— Байрот Гилд. Дэлум Торд. Вы чувствуете здесь присутствие духа или бога?
— Нет, — откликнулся Дэлум Торд.
Байрот сказал:
— Здесь похоронили шамана, предводитель. Голову отрубили и установили на стыке четырёх плит, ориентированных по сторонам света. Кто бы ни разбил её, сделал это намного позднее. Века. Быть может, тысячелетия. Чтобы он больше не видел. Больше не смотрел.
— Так чем же это место ценно для меня?
— Тем, что позволяет срезать путь, предводитель.
— Как срезать, Байрот Гилд?
— Можно пройти на запад, в Ягг-одан. По тропе в мире снов. И дорога, что заняла бы месяцы, потребует считаных дней, если решишься по ней пойти. Она по-прежнему жива, ибо недавно ею воспользовалась… армия.
— И как мне пройти по этой тропе?
Дэлум Торд ответил:
— Мы можем повести тебя, Карса Орлонг. Ибо, как и тот, что был здесь погребён, мы — ни живы, ни мертвы. Владыка Худ не может найти наши души, ибо они — с тобой. И наше присутствие лишь распаляет ненависть к тебе бога смерти, предводитель.
— Ненависть?
— За то, что ты отнял и не отдаёшь ему. Хочешь сам стать Хранителем Душ? Этого он, видно, боится. Когда прежде был у Худа соперник?
Карса нахмурился и сплюнул на землю:
— Нет у меня желания быть ему соперником. Я разобью эти цепи. И освобожу — даже тебя с Байротом Гилдом.
— Мы бы этого не хотели, предводитель.
— В этом вы с Байротом Гилдом, наверное, одиноки, Дэлум Торд.
— И что с того? — огрызнулся Байрот.
Карса промолчал, ибо начал понимать, какой выбор встанет перед ним в будущем. Чтобы отбросить прочь своих врагов… я должен буду отбросить и друзей. Потому Худ следует за мной и ждёт. Дня, который неизбежно настанет.
— Ты теперь скрываешь свои мысли, Карса Орлонг. Этот твой новый дар нас не радует.
— Я — предводитель, — прорычал Карса. — Задача моя не в том, чтоб вас радовать. Жалеете теперь, что пошли за мной?
— Нет, Карса Орлонг. Ещё нет.
— Отведи меня на эту тропу в мире снов, Дэлум Торд.
Воздух вдруг стал холодней, запах напомнил Карсе, как весна приходит на прогалины на склонах высоких гор, запах ожившего, мягкого мха и лишайника. И там, где миг тому назад теблор видел поля, теперь раскинулась тундра под затянутым тучами небом.
Широкий след протянулся перед ним, уходя через нетронутую пустошь дорогой из растоптанного лишайника и содранного мха. Как и сказал Байрот Гилд, здесь прошла армия, хотя след казался очень свежим, — Карса почти удивился, не заметив на горизонте хвоста этой мрачной колонны. Но впереди раскинулась лишь безлесая, пустая равнина.
Теблор пошёл следом за армией.
Казалось, время в этом мире остановилось, небо не менялось. Временами вдалеке появлялись стада — слишком далеко, чтобы как следует разглядеть животных, — катились по склонам холмов и исчезали в долинах. Над головой пролетали клин за клином странные длинношеие птицы, все мчались строго в ту сторону, откуда пришёл Карса. Если не считать гудения насекомых вокруг теблора, землю сковала странная, невозможная тишь.
Значит, это мир снов, в который захаживали старейшины его племени в поисках знамений и предвестий. Чем-то похожий на картину, которую Карса увидел, когда в бреду говорил со своим богом, Уругалом.
Урид продолжал идти вперёд.
В какой-то момент похолодало, на мхах и лишайниках по обе стороны широкого следа заблестела изморозь. В нос Карсе ударил запах тающего льда. Ещё через тысячу шагов он наткнулся на первый грязноватый снег, засыпавший небольшую долину справа. Затем появились разбитые куски льда, которые ушли в землю так, будто упали с неба. Многие из них — больше нижеземного фургона. Сама земля здесь была изломана, плавные подъёмы и спуски уступили место крутым проточным оврагам и балкам, вспученные склоны холмов открыли слои песчаника под замёрзшим, густым покровом торфа. Трещины в камне сверкали зеленоватым льдом.
Байрот Гилд сказал:
— Сейчас мы на границе нового Пути, предводитель. Пути, враждебного армии, что прошла здесь. Потому случилась война.
— Как далеко я зашёл, Байрот Гилд? В своём мире я приближаюсь к Угарату? Сарпачии?
Призрачный смех прокатился валуном по гравию.
— Они остались позади, Карса Орлонг. Ты приблизился к землям, которые называют Ягг-одан.
В этом мире снов дорога заняла не больше половины дневного перехода.
Следы прошедшей армии стали менее заметны, земля под ногами промёрзла так, что сделалась твёрдой, как скала, да и состояла теперь по большей части из округлых камней. Впереди лежала равнина, усыпанная плоскими плитами чёрных скал.
В следующий миг Карса уже шагал между ними.
Под камнями он увидел тела. Придавленные.
— Освободишь их, Карса Орлонг?
— Нет, Дэлум Торд. Я пройду по этой земле и ничего не трону.
— Однако здесь лежат не форкрул ассейлы. Многие мертвы, ибо у них не осталось той силы, которой некогда владел их народ. Иные же ещё живы и долго ещё не умрут. Сотни, быть может, тысячи лет. Карса Орлонг, ты более не веришь в милосердие?
— Во что я верю — моё дело, Дэлум Торд. Я не стану разрушать то, чего не понимаю. Вот и всё.
Теблор продолжил путь и вскоре оставил жуткую равнину позади.
Теперь перед ним раскинулось изрезанное трещинами ледовое поле, на котором серебристое небо отражалось в небольших озерцах талой воды. На льду валялись кости — сотни, а то и тысячи тел. Подобные скелеты он уже видел прежде. Некоторые по-прежнему несли на себе иссушенную кожу и мускулы. Среди костей виднелись обломки каменного оружия, обрывки мехов, рогатые шлемы и изодранные, гниющие шкуры.
Павшие воины лежали огромным полукругом у невысокой квадратной башни. Её каменные стены изукрасили потёки растаявшего льда. Дверь нараспашку, внутри — темнота.
Карса шагал по полю, под мокасинами похрустывали снег и лёд.
Дверной проём в башне был так высок, что теблор смог войти не пригибаясь. Каменный пол единственной комнаты усыпали обломки мебели и останки павших воинов. В центре высилась винтовая лестница, сделанная целиком из железа.
Насколько можно было судить по сохранившимся кускам, мебель по размеру подошла бы скорее теблору, чем нижеземцу.
Карса начал взбираться по обледеневшим ступеням.
На втором этаже тоже располагалась единственная комната с высоким потолком. Все четыре стены её когда-то занимали деревянные полки. Изорванные свитки, растерзанные книги, растоптанные флаконы и глиняные кувшинчики с какими-то пахучими смесями, большой стол расколот напополам и отброшен к одной из стен, а на расчищенном полу…
