Лостара подошла к нему.
Коготь откопал тело — одни кости, ничего более. И эти кости были сильно обгрызены.
— Не повезло ублюдку.
Жемчуг промолчал. Он засунул руку в кости скелета и выудил кусочек металла.
— Расплавлен, — спустя секунду пробормотал он, — но я бы сказал, что это малазанский сигиль. Кадровый маг.
Неподалёку виднелись ещё четыре похожие кучи. Лостара подошла к ближайшей и принялась разбрасывать пепел ногой.
— Этот целый! — прошипела она, увидев обугленную плоть.
Жемчуг встал рядом. Вместе они очистили труп от головы до бёдер. Почти вся одежда сгорела, и кожа была сильно обожжена, но этот огонь, казалось, был способен на большее, нежели просто опалить поверхность.
Когда Коготь стряхнул остатки пепла с мёртвого лица, глаза трупа открылись.
Лостара выругалась и отпрыгнула назад, вырывая из ножен меч.
— Не волнуйся, девочка, — заметил Жемчуг, — эта штука никуда не собирается.
За сморщенными, ввалившимися веками трупа виднелись только пустые глазницы. Высохшие губы съёжились в жуткой почерневшей усмешке.
— Что осталось? — спросил у трупа Жемчуг. — Ты ещё способен говорить?
Изо рта донеслись слабые хриплые звуки, заставившие мужчину наклониться ближе.
— Что он сказал? — резко спросила Лостара.
Коготь обернулся к ней.
— Он сказал, — прозвучал ответ, — «Я звался Клещом, и я умер ужасной смертью».
— С этим не поспоришь…
— А потом он стал неупокоенным носильщиком.
— У Гриллена?
— Да.
Она вложила талвар в ножны.
— Похоже, исключительно неприятная профессия после смерти.
Жемчуг вскинул брови, затем улыбнулся:
— Увы, от старины Клеща мы больше ничего не узнаем. Равно как и от остальных. Волшебство, которое удерживало их, тает. А значит, Гриллен либо мёртв, либо очень далеко отсюда. В любом случае не забывай про Путь огня — его высвободили здесь каким-то странным образом. И тем самым оставили для нас след.
— Жемчуг, уже слишком темно. Нам нужно разбить лагерь.
— Прямо здесь?
Она задумалась над вопросом, затем нахмурилась:
— Может, и нет, но я всё равно устала, а если мы ищем следы, нам нужен дневной свет.
Жемчуг вышел из круга пепла. Один жест, и над его головой вспыхнул шар света.
— Полагаю, след не уведёт нас слишком далеко. Ещё один рывок, Лостара, последний. А потом мы отыщем место для лагеря.
— Ох, ладно. Веди, Жемчуг.
Каким бы знакам он ни следовал, Лостара их не замечала. И что ещё удивительнее, след дрожал, колебался из стороны в сторону. Коготь нахмурился, он шагал все осторожнее, с опаской. Вскоре он почти перестал двигаться, едва переставляя ноги. И Лостара увидела, как на его лице выступили бисеринки пота.
Она прикусила язык, но вновь медленно обнажила меч.
И тут они наткнулись на ещё один труп.
Жемчуг со свистом выдохнул и опустился на колени перед крупным обгоревшим телом.
Лостара дождалась, пока мужчина не успокоит дыхание, потом откашлялась:
— Жемчуг, что тут случилось?
— Здесь был Худ, — прошептал он.
— Да, я и сама вижу…
— Ты не понимаешь.
Он отодвинулся от тела, сжал кулак над широкой грудью, затем ударил.
Труп оказался пустой оболочкой. От удара она рассыпалась в пыль.
Жемчуг обернулся к женщине:
— Здесь был Худ. Бог собственной персоной, Лостара. Он приходил, чтобы забрать этого человека — не только душу, но и плоть. Всё, что было заражено силой Пути огня, точнее — Пути света. Боги, чего бы я сейчас только не сделал ради Колоды Драконов. Кое-что изменилось в… доме Худа.
— А чем всё это важно? — спросила она. — Я думала, мы разыскиваем Фелисин.
— Девочка, ты просто не думаешь. Вспомни историю Урагана. И Истина. Фелисин, Геборик, Кальп и Бодэн. Мы нашли то, что осталось от Кальпа, за фургоном Гриллена. А это, — резкий взмах рукой, — Бодэн. Проклятый Перст, хотя доказательство не висит на его шее, увы. Помнишь их странную кожу? Геслера, Урагана, Истина? То же случилось здесь и с Бодэном.
— Ты назвал это заражением.
— Ну, я не знаю, что это. Сила этого Пути изменила их. И нельзя сказать, каким образом.
— Итак, нам остались Фелисин и Геборик Легкая Рука.
Он кивнул.
— Тогда, кажется, мне нужно кое-что тебе рассказать, — продолжила Лостара. — Возможно, это не относится к делу…
— Продолжай, девочка.
Она повернулась к холмам на юго-западе.
— Когда мы выслеживали агента Ша’ик, в тех холмах…
— Калама Мехара.
— Да. Когда мы устроили засаду на Ша’ик в старом храме на вершине — на тропе, ведущей в Рараку…
— Как ты уже говорила.
Лостара не обращала внимания на нетерпеливые реплики мужчины.
— Мы бы это увидели. А значит, всё, с чем мы столкнулись здесь, случилось уже после нашей засады.
— Да, вероятно.
Она вздохнула и скрестила на груди руки:
— Жемчуг, Фелисин и Геборик с Воинством Апокалипсиса. В Рараку.
— Откуда такая уверенность?
Она пожала плечами:
— А где им ещё быть? Подумай, мужчина. Фелисин с головой захватила ненависть к Малазанской империи. Геборик тоже не слишком любит Империю, которая арестовала и осудила его. Они впали в отчаяние после нападения Гриллена. После гибели Бодэна и Кальпа.
Жемчуг медленно кивнул и поднялся на ноги.
— Лостара, ты так и не объяснила мне, почему ваша засада провалилась.
— Она не провалилась. Мы убили Ша’ик, я могу поклясться в этом. Стрела в лоб. Мы не смогли забрать тело из-за её телохранителей. С ними наш отряд не смог справиться. Но мы убили её, Жемчуг.
— Тогда кто, во имя Худа, командует Апокалипсисом?
— Не знаю.
— Ты можешь показать мне место той засады?
— Да, утром. Приведу тебя прямо туда.
Он молча смотрел на нее. Шар света над его головой начал подрагивать и, наконец, с лёгким вздохом исчез.
Его воспоминания пробудились. Всё, что скрывалось внутри т’лан имасса, все слои, уплотнённые бессчётными веками, стали землями, по которым вновь мог ходить Онрак. И вот — всё, что он видел теперь перед собой… ушло вместе со столовыми горами на горизонте, источенными ветром башнями песчаника, песчаными вихрями и белыми лентами земляных кораллов. Ушли узкие, вытянутые и мёртвые русла рек, засаженные поля и оросительные каналы. Даже город на севере, у самого горизонта, подобный опухоли на широкой извилистой реке, стал иллюзорным и эфемерным.
