По крайней мере, всё это она поведала сама — без каких-либо чувств и сентиментальности, так же небрежно, словно говорила о погоде. Воспоминания об ударах ножей, о пропитанной кровью пыли, что шариками раскатилась по полу…
Он снял котелок с углей и бросил горсть трав в дымящуюся воду.
Она ушла прогуляться на запад вдоль белого пляжа. В опустившихся сумерках он потерял её из виду и уже начинал волноваться, вернётся ли Апсалар когда-нибудь.
Бревно внезапно взорвалось искрами и просело. Море стало совершенно чёрным, невидимым; он даже не слышал плеска волн за потрескиванием костра. Дыхание бриза стало холодным.
Резчик медленно поднялся и отвернулся от моря — к чему-то, что двигалось во мраке позади костра:
— Апсалар?
Никакого ответа. Слабая дрожь под ногами, как если бы песок дрожал от шагов чего-то огромного… и четвероногого.
Даруджиец выхватил ножи и шагнул прочь от мерцающего света костра.
В десяти шагах на высоте своего роста он увидел два пылающих глаза, широких, золотых и, казалось, бездонных. Голова и тело под нею тёмным пятном чернели в ночи. От вида этой неясной громады Резчика бросило в дрожь.
— А-а, — донёсся голос из тени слева от него, — даруджийский отрок. Бельмо нашла тебя, прекрасно. Где твоя спутница?
Резчик медленно вложил клинки в ножны.
— Проклятая Гончая испугала меня, — пробормотал он. — Если у неё бельма на глазах, почему она смотрит прямо на меня?
— Ну, у неё не совсем точное имя. Она видит, но не так, как видим мы, — фигура в плаще вышла в световой круг костра. — Ты знаешь, кто я?
— Котильон, — ответил Резчик. — Престол Тени гораздо ниже ростом.
— Не так уж сильно, но, возможно, его жеманство излишне подчёркивает определённые черты.
— Что тебе нужно?
— Я хотел поговорить с Апсалар, разумеется. Здесь пахнет смертью… притом недавней…
— Реллок. Её отец. Во сне.
— Прискорбно, — покрытая капюшоном голова бога повернулась, как бы оглядывая окрестности, затем взгляд бога вновь вернулся к Резчику.
— Так я теперь твой покровитель? — спросил бог.
Ему хотелось ответить нет. Хотелось отступить, бежать от ответа и всего, что́ этот ответ мог бы значить. Кислотой выжечь само это предложение.
— Ну, может, и так, Котильон.
— Я… рад, Крокус.
— Теперь я Резчик.
— Куда менее тонко, но довольно уместно, я полагаю. Тем не менее намёк на смертоносное очарование присутствовал и в твоём прежнем даруджийском имени. Ты уверен, что не передумаешь?
— У Крокуса не было… бога-покровителя.
— Разумеется. И однажды в Даруджистане появится человек — с малазанским именем, не ведомый никому иначе как по своей репутации. И рано или поздно он услышит рассказы о юном Крокусе, парне, сыгравшем столь важную роль в спасении города в ночь Торжества много лет назад. Невинный, незапятнанный Крокус. Что ж, пусть будет… Резчик. Вижу, у вас есть лодка.
Смена темы слегка сбила юношу с толку. Но потом он кивнул:
— Есть.
— Достаточно припасов?
— Более или менее. Но не для долгого путешествия.
— Нет, конечно же, нет. Да и с чего бы? Могу я увидеть твои ножи?
Резчик обнажил клинки и рукоятями вперёд передал их богу.
— Славные лезвия, — пробормотал Котильон. — Хороший баланс. В них есть отзвук твоего мастерства, вкус крови. Благословить их для тебя, Резчик?
— Если только без магии, — ответил даруджиец.
— Не желаешь связываться с чародейскими вложениями?
— Да.
— А. Следуешь путём Раллика Нома.
Резчик прищурил глаза. О да, Котильон наверное помнит Раллика. Возможно, запомнил, когда смотрел глазами Жали в таверне «Феникс». Или, может быть, Раллик сам признал своего покровителя… хотя мне трудно в это поверить.
— Думаю, мне было бы сложно следовать по его пути, Котильон. Раллик обладает… обладал… способностями…
— Внушительными, да. Полагаю, о Раллике Номе или о Воркан не стоит говорить в прошедшем времени. Нет, никаких новостей у меня нет… только предположение. — Бог передал ножи обратно. — Ты недооцениваешь свои способности, Резчик, но, может, так даже лучше.
— Я не знаю, куда ушла Апсалар, — сказал Резчик. — И не знаю, вернётся ли она.
— Как выяснилось, её присутствие оказалось не столь важным, как того можно было ожидать. У меня есть задача для тебя, Резчик. Готов ли ты послужить своему покровителю?
— А разве не этого ты от меня ждёшь?
Котильон минуту молчал, а затем тихо рассмеялся:
— Нет, я не буду пользоваться твоей… неопытностью, хотя, признаюсь, некоторый соблазн есть. Давай же начнём с правильной позиции. Взаимное сотрудничество, Резчик. Отношения взаимовыгодного обмена, м-м?
— Вот бы ты тогда предложил то же самое Апсалар.
Юноша тотчас прикусил язык. Но Котильон просто вздохнул:
— Сейчас уж точно бы предложил. Считай такой, прежде не свойственный мне такт плодом трудных уроков.
— Ты говорил о взаимности. Что я получу в обмен на свою службу?
— Ну, раз уж ты отказываешься принимать мои благословения или иные вложения, я, признаться, в некоторой растерянности. Что посоветуешь?
— Я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.
— Изволь.
— Хорошо. Например, почему ты и Престол Тени намеревались уничтожить Ласиин и Империю? Просто из жажды мести?
Бог будто вздрогнул под мантией, и Резчик почувствовал, как ожесточается взгляд невидимых глаз.
— Ого! Ты заставляешь меня пересмотреть своё предложение, — произнёс Котильон с подчёркнутой медлительностью.
— Я хочу знать, — не отступал даруджиец, — чтобы понять, что́ ты сделал… сделал с Апсалар.
— Ты требуешь, чтобы твой бог-покровитель оправдывался?
— Не требую. Просто спрашиваю.
Котильон долго молчал.
Огонь медленно умирал, угольки дрожали на ветру. Резчик чувствовал присутствие второй Гончей, что беспокойно двигалась где-то в темноте позади него.
— Необходимость, — тихо сказал бог. — Партии разыгрываются, и то, что кажется опрометчивостью, может на самом деле оказаться лишь уловкой. Или, возможно, всё дело в самом городе, Даруджистане, что лучше послужил бы нашим целям, оставаясь свободным и независимым. За всяким жестом, всяким ухищрением стоят целые пласты смыслов. Дальше я объясняться не буду, Резчик.
— Ты… ты сожалеешь о том, что сделал?
