Все остальные друзья подталкивали к тому же шагу. Даже мама спрашивала, не познакомилась ли я с кем-нибудь. По ее тону было ясно, что она имеет в виду не других мамаш в яслях.
– Не забыла, – заверяю ее я. – Давай, Алфи, найдем тебе что-нибудь на ужин.
– Ты в порядке?
– Нервничаю. Я уже забыла, каково разговаривать с мужчинами, какой там флирт.
– Все будет хорошо. – Китти проходит за мной на кухню.
– У тебя раньше были кошмарные свидания. Помнишь того, с крошечной головой, и фаната фильма «Сестричка, действуй»?
Китти смеется.
– Этого парня очень советует Стивен. Они с Эндрю хорошие друзья. Тренировались вместе. И я обещаю, что его любимый фильм уж точно не «Сестричка» или «Миссис Даутфайр».
– А мне нравится «Миссис Даутфайр», – говорю я.
– У меня хорошее предчувствие насчет сегодня.
– Мы не можем вдвоем встречаться с анестезиологами.
– А почему нет? Будет весело, честно.
– Посмотрим.
44
На свидание я опаздываю, и он, судя по всему, тоже. Занимаю последний свободный столик в углу переполненного бара. Усевшись, проверяю в сумочке телефон – вдруг Китти что-то понадобится. Компания за соседним столиком веселится и распивает коктейли. Смотрю в окно, откуда отрывается великолепный вид на Биг-Бен. Уговариваю себя, что сегодняшний вечер мне понравится.
Через пять минут я делаю вид, что увлеченно изучаю напитки в меню, а потом снова бросаю взгляд на барную стойку. Расслабься, Бекка. Это свидание, а не экзамен.
Телефон вибрирует – пришло сообщение. Секунду надеюсь, что вечер отменяется, что я могу сбросить шпильки и влезть в мягкий свитер с джинсами… Увы, это Китти: «Алфи спит. Помни, ты горяча! Удачи!»
Итак, ближе к вечеру я открыла шкаф. Алфи играл с деревянными игрушечными кирпичиками, однако рожок для обуви, найденный на полу шкафа, заинтересовал его куда больше.
Китти вытащила красное платье – повседневное, но сексуальное, как она его охарактеризовала.
– Помню, ты его на премьеру фильма как-то надела.
– Сто лет назад. Я не могу его надеть сейчас, это слишком.
– Нет! – Она тут же отобрала джинсы с нейтральной черной кофточкой и сунула мне в руки это платье.
– Я в него не влезу, – возразила я, кивая на свой дряблый живот, а потом вдруг споткнулась о кирпичик и выругалась. В последнее время я стараюсь не ругаться грубо, однако получается пока не очень.
Смотрю на часы. Семь пятнадцать. Мы же договорились на семь?..
И чего я так переживаю? Наверное, потому что мое последнее свидание было с Лукой, больше десяти лет назад. С тех пор, как Олли умер, мне не хотелось ни с кем встречаться. Я только недавно начала переосмысливать свою жизнь, особенно после слов Джанет. Когда я увидела, как Китти и Стивен целовались у меня на диване (про невольного зрителя они не знали, я как раз спускалась вниз, уложив Алфи спать), то впервые ощутила мимолетное желание испытать те же чувства.
– Эндрю Мэттьюс, – представляется мужчина, подошедший к моему столику, и снимает пиджак. – Вы, должно быть, Ребекка. Простите, пожалуйста, что опоздал.
– О, не волнуйтесь. Я только приехала, – вру я.
Стивен говорил, что год назад Эндрю развелся. Думаю, ему под пятьдесят. Рукопожатие у него крепкое – хороший знак. Однако мой взгляд упирается в его тонкие волосы.
– Ну что… – начинаем мы хором.
– Желаете выпить? – спрашивает Эндрю.
– Вы анестезиолог, как Стивен? – произношу я одновременно с его вопросом.
– Да, – снова стройно выдаем мы и смеемся. Эндрю тоже нервничает.
За выпивкой он рассказывает про свою работу, а мои мысли возвращаются к Олли. Вспоминаю, как много лет назад мы купили это красное платье. Олли назвал его «премиальным».
– Сколько оно стоит? – спросил тогда Олли.
– Не надо! – Я даже зажмурилась, посмотрев на ценник. – Ужас.
– Насколько ужас? Легкое ранение для кредитки или…
– Реанимация. Остановка сердца. Карта может никогда не оправиться, – пошутила я.
– Ох, да померяй его уже, – подтолкнул меня Олли.
В примерочной я сдернула с себя свитер.
– Новый лифчик? – Олли скользнул пальцем под бретельку.
– Не здесь, – рассмеялась я и задернула шторку плотнее.
– Распусти волосы, – попросил Олли, когда я наконец влезла в платье.
Я так и поступила.
– Бекка, ты прекрасна, – улыбнулся он.
– Ах ты старый романтик, Олли.
– Почти такая же клевая, как новый айпод, – произнес он с хитрой улыбкой, которую унаследовал Алфи.
Я так хочу снова увидеть его лицо. Что угодно бы отдала, чтобы поцеловать его, ощутить его касание, объятия. У нас были и взлеты, и падения, но мы действительно любили друг друга. Я бы отдала что угодно за возможность отвести Алфи в парк вместе с Олли, держа нашего малыша за ручки. Я скучаю даже по нашим ссорам из-за пустяков. Мне страшно, что я постепенно забываю его голос. Даже не представляла, что буду встречаться с кем-то еще, ведь верила, что мы вместе доживем до самой старости. Мы болтали о том, как будем жить в доме для престарелых у моря, играть в карты, бродить по пляжу, любуясь волнами…
Эндрю все продолжает. Я пытаюсь слушать, однако на самом деле размышляю, кому отправить рукопись Олли. Она хороша. Даже если ее не примут, мне жаль, что я не смогу сказать Олли, как им горжусь. Вспоминаю, как он работал над рукописью за столом, включив музыку. Я, подкравшись, заглядывала в экран, и Олли тут же захлопывал ноутбук.
– Олли, ну можно мне хоть чу-у-уточку прочитать? – клянчила я.
– Когда закончу.
– Я постареть успею.
Он усадил меня к себе на колени.
– Так, барышня, за это вас надо отшлепать!
И мы, смеясь, целовались. Олли забирался ладонью мне под юбку, я расстегивала его рубашку, сбрасывала туфли…
Я вдруг начинаю злиться. Почему я не могу получить удовольствие от сегодняшнего вечера? Я что, все время буду цепляться за прошлое? Разве это не так же бесполезно, как хранить старые туфли, которые давно тебе не подходят?
Официант приносит нам бутылку вина. Я даже не заметила, что Эндрю ее заказал. Официант демонстрирует бутылку, умело наливает немного в бокал Эндрю.
– Можно? – неожиданно произношу я.
Эндрю протягивает мне бокал. Я принюхиваюсь, слегка его болтаю, потом делаю небольшой глоток. Ударное вино, как сказал бы Джо. Оно терпкое, с нотками липы или, наверное, крыжовника. Наверное, совиньон.
