – доносятся слова Питы. – Джо, это мой режиссер, Руперт Чемберс.
– У меня была такая подруга. «Это Майк, он психотерапевт. Это Ричард, он дантист». Все, что мне надо знать, так это сволочи они или нет.
– Тш-ш, – предупреждаю я.
– Привет, Анни!
Подошедшая Пита делает вид, что чмокает Анни в щеку, а потом предлагает нам тарелку блинчиков с копченым лососем. Пита одета в короткую юбку с полусапожками и изумрудную кофточку, которая подчеркивает ее черные волосы и подведенные глаза.
Говорю, что она потрясающе выглядит, а я на ее фоне чувствую себя огромным жирным колобком. Пита возмущается.
– Нет, ни капельки! Все-таки милая, – она кивает на мой живот, – с этим ничего не поделаешь.
Мы с Анни стараемся не рассмеяться.
– Так, когда я вернусь в Лондон, вы обещаете, что будете присматривать за Джо? – Пита пристально смотрит, как он общается с Рупертом. – Особенно ты, Ребекка.
– Почему я? – чуть ли не давлюсь блинчиком.
– Ну, ты, наверное, лучше всех его знаешь, – заявляет она и уходит открывать дверь, в которую только что позвонили.
– Красавица, – хвалит Питу пришедший мужчина.
– Я немногих людей считаю красивыми, – поворачивается ко мне Анни.
– Одри Хепберн, – вспоминаю я.
– Кристин Скотт Томас.
– Восхитительная, – соглашаюсь я, – особенно в «Английском пациенте». А как тебе Кейт Бланшетт?
– А что она? – подходит к нам Джо.
– По-моему, она красивая, – отвечаю я.
– Я предпочитаю Гвинет Пэлтроу, – с улыбкой сообщает Джо.
– Нет! – хором восклицаем мы с Анни.
– Она симпатичная, – настаиваю я.
– И фотогеничная, – добавляет Анни.
– Анджелина Джоли? – спрашивает Джо.
– О нет! – Мы единогласны.
– И на этой радостной ноте мне пора. – Анни целует нас обоих на прощание.
– Ты ведь еще не уходишь? – спрашивает меня Джо.
Напоминаю, что я вообще первой приехала. Рассказываю, что Олли, как и мой отец, стал дотошен и пунктуален. К сожалению, это отразилось и на мне. Если надо на самолет, свадьбу или вечеринку, Олли просчитывал все, что могло бы вдруг пойти не так.
