– Он мой отец, – просто отвечает он. – Что мне еще остается? Бросить его гнить в приюте?
Сразу вспоминаю недавние слова Питы.
– Нет, конечно же, нет. Я не об этом.
– Без него у меня не было бы «Мезо Джо».
– Я все равно думаю, что…
– Мне помогают, – перебивает он. – Сильно помогают.
Я опускаю свою кружку.
– Почему ты не можешь принять похвалу?
– Будет классно снова встретиться с Джейми на викторине. И Пита приедет. Я говорил, что съемки сериала, над которым она работает, приостановили? Исполнитель главной мужской роли слег с тонзиллитом…
– Джо, заткнись! Ты…
– Что?
– Ты не даешь мне закончить предложение.
Наконец он с улыбкой смотрит мне в глаза.
– Великий знаток вина.
– Да.
– Спасибо.
– Он тобой гордится.
– Он впервые это мне сказал. – Джо глубоко вздыхает. – Здесь мы с отцом весьма похожи, нам сложно высказывать чувства.
Он вновь смотрит на меня, и на краткий миг я вижу нас с ним десять лет назад, в Бристоле. Как он накрывает мой рот ладонью и говорит: «Ты знаешь, что у меня есть чувства, что мне не все равно, Ребекка». Вижу нас в моей комнате и помню его ласки на моей коже.
35
Сегодня «Черный пес» устраивает викторину в поддержку больных Паркинсоном. Им болеет брат Мэвис. В пабе уютно. Горит дровяной камин, кругом лежат цветные коврики. Пока Джо и Джейми заказывают напитки у барной стойки, Китти, Анни, Пита и я занимаем один из угловых столиков. Пита сочувственно интересуется, как у меня дела. Я не видела ее с той вечеринки у Джо дома.
– Знаю, что ты была расстроена из-за дня рождения Олли, – продолжает она.
– Кто это? – интересуется Китти, заметив, как мне кто-то машет. – Еще одна веселая подруга-пенсионер?
Сегодня днем мы уже заходили на чай к Джанет и Вуди. Я улыбаюсь.
– Это Мэвис. Она ухаживает за отцом Джо.
– А это кто? – спрашивает Пита, когда Адам показывает мне большие пальцы. На нем кепка и коричневая кожаная куртка.
– Сын Мэвис, Адам.
– Что за чокнутый…
Я хочу ответить, но к нам подходит одетая в шерстяную юбку и блузу с рюшем Мэвис.
– Ребекка, ты понравилась мистеру Лоусону. Он замечательно провел время с тобой и Джо, это сразу видно.
– Ты виделась с его отцом? – оживляется Пита, как только Мэвис спешно возвращается за столик к своей команде.
– На днях, совершенно случайно.
– И что думаешь? Я поверить не могла, что он в таком состоянии. Когда мы его выкатили на прогулку, – Пита говорит о Фрэнсисе, как о мешке с картошкой, – он за обедом заснул прямо над тарелкой.
– Пита, он стар и болен.
– Не переношу больных. В болезни и здравии? Я бы тут же вещички паковать бросилась! – смеется она. Да уж, надо отдать должное ее честности, раз больше нечему.
Джо и Джейми несут напитки к нашему столику.
– Бекка рассказала, что познакомилась с твоим отцом, – обращается Пита к Джо, когда он протягивает ей бокал вина. – Дорогой, как он там?
– Да не слишком.
– Я так волнуюсь, Бекка, он замечательный. Но честно, Джо, тебе надо подумать насчет дома для престарелых, – произносит Пита, поглаживая его по спине.
Какая же она двуличная!
– Давай сейчас не будем, – отвечает Джо, и нам как раз подают ужин. – Сегодня у меня выходной.
После лазаньи и щедрого куска чизкейка, к которому Пита не притронулась, потихоньку начинается действо – организатор, Джекки, которой где-то под шестьдесят лет, вручает каждой команде листы с вопросами, распределенными по разным категориям.
Взяв микрофон, она благодарит всех за присутствие и сообщает, что собрали уже более трехсот фунтов. Народ аплодирует и радуется, особенно Адам, который снова машет мне из другого конца паба.
– У вас тридцать минут, и не забудьте, пожалуйста, указать вверху листа название команды.
Записывать ответы поручили Джо. Первая категория – общие знания. Вот тут мне нужен мой отец.
– Хосе Луис Родригес Сапатеро, – шепчет Джейми.
– Он, точно, – соглашаюсь я.
– Только без ошибок пиши, – взвизгивает Китти. – Иначе очки снимут!
– Господи, она совсем не изменилась, да? – закатывает глаза Анни.
Когда дело доходит до мыльных опер и сплетен, оживляюсь и я. Джо говорит, что мне должно быть стыдно.
– Я месяцами сидела в четырех стенах, – напоминаю ему. – Приятно знать, что я не совсем зря время тратила.
Джо чувствует себя как рыба в воде в вопросах об алкоголе.
– Федерер выиграл Уимблдон четыре раза. – Я уверена, что папа упоминал рекорд Федерера, когда смотрел теннис прошлым летом. – Или пять?
– Это окончательный ответ? – уточняет Джо?
– Хотите взять «звонок другу»? – смеется Анни.
– Пиши четыре, – выбираю я.
Пита ерзает.
– Федерер? Ответ – шесть. Кит любит теннис. Она неправа, – говорит Пита.
– Кто такой Кит? – спрашивает Анни.
– Мой отец.
– Моя сестра тоже любит теннис, – отзываюсь я чересчур резко.
– Давайте придем к компромиссу? – предлагает Джейми. – Остановимся на пяти.
Пита мгновенно отмахивается. Хорошо, что они не встречаются, она бы его заживо съела.
Вот если бы Пиппа была с нами…
– Это нечестно!
Джо старается не дать мне тайком отправить эсэмэску. Я крепче сжимаю телефон.
– Перестань, – напряженно говорит Джо, по-прежнему удерживая мое запястье.
– Ответ – шесть, – смотрит на нас Пита.
– Пиши шесть, – настаивают все, включая меня.
– Это всего лишь викторина, – пытается разрядить атмосферу Джейми.
Джо поступает или смело, или глупо – говорит, что запишет «четыре».
Раздается звонок. Время вышло. Надо поменяться листами с соседними столиками. Мы оцениваем команду «Дуралеи». Их капитан с седыми волосами улыбается мне. У него не хватает переднего зуба.
– Это у нас есть, – кивает Китти, когда объявляют, что премьер-министр Испании – Сапатеро.
– «Поужинай со мной»!
– «Зеленая юность».
Анни отмечает, что знала этот ответ.
– «Ботичелли».
– «Божоле».
– «Шерил Коул».
