Жемчуг поднялся на ноги, разминая плечо. Дышал он глубоко и прерывисто.
Положив руку на эфес меча, Лостара пристально посмотрела в глаза Урагану.
— Нам было интересно, — непринуждённо сказала она, — кто из вас двоих лучше травит байки. Мой приятель хочет услышать историю. Разумеется, за такую услугу полагается награда. Быть может, вопрос с вашим долгом этому Облату… удастся уладить, в знак нашего доброго расположения.
Ураган нахмурился и перевёл взгляд на Геслера.
Сержант медленно поднялся с тахты.
— Ну, девочка, капрал лучше травит страшные байки… поскольку так плохо рассказывает, что они уже и не страшные. Раз уж вы решили столь любезно… поправить ситуацию, в которую нас затащил Господин во время игры в кости, так и быть, мы с капралом оба расскажем вам историю, если нужно. В конце концов, нам стыдиться нечего. Ну, с чего бы начать? Родился я…
— Так рано не надо, — перебила Лостара. — Остальное я оставлю Жемчугу… Кстати, лучше бы кто-то принёс ему выпить, чтоб быстрей оправился. Он лучше скажет, с чего начать. Тем временем… где Пэлла?
— На заднем дворе, — ответил Геслер.
— Спасибо.
Пока она шагала к узкой, низкой дверке в задней стене конюшни, рядом возник ещё один сержант.
— Я провожу, — сказал он.
Очередной треклятый ветеран-фаларец. И что это за мода такая на костяные фаланги?
— А что, сержант, я могу заблудиться? — спросила она и распахнула дверцу.
В шести шагах высилась задняя стена поместья. К ней привалили несколько груд высушенного на солнце конского навоза. На одной из них сидел молодой солдат. У основания другой кучи лежали и спали две собаки — одна большая, покрытая страшными шрамами, другая — крохотная, комок шерсти с мокрым носом.
— И такое бывает, — ответил сержант.
Когда Лостара направилась к Пэлле, он коснулся её руки. Она бросила на фаларца вопросительный взгляд.
— Ты в одном из легионов? — спросил он.
— Нет.
— А-а, — протянул он и покосился за плечо, на конюшню. — Значит, тебя приставили гувернанткой к Когтю.
— Гувернанткой?
— Ага. Ему ещё нужно… многому научиться. Ну, похоже, по крайней мере, в твоём лице он сделал правильный выбор.
— Чего ты хочешь, сержант?
— Не важно. Я вас оставлю.
Фаларец вернулся в конюшню, а Лостара смотрела ему вслед. Затем пожала плечами, развернулась и подошла к Пэлле.
При её приближении собаки не проснулись.
По сторонам от солдата лежали два джутовых мешка. Правый был набит так, что чуть не лопался, левый — полон примерно на треть. Молодой человек согнулся, проделывая медным шилом отверстие в костяной фаланге.
Лостара поняла, что мешки наполнены костями.
— Пэлла.
Молодой человек поднял взгляд, моргнул.
— Мы знакомы?
— Нет. Но, возможно, у нас есть общие знакомые.
— Вот как.
Он вновь принялся за работу.
— Ты был охранником на руднике…
— Не совсем, — поправил Пэлла, не поднимая головы. — Я служил в гарнизоне при одном из поселений. В Черепке. Но потом началось восстание. Первую ночь пережили всего пятнадцать человек. И ни одного офицера. Мы держались подальше от дороги и в конце концов добрались до Досин Пали. Четыре ночи шли, и три из них видели, как пылает город. Когда добрались, от него мало что осталось. Примерно одновременно с нами показался малазанский торговый корабль, который и привёз нас сюда, в Арэн.
— В Черепке, — сказала Лостара, — была одна заключённая. Юная девочка…
— Сестра Тавор. Фелисин.
У неё перехватило дыхание.
— Я-то гадал, когда же кто-нибудь разыщет меня по этому поводу. Так что, я арестован?
Юноша поднял глаза.
— Нет. А что? Думаешь, тебя следует арестовать?
Он вернулся к работе.
— Наверное. Всё-таки я им помог сбежать. В ночь, когда началось восстание. Не знаю, правда, сумели они спастись или нет. Я им оставил припасы — какие сумел найти. Они собирались пойти на север, а не на запад… через пустыню. Уверен, я не один им помогал, но так и не смог выяснить, кто ещё.
Лостара медленно присела, пока их глаза не оказались вровень.
— Значит, не только Фелисин. Кто был с ней?
— Бодэн — суровый человек, даже страшный, но почему-то преданный Фелисин… — Он вновь поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Она ведь не из тех, кто ценит верность, если понимаешь, о чём я. Ну, как бы там ни было, Бодэн и Геборик.
— Геборик? Кто это?
— Бывший жрец Фэнера — весь в татуировках Вепря. Рук у него не было — отрубили. В общем, эти трое.
— Через пустыню, — пробормотала Лостара. — Но на западном побережье острова… ничего нет.
— Ну, значит, их там ждало судно, верно? Так было задумано? В любом случае больше мне нечего рассказать. За остальным или к моему сержанту, или к Урагану. Или к Истину.
— Истин? Кто это?
— Тот, кто только что показался в дверях у тебя за спиной… ещё костей принёс.
Пэлла окликнул товарища:
— Не стой в нерешительности, Истин. У этой красивой женщины есть к тебе вопросы.
Ещё один с такой странной кожей. Лостара внимательно осмотрела высокого, неловкого юношу. Тот осторожно приблизился, волоча за собой очередной набитый джутовый мешок, с которого тучей сыпалась пыль. Худ меня побери, а он симпатичный… хотя такая уязвимость рано или поздно начала бы действовать мне на нервы. Она поднялась.
— Я хочу знать, что сталось с Фелисин, — сказала она, подпустив в голос стальные нотки.
Услышав этот тон, Пэлла поднял голову и резко взглянул на неё.
С приходом Истина проснулись обе собаки, но ни одна не поднялась — обе просто лежали и смотрели на юношу.
Истин положил на землю мешок и вдруг весь обратился во внимание. И густо покраснел.
Женские чары. Похоже, не Пэлла навсегда запомнит этот день. И не Пэлла найдёт себе предмет для поклонения.
— Расскажи мне, что произошло на западном побережье Отатаралового острова. Вы встретились, как планировалось?
— Наверное, — протянул Истин после недолгого раздумья. — Но мы же вообще не входили в план — просто оказались в одной лодке с Кальпом, а Кальп и должен был их забрать.
— Кальп? Кадровый маг из Седьмой?
— Точно, он. Его послал Дукер…
— Императорский историк? — О, боги, какой запутанный след! — А ему-то что за дело до спасения Фелисин?
