Тревожное предчувствие…
Воздух наполнился боевыми кличами. Фигуры в тяжёлых доспехах поднялись на курганах, опуская арбалеты. Из которых вылетели какие-то мелкие снаряды. Один из них ударился о землю в пяти шагах справа от Корабба.
Взрыв ножом врезался в уши. Волна отбросила его в сторону, воин зашатался и рухнул в колючий кустарник.
Множество взрывов — языки пламени осветили всё поле боя…
Когда волк завыл, Скрипач плотнее вжался в яму под своим плащом из песка и кустарника — и вовремя, потому что по спине сапёра тут же пробежали мокасины одного из налётчиков.
Курганы своё дело сделали — заманили нападавших к вроде бы изолированным позициям. Один из трёх взводов показал лицо врагу; оставшиеся два выдвинулись на колокол раньше и укрылись среди курганов.
А теперь ловушка захлопнулась.
Сержант поднял голову и увидел дюжину спин между собой и опорным пунктом Бордука. Атака смешалась, когда трое врагов упали, пронзённые арбалетными стрелами.
— Встаём! — прошипел Скворец.
Солдаты поднялись вокруг него, сбрасывая грязный песок и ветки.
Низко пригнувшись, сжимая в руках заряженный «руганью» арбалет, сержант двинулся вперёд — прочь от позиции Бордука. Морпехов Геслера вполне хватит, чтобы поддержать взвод на кургане. Скрипач заметил массу налётчиков на гребне за долиной — всего около двух сотен — и подозревал, что их отправили, чтобы ударить по засаде с фланга. Им предстоит протиснуться в узкий коридор, но если враги сметут выставленные там пехотные заставы — смогут ударить в самое сердце лагеря снабжения.
Скрипач ухмыльнулся, услышав за спиной взрывы «шрапнелей» и смертоносное шипение «огневиков», пламя которых окрасило долину багровыми отсветами. Налёт остановили, враги были в смятении. Скрипач и остальные пять морпехов пригибались достаточно низко, чтобы пламя не высветило их спины, пока не оказались у подножия.
Они поднялись до половины склона гряды, а затем Скрипач вскинул сжатый кулак.
К нему подобрался Спрут:
— Тут уж даже на землю падать не придётся, — проворчал сапёр.
Сержант вскинул арбалет, упёр металлический приклад в плечо и прицелился по-над гребнем. Набрал в лёгкие воздуха, задержал дыхание и медленно нажал на спусковой рычаг.
Железные плечи щёлкнули, и болт с «руганью» взлетел вверх, описал элегантную кривую, нырнул за гряду… и скрылся из виду.
Взрыв подбросил к небу тела, воздух разорвали вопли.
— Арбалеты, — рявкнул Спрут, — к бою — на случай, если они перелезут через…
На гребне небо вдруг заслонили воины.
— Назад! — закричал Скрипач, продолжая перезаряжать арбалет. — Все назад!
Корабб выбрался из колючего кустарника, осыпая всё вокруг проклятьями, и поднялся на ноги. Повсюду валялись тела его соратников, сражённых тяжёлыми арбалетными болтами или ужасной морантской взрывчаткой. Между курганами скрывались морпехи, а теперь он услышал позади них топот коней, всадники помчались к гряде — хундрилы, — эти ублюдки надели лишь лёгкие доспехи и стояли наготове всё это время.
Корабб оглянулся в поисках Леомана, но не увидел его среди воинов, которых высветили языки пламени от огненных гранат малазанцев, — и мало кто из них ещё стоял на ногах. Он решил, что самое время отступить.
Корабб подобрал свой тулвар с земли, затем развернулся и побежал к гряде.
И наткнулся на целый взвод морпехов.
Раздались резкие крики.
Дюжий солдат в сэтийском уборе ударил обтянутым кожей щитом в лицо Кораббу. Пустынный воин отшатнулся, из носа и изо рта хлынула кровь. Он наугад взмахнул тяжёлой саблей. Клинок тулвара с треском врезался во что-то — и обломился у самой крестовины.
Корабб тяжело грохнулся на землю.
Мимо пробежал солдат и уронил что-то ему на колени.
Где-то на гряде ночь вспорол ещё один взрыв — намного громче, чем все предыдущие.
Оглушённый, Корабб сморгнул слёзы и увидел, как к самой его промежности подкатился круглый глиняный шар.
От него поднимался дымок — шипящая кислота пробивалась внутрь.
Всхлипнув, Корабб перекатился набок — и нащупал брошенный кем-то шлем. Воин схватил его и метнулся обратно к «шрапнели», накрыл её бронзовой каской.
И зажмурился.
Взвод продолжал быстро отступать — склон позади был весь усыпан телами, жертвами второй «ругани» Скрипача — а с фланга в оставшихся врагов уже врезались «Выжженные слёзы». Спрут ухватил сержанта за плечо и развернул к себе.
— Вот сейчас ублюдок, которого Корик повалил, удивится, Скрип.
Скрипач взглянул на фигуру, которая только что села на земле.
— Оставил ему в подарок горячую «шрапнельку», — добавил Спрут.
Оба сапёра остановились, чтобы посмотреть:
— Четыре…
Воин обнаружил взрывчатку и откатился в сторону.
— Три…
А затем метнулся обратно к «шрапнели».
— Два…
И накрыл её шлемом.
— Один.
Несчастный ублюдок взлетел в воздух на столбе огня высотой с человека.
Но продолжал держаться за шлем, хотя тот уносил его всё выше и выше. А затем, бешено суча ногами, он рухнул обратно на землю, подняв тучу дыма и пыли.
— Ну, вот такого…
Но закончить Спрут не успел, и оба сапёра ошеломлённо уставились на пустынного воина, который поднялся на ноги, оглянулся, подобрал брошенное кем-то копьё и побежал вверх по склону.
Гэмет ударил пятками в бока коня. Скакун влетел в долину с западной стороны, а хундрилы въехали с восточной.
Три группы пустынных воинов сумели вынести арбалетный обстрел со взрывами и теперь взялись штурмовать один из опорных пунктов. Два взвода прикрытия они тоже отогнали на курган, и Кулак заметил, как морпехи оттаскивают в траншеи раненых товарищей. Из всех трёх взводов бой продолжало меньше десятка солдат, которые отчаянно пытались удержать налётчиков.
Гэмет обнажил меч и погнал коня прямо к осаждённой позиции. Пока скакал, увидел, как ещё два морпеха упали под ударами одной из групп нападавших — и курган заполонили враги.
Всё вокруг снова смешалось, Гэмет принялся беспорядочно дёргать поводья — ошеломлённый, сбитый с толку рёвом вокруг.
— Кулак!
Он поднял меч, а конь будто по своей воле устремился к кургану.
— Кулак Гэмет! Отходите оттуда!
Слишком много голосов. Крики умирающих. Пламя — угасает. Тьма сгущается. Мои солдаты гибнут. Повсюду. Провалился… весь план провалился…
На него бросилась дюжина налётчиков. Движение справа — ещё взвод морпехов, будто они шли на помощь осаждённому кургану, но теперь помчались к нему.
