Лёгкий ветерок подул вниз вдоль склона.
Дэлум поднял голову и бесшумно поднялся.
— Чую мокрую шерсть, — проговорил он.
Дождя до сих пор не было.
Карса снял перевязь с мечом и положил на землю.
— Байрот, — прошептал предводитель, — оставайся здесь. Дэлум, возьми с собой метательные ножи, а меч оставь. — Он поднялся и взмахнул рукой. — Веди.
— Предводитель, — пробормотал Дэлум. — Эту свору согнала с высокогорных троп гроза. Псы нас ещё не унюхали, но уши у них чуткие.
— Думаешь, — спросил Карса, — они бы не завыли, если бы услышали нас?
Байрот фыркнул:
— Дэлум, в рёве грозы они ничего не услышали.
Но Торд покачал головой:
— Звуки бывают высокие и низкие, Байрот Гилд, и несут их разные потоки. — Воин обернулся к Карсе. — На твой вопрос, предводитель, мой ответ: видно, нет, если бы не поняли толком, уриды мы или ратиды.
Карса ухмыльнулся:
— Так даже лучше. Веди меня к ним, Дэлум Торд. Я много думал о ратидских псах, о спущенных сворах. Веди меня к ним и держи метательные ножи под рукой.
Погром и остальные кони тихонько отступили к воинам за время этого разговора, и теперь все смотрели на склон, насторожив уши.
Помедлив, Дэлум пожал плечами, пригнулся и направился к лесу. Карса двинулся следом.
Через двадцать шагов склон стал круче. Троп здесь не было, и воинам пришлось медленно, с трудом пробираться среди поваленных стволов; к счастью, широкие полосы мха позволяли теблорам двигаться практически бесшумно. Они выбрались на плоский уступ около пятнадцати шагов в ширину и десяти в длину, напротив темнела высокая отвесная скальная стена. К ней прислонились несколько посеревших от времени, мёртвых деревьев. Дэлум осмотрел склон и уже собрался шагнуть к узкой, забитой песком расселине у левого края скалы, потому что там начиналась звериная тропа, но Карса удержал его рукой. И склонился ближе:
— Сколько ещё?
— Полсотни ударов сердца. Нам хватит времени, чтобы взобраться…
— Нет. Расположимся здесь. Засядешь с ножами наготове на выступе справа.
Дэлум был явно озадачен, но подчинился приказу. Выступ располагался примерно посередине скалы. Через считаные мгновения урид оказался на месте.
Карса направился к звериной тропе. Сверху упала мёртвая сосна, ствол замер слева, в полушаге от расселины. Карса подобрался к нему и потрогал — древесина ещё крепкая. Предводитель быстро взобрался на сосну и, утвердив ноги на ветках, развернулся так, чтобы оказаться лицом к плоскому выступу скалы. Звериная тропа начиналась от него на расстоянии сажени, а валун и скала остались позади.
Карса принялся ждать. Со своего места он, не наклонившись вперёд, не мог видеть Дэлума, а такое движение запросто могло столкнуть сосну вниз со склона, и дерево вместе с уридом ожидало бы громкое, вероятно, болезненное падение. Оставалось надеяться, что Дэлум поймёт замысел Карсы и в свой срок поступит соответственно.
На тропе послышался хруст мелких камешков.
Псы начали спускаться.
Карса медленно набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание.
Вожак не пойдёт первым. Скорее, вторым, на один-два удара позади разведчика.
Первый пёс промчался мимо Карсы, разбрасывая в стороны мелкие камешки, сучья и песок, по инерции вылетел на полдюжины шагов вперёд на широкий уступ и остановился там, принюхиваясь. Шерсть на загривке зверя встала дыбом, он осторожно двинулся к краю уступа.
По тропе спустился другой пёс, крупнее первого, от него в стороны разлетелось ещё больше мусора. Как только Карса увидел его покрытые шрамами голову и плечи — сразу понял, что вычислил вожака своры.
Зверь выбрался на плоскую площадку.
А разведчик начал вертеть головой из стороны в сторону.
Карса прыгнул.
Руками обхватил вожака за шею, повалил, перевернул на спину, левой рукой сжал горло, а правой перехватил судорожно дёргавшиеся передние лапы.
Пёс яростно извивался под теблором, но Карса не ослаблял хватки.
Одна за другой по звериной тропе спускались собаки — и рассыпались полукругом в тревоге и замешательстве.
Вожак перестал рычать и заскулил.
Острые клыки разорвали запястье Карсы прежде, чем урид сумел перехватить горло повыше, под самой челюстью. Зверь отчаянно метался, но он уже проиграл, и оба это понимали.
Как и остальные псы своры.
Наконец Карса обвёл взглядом окруживших его собак. Когда он поднял голову, звери попятились — все, кроме одного. Молодой, мускулистый самец пригнулся и пополз вперёд.
Ножи Дэлума вонзились в зверя: один вошёл в горло, другой — в тело за правым плечом. С натужным хрипом пёс припал к земле, потом неподвижно замер. Остальные собаки отступили ещё дальше.
Вожак под Карсой перестал дёргаться. Оскалив зубы, урид опустился так, что почти прижался щекой к челюсти пса. И прошептал в ухо звёрю:
— Слышал предсмертный крик, друг? Это был твой соперник. Радость тебе, так? Теперь ты сам и твоя свора принадлежите мне.
Произнося эти слова тихим, успокаивающим тоном, воин медленно ослаблял хватку на горле пса. В следующий миг урид отодвинулся, перенёс вес на ноги и вовсе отнял руку, а затем отпустил и передние лапы зверя.
Пёс неуверенно поднялся на ноги.
Карса выпрямился, шагнул к вожаку и улыбнулся, увидев, как тот поджал хвост.
Дэлум спустился со своего выступа.
— Предводитель, — сказал он, подходя, — я узрел это.
Он выдернул из тела собаки свои ножи.
— Дэлум Торд, ты узрел и участвовал, ибо я видел твои ножи, и они полетели точно в цель в самый нужный миг.
— Соперник вожака решил, что пробил его час.
— И ты это понял.
— Теперь у нас есть свора, и псы будут драться за нас.
— Да, Дэлум Торд.
— Тогда я вернусь к Байроту. Коней нужно будет успокоить.
— Мы дадим тебе немного времени.
У самого края уступа Дэлум приостановился и оглянулся на Карсу:
— Я больше не страшусь ратидов, Карса Орлонг. И сунидов. Теперь я и вправду верю, что Уругал идёт с тобой по этому пути.
— Тогда, Дэлум Торд, узнай вот что: мне мало стать величайшим воителем уридов. Однажды все теблоры склонят предо мной колени. Наш поход во внешние земли — разведка, чтоб оценить врага, с которым нам предстоит однажды столкнуться. Наш народ спал слишком долго.
— Карса Орлонг, я не сомневаюсь в тебе.
Ответная ухмылка Карсы была холодна.
— Но сомневался прежде.
