— Она знает, что это возможно, — ответил Гэмет. Оставь меня в покое, Тин Баральта. И ты, Блистиг. Мы больше не трое. Мы — двое и один. Поговори с Кенебом, не со мной. Он оправдает твои ожидания. А я не могу. — Но нам придётся выступить ему навстречу. Чего ты от неё хочешь?
— Чтобы она нас слушала, — ответил Блистиг. — Нужно найти другой путь. Может, зайти с юга…
— И потратить на обход недели? Думаешь, Корболо не подумал о том же? Каждый колодец и источник окажется отравлен. Мы будем брести наугад, пока Рараку не убьёт нас без единого удара мечом.
Он заметил, как коротко переглянулись Блистиг и Тин Баральта. Гэмет нахмурился.
— Такими разговорами не склеить то, что разбито, господа. Не тратьте слова впустую. Я уверен, в нужное время адъюнкт созовет военный совет.
— Уж надеюсь, — огрызнулся Тин Баральта, подхватывая поводья и разворачивая лошадь.
Он ускакал, а Блистиг наклонился вперед и прошипел:
— Когда совет созовут, будь там, Гэмет.
— A иначе что?
— У нас и так довольно балласта — все эти высокородные офицеры с их бесконечным списком жалоб. В нашей армии мало командиров, которые выслужились из рядовых, — слишком мало, чтобы даже одного списывать со счетов. Признаю, в начале я не особо тебя ценил. Ты был любимой игрушкой адъюнкта. Но ты хорошо справился со своим легионом…
— До первого ночного сражения.
— Где твою лошадь убило «руганью», а тебе чуть не снесло голову.
— Я растерялся намного раньше, Блистиг.
— Только потому, что ввязался в схватку. Кулак так не поступает. Нужно оставаться позади, с вестовыми и стражей. Ты можешь не отдать ни одного приказа, но ты — ключевая фигура, неподвижное ядро. Тебе достаточно просто быть там. Они могут обратиться к тебе, а ты — к ним. Ты можешь выслать подкрепление или отозвать взвод, реагировать на происходящее. Это то, чем занимаются офицеры. В бою ты бесполезен, ты обуза для солдат, потому что они обязаны спасать твою шкуру. Даже хуже, ты ничего не можешь сделать, потому что вестовые не могут тебя найти. Ты теряешь перспективу. Если ядро дрогнет или исчезнет, легион падёт.
Некоторое время Гэмет обдумывал слова Блистига, затем вздохнул и отвернулся.
— Всё это уже не имеет значения. Я больше не Кулак. Это дело Кенеба, и он его знает…
— Он исполняющий обязанности Кулака. Адъюнкт всё прояснила. Это временно. Теперь тебе пора снова принять титул и власть.
— И не подумаю.
— Ты должен, упрямый ты осёл. Кенеб — очень хороший капитан. Сейчас его место занимает какой-то безмозглый аристократ. Пока он был у Кенеба под присмотром — никому не мешал. Ты должен вернуть всё на свои места, Гэмет. И ты должен сделать это сегодня.
— Откуда ты знаешь об этом новом капитане? Это даже не твой легион.
— Кенеб сказал. Он предпочёл бы одного из своих сержантов — у некоторых больше опыта, чем у кого-либо другого в этой армии. Они не высовываются, но это всё равно видно. Однако адъюнкту пришлось выбирать из офицерского корпуса, где имеется только знать. Вся эта система напрочь прогнила. Несмотря на Выбраковку, прямо здесь, в этой армии, всё по-прежнему.
— Кроме того, — кивнул Гэмет, — эти сержанты нужнее на своем нынешнем месте.
— Точно. Так что завязывай со своим эгоистичным нытьём, старик, и вернись в строй.
Тыльная сторона перчатки Гэмета врезалась в лицо Блистига с такой силой, что тот вылетел из седла со сломанным носом.
Рядом раздался топот копыт, и Гэмет обернулся — лошадь Тавор копытами выбивала облако пыли. Адъюнкт смотрела на него.
Блистиг медленно поднялся, сплёвывая кровь. Скривившись, Гэмет направил лошадь шагом туда, где его ждали.
— Адъюнкт, — сказал он, — я готов вернуться на пост.
Одна бровь немного приподнялась.
— Очень хорошо. Однако посоветую тебе в будущем разрешать свои противоречия с другими Кулаками в более интимной обстановке.
Гэмет оглянулся. Блистиг был занят попытками отряхнуться от пыли, но окровавленное лицо уже растянулось в хмурой улыбке.
Выродок. Ладно. Но теперь я ему должен дать себе врезать тоже, да?
— Сообщи Кенебу, — сказала адъюнкт.
Гэмет кивнул:
— С вашего позволения, адъюнкт, я бы хотел ещё перекинуться парой слов с Кулаком Блистигом.
— Надеюсь, на сей раз не так экспрессивно, Кулак Гэмет.
— Посмотрим, адъюнкт.
— Вот как?
— Полагаю, это зависит от его терпения.
— Тогда ступайте, Кулак.
— Так точно, адъюнкт.
Пока остальные были заняты сворачиванием лагеря и подготовкой к дороге, Смычок с несколькими сержантами взобрался на холм, чтобы осмотреть останки рухнувшей Стены Вихря. В воздухе всё ещё кружилась пыль, но освежающий ветерок быстро расчищал горизонт.
— Как и не было, — вздохнул у него за спиной Геслер.
— Думаю, богиня отступила, — ответил Смычок. — Держу пари, адъюнкт даже не обнажила меч.
— Зачем тогда было возводить стену? — удивился Бордук.
Смычок пожал плечами:
— Кто ж её знает? Здесь, в Рараку творятся странные вещи, о которых мы даже не догадываемся. Все те месяцы, что мы добирались сюда, мир не сидел без дела.
— Стена должна была удержать Когтей, — подал голос Геслер. — И Ша’ик, и её богиня жаждут этой битвы. Они хотят чистой победы. Солдат против солдата, маг против мага, командующий против командующего.
— Им же хуже, — пробормотал Смычок.
— На что ты намекаешь? Выкладывай, Скрип.
— Просто предчувствие, Геслер. Порой у меня бывает. Они прошли. Вот что я понял по гаданию Флакона. Ночью перед битвой в этом оазисе будет страшно. Хотел бы я на это посмотреть. Проклятье, хотел бы я быть там и помочь.
— Нам своих забот хватит, — пробурчал Геслер.
Последний сержант из компании вздохнул и хрипло сказал:
— Моук считает, что всё у нас будет гладко. Если только новый капитан не сглупит. Адъюнкт планирует нечто неожиданное. Может, мы и в бой не вступим.
Смычок закашлялся:
— Откуда у Моука такие сведения, Тагг?
— Сортирные сплетни, небось, — фыркнул Бордук, сплюнув.
Сержант тяжёлой пехоты пожал плечами:
— Моук просто знает.
— И как часто он ошибается? — спросил Геслер, прочистив глотку.
— Сложно сказать. Он так много говорит, что я всё не запоминаю. Думаю, он много раз был прав. Я в этом даже уверен. Почти уверен. — Тагг взглянул на Смычка. — Он говорит, ты был в Войске Однорукого. И Императрица хотела насадить твою голову на кол, потому что ты был вне закона. — Он обернулся к Геслеру. — Ещё говорит, что ты и твой капрал Ураган — из старой гвардии. Малолетние морпехи под командой Дассема Ультора, или Кальтерона Краста, или его брата Урко. Что это вы привели квонский дромон на пристань Арэна со всеми ранеными из «Собачьей цепи». А ты, Бордук, однажды сбросил знатного офицера со скалы возле Карашимеша, только доказать это они, конечно, не смогли.
