— С чего вдруг? Котильон завербовал тебя, чтобы ты узрел истинный Трон Тени на Плавучем Авали, и то, чего он добился в итоге, — лучшее из возможного для него и Престола Тени. Дарист мёртв, Отмщенье попало в руки странника с тёмной судьбой. Эдурская экспедиция уничтожена, а это значит, что тайна остаётся тайной и ещё некоторое время никто её не потревожит. Конечно, пришлось вмешаться самому Котильону, чего он, несомненно, хотел бы избежать.
— Не думаю, что ему пришлось бы беспокоиться лично, если бы Гончая не ослушалась меня.
— Что?
— Я прибегнул к помощи Бельма — ты тогда уже была без сознания. И одному из эдурских магов хватило одного слова, чтобы Гончая съёжилась.
— Ах, значит, Котильон узнал ещё одну важную вещь — его Гончие ненадёжный инструмент в борьбе с тисте эдур. Псы до сих пор помнят своих первых хозяев.
— Наверное. Неудивительно, что он так разозлился на Бельмо.
Они бы продолжили беседу, и Резчик бы по полной воспользовался внезапной разговорчивостью Апсалар, если бы небо внезапно не потемнело, а тени не выросли со всех сторон, сжимаясь и поглощая их — а затем последовал оглушающий удар…
Единственным объектом, выделяющимся на фоне плоской равнины, была огромная черепаха, которая неуклюже ползла по дну древнего моря с бесконечным упорством, присущим лишь неразумным тварям. По бокам от неё возникли две тени.
— Как жаль, что она всего одна, — заметил Трулл Сэнгар, — будь их две, мы бы скакали по-королевски.
— Думается, — ответил Онрак, замедляя шаг, чтобы идти в одном темпе с черепахой, — он тоже об этом жалеет.
— И оттого предпринял своё грандиозное странствие… да что там, отчаянный поход к заветной цели. И я ему в некотором роде сочувствую.
— Стало быть, ты скучаешь по своим сородичам, Трулл Сэнгар?
— Это слишком обобщающее заявление.
— А — потребность в продолжении рода.
— Едва ли. Мои потребности никак не связаны с тем, чтобы нарожать детёнышей с моими волосами или, упасите боги, моими ушами. — Он протянул руку к пыльному панцирю черепахи и похлопал по нему. — Как и у нашего друга, у меня нет времени думать о всех тех яйцах, которые я никогда не отложу. Единственная цель — вне времени, вне всех омерзительных последствий, которые неизбежно настигнут ту несчастную девочку-черепашку, на которой умудрится попрыгать наш решительный друг.
— Они не умеют прыгать, Трулл Сэнгар. На самом деле этот акт — куда более неуклюжее действие…
— Разве не у всех так?
— Могу сказать по личному опыту…
— Хватит об этом, Онрак. Или ты думаешь, я хочу слушать о твоих акробатических достижениях? Признаюсь, я ещё не возлежал с женщиной. И потому предоставлен лишь своему довольно скудному в этом плане воображению. Молю, не посвящай меня в самые сочные детали.
Т’лан имасс медленно повернул голову:
— В традициях вашего народа воздерживаться от подобного рода действий до брака, не так ли?
— Так. А разве у имассов не было такой традиции?
— Ну, в каком-то роде да, была. Но ею пренебрегали при первой же возможности. Да и — как бы там ни было — я ведь уже говорил, у меня была супруга.
— Которую ты оставил, потому что влюбился в другую женщину.
— Оставил, Трулл Сэнгар? Нет. Которую я утратил. И утрата эта была не единственной. Как всегда и бывает. Учитывая всё тобой сказанное, осмелюсь предположить, что ты ещё относительно юн.
Тисте эдур пожал плечами:
— Можно и так сказать, особенно если принять во внимание мою нынешнюю компанию.
— Давай же предоставим этому существу идти его дорогой, чтобы оно лишний раз не служило тебе напоминанием о возрасте.
Трулл Сэнгар окинул т’лан имасса взглядом и ухмыльнулся:
— Хорошая идея.
Они ускорили шаг и вскоре оставили черепаху далеко позади. Оглянувшись, Трулл Сэнгар вскрикнул.
Онрак замер и развернулся.
Черепаха заходила на длинный круг своими короткими и толстыми ножками, чтобы развернуться.
— Что он делает?
— Он наконец-то нас увидел, — ответил Онрак, — и теперь убегает.
— Ох, значит, сегодня ночью бедняга останется без постельных утех?
— Спустя некоторое время он решит, что опасность миновала, и продолжит своё странствие, Трулл Сэнгар. Мы для него — лишь кратковременное препятствие.
— Ох, унизительное напоминание.
— Как скажешь.
На небе не было ни тучки, от старого морского дня волнами поднимался жар. Через несколько тысяч шагов вновь начинались травянистые степи одана. На покрытой соляной коркой земле не оставалось следов, но Онрак всё ещё мог отыскать признаки того, что тут прошли шестеро беглых т’лан имассов — где-то царапина, где-то потёртость. Один из них подволакивал ноги, другой неравномерно распределял вес. Все они, без сомнения, были серьёзно ранены. Обряд, несмотря на отмену самого Обета, ещё имел остаточную силу, однако прослеживалось что-то ещё: размытые нотки хаоса, неизвестных или, возможно, изувеченных до неузнаваемости Путей. Среди этой шестёрки, как подозревал Онрак, был заклинатель костей.
Олара Этил, Килава Онасс, Монок Охем, Хентос Ильм, Тэм Бенасто, Ульпан Нодост, Тенаг Ильбай, Ай Эстос и Абсин Толай — заклинатели костей Логросовых т’лан имассов. Кто из них потерян? Конечно же, Килава, но так было всегда. И Хентос Ильм, и Монок Охем, в свою очередь, оба принимали участие в охоте. Олара Этил ищет другие армии т’лан имассов, ведь призыв был слышен нам всем. Бенасто и Ульпан остались с Логросом. Ай Эстос была потеряна здесь, в Ягг-одане, ещё во время последней войны. И я ничего не знаю о судьбе Абсина Толая. Остаётся Тенаг Ильбай, которого Логрос отправил на помощь Крону в войне за Лейдерон. Таким образом, это либо Абсин Толай, либо Тенаг Ильбай, либо же Ай Эстос.
Конечно, не было повода полагать, что отступники были из воинов Логроса, но их присутствие на этом континенте предполагало это, ведь пещеры и тайные закладки с оружием существовали не только тут. Такие же тайники можно найти на любом материке, но отступники пошли за своим оружием именно в Семь Городов, на место рождения Первой империи. И именно войску Логроса было велено удерживать родину.
— Трулл Сэнгар?
— Что?
— Что ты знаешь о культе Безымянных?
— Только то, что они преуспевают в своём деле.
Т’лан имасс вскинул голову.
— Что ты имеешь в виду?
— Что их существование было для меня тайной. Впервые о таких слышу.
Ясно.
— Логрос приказал убрать Первый престол с этой земли потому, что Безымянные уже почти сумели вызнать, где он находится. Они догадались, что есть способ заполучить его силу и заставить т’лан имассов склонить головы и служить тому смертному, кто воссядет на него.
